Об этом я думала всю оставшуюся ночь, а на утро позвонила
Нелли. Хотела предупредить ее об опасности, потому что боялась уже и за ее
жизнь. Звонила я долго, но никто трубку не брал. Тогда я позвонила в
«Гиппократ». Там мне сказали, что Нелли взяла Два выходных за свой счет.
Я расстроилась. Ну где мне теперь ее искать? Вдруг опять
появился этот Лаврентий, и она проводит время именно с ним?
Глава 27
Этот день я провела в поисках Нелли. Я бегала по нашим общим
знакомым и рассказывала им небылицы. Не скупилась на фантазии, пытаясь
выяснить, не знают ли они, где эта сексуально озабоченная дура, на которую у
меня уже нет никаких нервов.
Все очень энергично поддерживали меня в осуждении нашей
подружки и искренне негодовали по поводу ее привычек, но ничего нового сказать
не могли.
К вечеру я так измоталась, что совершенно не помнила, как
добралась до дому. Шла, видимо, механически, как лошадь в стойло. Очнулась в
ста метрах от своего подъезда, и то лишь потому, что услышала за спиной шаги.
На улице ни души, прелестная тишина, легкий шелест листвы, таинственная луна,
звезды… и вдруг жуткие шаги у меня за спиной.
Я обернулась. Высокий, стройный мужской силуэт неотвратимо
приближался ко мне. Ни минуты не раздумывая, я вскрикнула и с энергией,
превосходящей всякие ожидания, понеслась к подъезду.
Лифт уже не работал. Я побежала по лестнице, вколачивая в
ступени каблуки своих туфель с невероятной скоростью, и достигла девятого этажа
одним махом.
Лишь около своей двери я позволила себе остановиться и
прислушаться. Тишина. Ничего, кроме моего сумасшедшего дыхания.
«Что это, началось опять или мне кажется?» — подумала я,
ковыряя ключом в замке.
Пришла я в себя, лишь когда на меня пахнуло родным ароматом
квартиры. Несмотря на позднее время, я тут же бросилась звонить Нелли, но опять
никто трубку не брал.
«Да что же это такое? — взвыла я. — Вымерли они что ли? Ну
ладно, нет ее, но есть же и другие обитатели. Куда она дела Саньку с нянькой?»
Я была сама не своя. Возбуждение достигло пикового предела.
Еще немного, и я, кажется, побегу выламывать дверь в квартиру Нелли.
Слава богу, до этого все же не дошло. Я прилегла на кровать
и тут же отключилась, так вымотали меня эти хождения по друзьям.
Утром я проснулась с ощущением глубокой тоски. Вспомнила о
Нелли и мгновенно захотелось сесть под ее дверью и выть собакой. Неизвестно, к
чему привело бы мое желание, если бы Нелли сама не заявилась ко мне.
Она примчалась вся взъерошенная и возбужденная,
наэлектризованная проблемами. От радости я бросилась к ней на шею.
— Нелли, слава богу, ты жива!
— Что за вопрос? — рассердилась она. — Мы уже поменялись
ролями?
— Нет, — замялась я, — но обстоятельства складываются так
странно, что, возможно, опасность угрожает уже и тебе.
Нелли воздела руки и завопила:.
— Как мне этого не хватает! Сейчас, когда нянька лежит в
больнице, а Санька скитается по соседям, мне только опасностей не достает! С
ума можно сойти!
— Кстати, где ты была вчера весь день? Это я едва не сошла с
ума.
— Да весь день укладывала в больницу няньку, а оставшееся
время пыталась найти новую. Что я буду делать? Просто не знаю, что будет без
няньки! Мой Санька остался без присмотра.
Я готова была проникнуться сочувствием, но помешал телефон.
Он (о мои нервы!) зазвонил так пронзительно, что я чуть не умерла на месте.
Нелли тоже как видно, на пределе, потому что, невзирая на свой вес,
подпрыгнула, как кузнечик.
— Иди узнай, кто это, и дай ему по морде, — посоветовала
она.
Я не стала выполнять ее указания, потому что звонила Нина
Аркадьевна. Она заливалась слезами.
— Соня, Антон совсем плох, — причитала она. — «Скорая»
отвезла его в больницу. Врачи убеждены, что он и недели не проживет.
О господи, никакого просвета в этих дебрях страданий!
— Тетушка, не надо так убиваться, может, еще обойдется, —
попыталась успокоить я бедняжку.
Надо сказать, бестолково попыталась. Что «обойдется», когда
у человека катастрофически мало осталось от жизненно необходимого органа?
— Соня, как мне быть? — беспомощно спрашивала Нина
Аркадьевна. — Может, сходить к какой-нибудь бабке? Может, на нашем роду
проклятье?
Вот до чего дошла несчастная. Еще не хватало давать
наживаться на нашем горе всяким прохиндейкам. Я рассердилась.
— Если вам с дядей некуда девать деньги, лучше купите Антону
килограмм красной икры, — посоветовала я.
Нелли, услышав имя бывшего мужа, напряглась.
— Что случилось? — спросила она.
Я прикрыла трубку рукой и прошептала:
— Антон в больнице. Знаешь, что с ним?
— Знаю, цирроз печени, — кивнула Нелли.
— А когда это ты к нему заезжала?
— Почему ты решила? — насторожилась она.
— В Лисьем Носу у тебя есть враги. Нелли вздохнула и
призналась:
— Да, заезжала, когда забирала тебя из Питера. Не выдержала,
раз уж была там неподалеку. А этот дурак огорошил меня сообщением.
— Тетушка говорит, что сейчас он очень плох, не проживет и
недели.
— О нет, — вскрикнула Нелли, хватаясь за сердце. — Только не
это. Какая несправедливость!
Она побледнела и была близка к обмороку. Надо же, кто бы
знал, что это известие так ее взволнует. Я всегда была уверена, что она
ненавидит бывшего мужа. Здесь я прекрасно ее понимала. Какие еще чувства можно
испытывать, когда человек хронически пьян и склонен к агрессии.
Тетушка, не подозревая, что со мной рядом Нелли, продолжала
жаловаться.
— Соня, у меня поднялось давление, — рыдала она, — ночью был
тяжелый сердечный приступ, я уже старая, мне тяжело каждый день таскать в
больницу сумки, я не могу смотреть, как умирает Антоша, это выше моих сил,
готовься, скоро и я умру.
Нелли, напряженно вглядывавшаяся в мое лицо, видимо,
передающее все темные тона тетушкиных заданий, тут же спросила:
— Что она говорит?
Я снова прикрыла трубку рукой и зашептала:
— У нее давление и сердце, она старая, ей трудно таскать в
больницу сумки и смотреть, как умирает Антон. Грозится, что умрет сама.
— Вот дура, — констатировала Нелли. — Пусть не смотрит, а
приезжает сюда, иначе точно не выдержит и умрет. За Антоном я поеду ухаживать.
В конце концов, он Санькин отец.
