Алиска закрыла рот рукой и издала громкий звук:
«А-ааа!»
— И после этого ты как ни в чем не бывало поддерживала с ней
прекрасные отношения? — поразилась она. — Я бы не знаю, что с ней сделала!
— Ничего бы ты с ней не сделала. Во-первых, это были только
мои подозрения и очень слабые, на уровне фантастических. Во-вторых, тогда я еще
не знала о мотиве убийства, а потому не могла делать правильных выводов.
В-третьих, вообще не была уверена, что покушались именно на меня. А началось
все с Павла.
Глава 34
Я мысленно перенеслась в тот день, когда началось падение
Нелли.
Она праздновала свое сорокалетие. Мы с Павлом были в числе
приглашенных, сидели за щедро накрытым столом, как два голубочка, и не
скупились на лестные для хозяйки тосты.
— И вообще, если бы не Соня, никакая сила не смогла бы
оттащить меня от Нелли, — заключил свой очередной тост Павел.
Нелли без ума была от Павла, но меня это не удивляло,
поскольку она всегда питала слабость ко всем моим поклонникам. Однако признание
Павла оказалось для нее настоящей западней. Нелли объявила охоту. Она села
напротив, словно случайно оголила часть бедра и весь вечер строила Павлу такие
глазки, что он вынужден был пожалеть о своем признании.
Когда мы возвращались от Нелли, я закатила ему скандал,
кричала, что не позволю издеваться над подругой, что она с трогательной
доверчивостью ловит каждое его слово, а он водит ее за нос.
В общем, Павел сделал ложный вывод, что я ревную, и взял это
себе на заметку. С тех пор он повторял о своей готовности связать судьбу с
Нелли всякий раз, когда хотел возбудить мою ревность, не подозревая о том, что
возбудил этим в Нелли дух нездорово-то соперничества.
Она окончательно влюбилась в Павла да еще вбила себе в
голову, что помеха их счастью только я. На первых порах у нее и в мыслях не
было убивать меня. В буфете Маруси случай свел Нелли с уголовником Маградзе.
Она охотно стала его любовницей и через Маградзе вышла на его брата Сибирцева.
Как это получилось, не знаю, но то, что она воспользовалась услугами Сибирцева,
работающего в агентстве частного сыска, для сбора компромата на меня, очевидно.
Именно тогда была утыкана «жуками» моя вилла. Не зря Нелли два дня жила у меня
в Сестрорецке весной. Кстати, в квартире я тоже обнаружила «жуков» в
предостаточном количестве.
В ходе слежки им удалось выяснить кое-что о моих сокровищах.
Скорей всего из телефонного разговора с польской родственницей бабушкой Франей,
которая перебирала в памяти фамильные драгоценности, радуясь, что они достались
именно мне. Если память мне не изменяет, разговаривала я с ней именно из
Сестрорецка и как раз тогда, когда приехала сдавать виллу на лето. Нелли,
скорей всего по подсказке Сибирцева и под его давлением, изменила планы.
Кстати, этим объясняется отсутствие у Нелли ключей от виллы.
Если бы она собиралась убивать меня или пытать изначально,
то легко могла бы сделать слепки со всех ключей, и сразу же отпали бы все
проблемы. Приходи в любое время и бери меня тепленькой прямо в постели. Но
когда у нее появилось такое желание, доступа к ключам уже не было. Я была в
Сестрорецке, а Нелли в Москве. А внезапный приезд на виллу неизбежно бросал бы
тень на саму Нелли, чего она, понятно, не хотела.
Поэтому она послала Сибирцева к столяру, который подрядился
обшивать дверь в сад. Столяр снял с двери мерки прямо в присутствии Нелли. О
столяре знали только я и Нелли, поскольку облагораживание двери — это ее идея,
она же и сосватала мне столяра. На тот момент Нелли руководствовалась только
благими намерениями и даже не подозревала, что это может пригодиться в
дальнейшем. Таким образом Сибирцев получил точные координаты шпингалета.
Сибирцев, по их первоначальному плану, должен был аккуратно
выбить из меня признание: где находится тайник с драгоценностями. После этого
они собирались поделить драгоценности, а меня отпустить восвояси. В общем-то,
все довольно безобидно, и особых претензий к Нелли у меня на этом этапе ее
деятельности нет. Она рассудила, что я не сильно обеднею, если лишусь этой
части своего состояния, и, в общем-то, была права. Но дальше пошел уже матерый
криминал.
Когда Нелли узнала, что ее муж Антон смертельно болен, на
горизонте замаячило наследство в виде домика в Лисьем Носу. Не знаю, как Нелли
решилась раздвинуть границы наследства. Скорей всего ей подсказал Маградзе,
смекнувший, что получению более существенного количества материальных ценностей
мешают всего четыре жизни. Жизнь Клавдии, с точки зрения Маградзе, сущий пустяк.
Денис тоже не большая потеря для человечества. А уж о пожилых дядюшке и тетушке
и вообще говорить не приходится. Смерть для них — сплошное благо, поскольку
явится избавлением от многочисленных болезней.
Вот тогда-то на повестке дня и возник вопрос о, моей
никчемной жизни. Умри я первой — и наследство Саньки увеличивается несказанно,
поскольку дядюшка по зову родственной крови тут же пригребет все мое к себе,
сохранит и вскоре передаст и квартиры, и виллу в загребущие руки Нелли.
Не знаю, долго ли мучилась Нелли сомнениями, все же
многолетняя дружба не пустяк, но, с другой стороны, я своей внешностью и
многочисленными поклонниками сильно настраивала ее против себя. К тому же один
раз представив себя в роли состоятельной женщины, она не могла только из-за
меня расстаться с такой заманчивой перспективой. А тут еще надежда на
счастливую жизнь с Павлом…
Все складывалось одно к одному, и, думаю, ей быстро удалось
себя уговорить, что живу я на этом свете совершенно напрасно. Маградзе
наверняка в этом сильно помог и своим небрежным отношением к человеческой
жизни, и умением эту жизнь истреблять. Отношения с Ниной Аркадьевной и вовсе не
заставляли Нелли мучаться совестью. Дениса она органически не переваривала за
его презрение к окружающим, а Клавдию попросту считала душевной калекой. Ума не
приложу, почему она с ней возилась. Наверное, за компанию со мной.
Впрочем, здесь я не права. До рождения Саньки она Клавдию
вполне искренне любила, тренируя на ней материнские чувства. Уже потом Клавдия
стала раздражительной обузой.
Знаю только одно: если человек захочет в чем-то себя
уговорить — уговорит обязательно, поэтому Нелли, с ее способностями
психотерапевта, успешно преодолела барьер многолетней дружбы, нормальной
человеческой жалости и страха наказания. Тем более что с наказанием было все в
порядке. Его просто не предвиделось, поскольку для всех предполагающихся
убийств у Нелли был очень скрытый мотив. Никому и в голову не пришло бы, что
она решила зайти так издалека. Наследство получалось в связи со смертью бывшего
мужа, который умер своей законной смертью алкоголика — от цирроза печени.
Обдумав все хорошенько, Нелли наверняка запланировала, где и
в каком месте она сбросит с «хвоста» Сибирцева и Маградзе, и принялась за дело.
Она срочным порядком послала Сибирцева к моему дому, но мое патологически
развитое шестое чувство спасло меня от похищения. Возможно, и внезапное
появление у калитки Артура тоже сыграло свою роль.
