Я оставила Марии Федоровне свой московский номер телефона и,
заранее поблагодарив, ушла.
Еще одно интересное открытие сделала я, случайно
столкнувшись на Большом Конюшенном с Колей, соседом по даче в Сестрорецке. Я
выходила из универмага, а он собирался туда войти.
— Софа! Какие люди и без охраны! — громко закричал он,
увидев меня. — Куда пропала? Я, бля, запарился тебя искать.
Переизбыток его радости слегка компенсировал недостаток
воспитания, и я не стала обижаться. Тем более что чувствовала некоторую вину.
Тетушка говорила, что «постоялец» рвется меня видеть, но я никак не могла
выбрать время для встречи, а если честно, вовсе этой встречи не жаждала. На это
имелись у меня две веские причины.
Две опасности могли подстерегать меня в общении с
сестрорецким соседом. Опасность его неуклюжих знаков внимания и опасность
нового торга. Второго я боялась больше, так как считала, что дачу сдала за
бесценок. Но, вопреки моим опасениям, речь пошла совсем о другом.
— Ну ты, бля, еще та штучка, — улыбчиво заявил Коля.
— В каком смысле? — удивилась я.
— Натыкала по всему дому жуков, еще и спрашивает, —
возмутился он.
— Жуков? Каких жуков?
— Ну, бля, еще и шлангой прикидывается. Мой кореш, бля, чуть
горшком не поехал, когда узнал, что вилла типа под наблюдением.
— Под наблюдением?
— Типа прослушивается. Короче, Софа, у меня из-за тебя
проблемы были.
Я мягко говоря, пришла в недоумение. О чем ведет речь этот
придурок? Уж не о подслушивающих ли устройствах? Неужели в моем доме имелась
эта дрянь?
— Так вы утверждаете, что в моем доме были подслушивающие
устройства? — делая ударение на «вы», спросила я.
— Да, были. Теперь их уже нема, — развел руками Коля. — Так
ты не знала?
— Клянусь, нет.
Он напыжился и деловито осведомился:
— С фирмами отношения имела?
— Какими фирмами?
— Ну типа ФСБ.
— Ни разу в жизни, — не моргнув глазом, солгала я.
— Ну, тогда, детка, поберегись. Кто-то на тебя пику точит.
Помощь нужна?
— Обойдусь, — беспечно ответила я. — Меня больше интересует,
где нашли этих «жуков»?
Сосед расплылся в златозубой улыбке. Заметно, что чужие
неприятности приносят ему особый кайф.
— Да везде, — радостно сообщил он. — Даже в саду. Кому-то,
бля, ты очень интересна.
Я поблагодарила его за ценные наблюдения и поспешила
расстаться.
— Да, чуть не забыл! — крикнул он уже мне вслед. — Столяр
какой-то тебя разыскивал. Ругается, Бля, очень нецензурно.
— А-а! Черт! — хлопнула я себя по лбу. — Совсем забыла. Я же
калитку ему заказала. Он адреса мне не оставил?
— Нет, сказал только, что заказ давно готов. Почему-то мне
сразу захотелось нанести визит столяру, которому мы с Нелли заказали обшить
деревом дверь в сад. Я не только забыла о нем, но и адрес его начисто стерся из
моей памяти, так же как имя и отчество, не говоря уже о фамилии.
Долго блуждала я по улицам Сестрорецка, прислушиваясь к
своим ощущениям, и непонятно каким чувством была приведена прямо к воротам дома
столяра. Не задумываясь, я постучала и в ответ услышала такой отборный мат, что
тут же пожалела об отсутствии диктофона. Запись бы получилась — зашибись. Аким и
Маруся за такой «трофей» год носили бы меня на руках, а без диктофона можно
рассчитывать лишь на свою дырявую память.
Столяр был пьян, а потому разговор пошел как по маслу.
Заготовками для обивки калитки я осталась довольна, с интересом рассмотрела
эскиз (говоря словами столяра, как это будет в натуре), заплатила за работу и
перенесла облицовку калитки на осень. Прощаясь, я принялась извиняться за
опоздание, естественно скрывая, что и вовсе забыла о своем заказе, но тут-то
меня столяр и ошарашил.
— Да не так уж и опоздала ты, я тоже уезжал на месяц, —
успокоил он меня. — Разве мужик твой не передал? Мы же с ним подробно обсосали
эту проблему.
Вот это сообщение! Вот это неожиданность! Так и контузию
получить можно.
— О чем вы? — искренне изумилась я.
— Да о мужике твоем, — пояснил столяр и выдал подробные
описания внешности Сибирцева. — Эскиз ему так понравился, — в заключение
похвастал он что паренек его даже на ксероксе откатал.
Мне сразу стало ясно, откуда такие точные познания о
расположении шпингалета на моей калитке. Я окончательно попрощалась со столяром
и отправилась к Волошиновым.
Страх за жизнь дядюшки и тетушки нарастал прямо
пропорционально расширению моего кругозора. И как тут не пугаться? Сначала брат
Сибирцева с уголовным прошлым, затем «жуки» в моем доме, потом этот столяр с
калиткой. Охота объявлена классическая, по всем правилам. Ох, не доведет это до
добра, ох, не доведет!
Этим же вечером я принялась горячо убеждать тетушку поехать
погостить у меня в Москве.
— У дядюшки двухмесячный отпуск, у тебя тоже, — уговаривала
я Нину Аркадьевну. — Что вам здесь делать одним? К тому же надо сдать квартиру
Клавдии. Зря столько денег пропадает.
— Зачем нам деньги? — отмахнулась тетушка. — У нас совсем
никого не осталось. Даже Антон скоро помрет. Не для кого жить.
Мне стало обидно. Разве можно так погрязать в пессимизме? Я
точно в таком же положении и не унываю, стараюсь сплотиться с теми, кто еще
остался, пусть и была с ними всю жизнь на ножах.
— У вас еще осталась племянница, — напомнила я. — Живите для
меня.
Нина Аркадьевна удивилась. Ей и в голову такое не приходило.
— Для тебя? — спросила она. — А разве тебе это нужно?
Что за вопрос? После смерти моей бабушки я круглая сирота.
Очень рано лишилась материнской ласки и еще раньше — отцовской заботы.
Одиночество — вот мой удел.
С одиночеством я пытаюсь бороться любовью. Это то же, что
лечить солью открытую рану. Я молодая, красивая, талантливая, умная и сильная,
поэтому никому не приходит в голову, что я несчастна.
— Разве тебе нужна чья-то забота? — спросила Нина
Аркадьевна, и прежняя стена вновь выросла между нами.
— Нет, я железная, — ответила я. — Я, как Микки Маус, всех
вас спасу. Сегодня же уеду в Москву. Нина Аркадьевна уронила голову в ладони.
— Сонечка, я не хотела тебя обидеть, — заплакала она. — Я не
хотела…
Прежняя стена мгновенно рухнула.
— Не хотела и не обидела, — успокоила я тетушку. — Мне и в
самом деле пора домой. Загостилась. А вы приезжайте, обязательно приезжайте.
