Книга Конец пути, страница 46. Автор книги Александр Прозоров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Конец пути»

Cтраница 46

— Это было впечатляюще, — повторился Олег. — Даже непонятно, ради чего нужно было вести войны, оживлять мертвецов, если можно просто показать такую воспитательную картинку?

— Мороки умеем ставить мы оба, чужеземец. Я покажу один, брат другой, потом опять я третий… Покажи смертному морок раз пять — и он перестанет опасаться этих безобидных изображений, не будет обращать на них внимание. Мы с Раджафом давно поняли, что мороки нужно приберегать только на крайний случай, использовать как можно реже. Токмо тогда от них польза и случается. То ли дело ребенок мертвый, что домой вернулся. Этого не забудешь, от такого не отмахнешься. Однако же здешнее кладбище пусто. Равно как и в других городах. После первого твоего набега Раджаф полностью вычистил все погосты от мертвецов…

— Кумаи! — вдруг вспомнил Олег. — Если Раджаф ускакал, орел должен его увидеть! Не так уж много тут путников по зимним дорогам скачет. Он один, у него наверняка заводные лошади…

— Я посмотрю, — кивнул мудрый Аркаим. — Но извини, чужеземец, это получится только после рассвета. Хотя ждать уже недолго.

— Ладно, — согласился Олег, глянув на темное, затянутое тучами, небо. — Подождем.

Учитывая недавнее происшествие, горожан особо опасаться не приходилось, и Олег с удовольствием забрался обратно под овчину, прижав к себе горячую невольницу и засунув нос в ее волосы. Спустя минуту он уже опять провалился в глубокий сон. Ему снилось лето, пляж, огромная новгородская ладья, что проплывала вверх по течению мимо поросших розами берегов. На ладье выгибался алый парус с черным восьмиконечным крестом, вписанным в белый круг, из макушки мачты вился сизый дизельный дымок, а за кормой негромко постукивал, вспенивая воду, большущий винт. Волны с шелестом набегали на берег, запах мотора перекрывал сладостный аромат роз… Когда Середин открыл глаза, выяснилось, что стучит не винт, а Любовод, раскалывающий березовые чурбаки на угловатые полешки, что шипят не волны, а тающий в котле снег. И пахнет, естественно, не двигателем новгородской ладьи, а сырыми поленьями, что густо дымили на углях.

— Какой бред, — тряхнув головой, поднялся Олег. — Ладья с дизелем… И ведь не пил же на ночь! Где мудрый Аркаим?

— В городе он, друже. Ему тут клятву верности приносили, ноги целовали, в вечной преданности клялись. Ты все проспал. Ну да ничего. Кулеш сейчас заварим, перекусим, а там и правитель подтянется.

Вода в котле закипела — рабыня сыпанула туда горсть сушеного мяса, принялась строгать сало. В воздухе, заглушая дым, пахнуло яичницей с беконом.

— Больше, больше строгай, — потребовал, ежась, Олег. — А то я вчера ужин упустил.

— Не, больше не нужно. А ну горожане пир в честь нового хозяина устроят? Что же туда — с набитым брюхом идти?

Урсула тем временем убрала нож, зачерпнула в котел еще несколько горстей снега, а когда он растаял, а вода снова закипела, щедро насыпала в варево просяной крупки и тут же сняла котел с огня. Мужчины, прекратив спор, дружно вытащили ложки и придвинулись к угощению.

— Горячий! — предупредила невольница.

— В брюхе остынет, — отмахнулся купец и первым запустил ложку в котел.

Правитель, словно дожидался неподалеку, явился в лагерь, когда путники уже облизывали ложки, чтобы отправить их обратно в чехольчики или завернуть в тряпицы.

— Утро доброе, чужеземцы, — кивнул он. — Ресевцы сказывают, мой брат ускакал от них одвуконь еще вечером, когда они решили волю мою принять. О том, чтобы выдать Раджафа, ничего не замысливалось, но он ускакал. Кумай его на Большом Каиме видит. Вверх по реке уходит брат. В дикие земли.

— Зачем?

Мудрый Аркаим лишь пожал плечами.

— Это он туда скачет, где народ иши обитает? Тот, который мертвых своих всячески прячет от посторонних глаз?

— Да, там. Народ иши по берегам Большого Каима обитает и по лесам округ. Далее, за Уньгойскими горами уже остяков земли начинаются. А коли вниз по реке — то уже югры.

— Подожди, правитель, — мотнул головой Олег. — Вниз по реке — это ведь сюда?

— Нет, чужеземец, ты не понял. За Уньгойскими горами реки уже в другую сторону текут. На север, на восход, на запад.

— Что, во все стороны разом? — усмехнулся ведун.

— Во все стороны, — утвердительно кивнул мудрый Аркаим. — Место там такое. Пуп земли, перекресток миров, середина света. Люди тех мест сторонятся. Сказывают, великая гора, с которой земля начиналась, как раз там стояла, а потом внутрь себя оборотилась. Колдовское место, страшное. Древние силы там по сей день кипят, земля с небом сталкивается, боги мира неземного к нам заглядывают.

— Хорошее место, — кинул Олег. — Надеюсь, эти боги из Вселенной, что существовала до сотворения мира, не захотят помочь твоему брату в его бедах?

— Нет, чужеземец, — покачал головой правитель. — Им нет до нас дела. Они не понимают ни нас, ни наших хлопот.

— Это приятно, — поднялся на ноги ведун. — Коней придется поменять, наши совсем загнаны, им одного дня на отдых мало. Ресевцы дадут нам свежих лошадей? И припасов в дорогу тоже надобно добавить. На одном сушеном мясе мы скоро вконец озвереем. Так… Овчины еще нужны. Две. Зима крепчает, морозы скоро совсем убийственные начнутся. Как бы не замерзнуть ночью. И по попоне на каждую лошадь. Чтобы толстые были, войлочные. Двигаться надо. Твой брат уже и так почти полный день преимущества имеет.

— Раджаф уходит куда-то далеко, чужеземец. Куда-то очень далеко. Я правитель Каима, я не могу бросить свою страну. Да еще на столь долгий срок.

— Так… — остановился Олег. — Ты хочешь сказать, мудрый Аркаим, что мы бросаем погоню? Ты отпускаешь своего брата на все четыре стороны?

— Я сказал то, что сказал, чужеземец. Я не могу оставить свою страну, свой трон на столь долгий срок. До сего дня мы всегда находились в пределах Каима и боролись за его свободу и счастье. Но уходить куда-то в неведомые края, пропадать на десятки дней… Я не могу позволить себе такой роскоши.

— Значит, все?

— Обожди, друже, — протиснулся вперед Любовод. — А как же седьмой осколок, уважаемый? Ты готов заплатить за него оговоренную цену?

— После всего, что ты учинил своей ленью? Мой разоренный дворец, битва со смолевниками брата, в которой я едва не погиб, погоня, холод, метания? Нет, торговый гость, это мне совсем не нравится. Осколок стоил полную цену тогда, когда мы из-за него торговались. Ныне он упал в цене в двадцать раз.

— Может, все же в пять раз, правитель?

— В тридцать раз, несчастный! Ты забыл, что вызвал мой гнев, чужеземец? И ты еще смеешь со мной торговаться?

— У меня были еще многие успехи, многие награды от тебя, уважаемый. Я выручил тебя из плена, уберег от казни, от обмана. Мне придется мчаться в неведомые края к неведомым народам… Пусть она упадет хотя бы в десять раз?

— Ты упрям и чрезмерно жаден, чужеземец, — покачал головой мудрый Аркаим. — Однако толковый правитель должен уметь использовать во благо и достоинства своих слуг, и их недостатки. Мы сделаем так. Ты получишь одну десятую от оговоренной ранее цены, коли доставишь седьмой осколок ко мне в столицу, в древний Каим, через двадцать дней. Двадцать. За каждый день опоздания цена будет падать на один раз. Через тридцать дней ты получишь уже одну двадцатую. Через тридцать пять одну двадцать пятую…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация