Так, в 1960-е годы военные моряки Северного флота участвовали в боевом тралении в Обской губе. Двое из них, участники похода береговой партии, вспомнили об удивительной встрече с неизвестным, который и не подозревал, что Великая Отечественная война более 15 лет как закончилась. А дело было так!
После тяжелого перехода по побережью Гыданского полуострова североморцы, входившие в состав береговой партии, разложили костер и стали готовить ужин. Неожиданно моряков, которые собирали дрова, тихим голосом окликнул незнакомец с охотничьим дробовиком. Изначально возникшее недоверие между североморцами и нежданным гостем не сразу, но было преодолено. Перед возвращением в тайгу он признался, что в свое время большая группа заключенных, перебив лагерную охрану, бежала в тайгу, где и скрывалась долгие годы. Вряд ли ему захотелось покрасоваться перед молодыми североморцами, тем более что в береговой партии было несколько офицеров. В то же время, вооруженный отличным охотничьим ножом и дробовиком, он не испугался рассказать о своем побеге.
Тогда североморцы были крайне удивлены и озадачены подобной встречей. Сегодня же этому никто не удивляется, так как в конце 1990-х годов действительно стало известно о бунте заключенных в лагпункте Лесорейд, который произошел в январе 1942 года.
Поначалу оно имело успех, и повстанцам даже удалось захватить местный районный центр — поселок Усть-Уса, расположенный к северу от Печоры. Они намеревались поднять массовое восстание зеков и в соседних лагерях, но в район Лесорейда были оперативно стянуты войска НКВД, и восстание было безжалостно подавлено. Вряд ли гости у костра североморцев были участниками этого восстания, но сколько в районах Северною Урала было ГУЛАГОВСКИХ лагерей?
Не менее интересным был другой случай; в конце 1980-х в одном из «забытых богом» малых поселков на берегу Обской губы был случайно обнаружен участник фашистской спецгруппы, заброшенной сюда именно «Предприятием " Цеппелин"».
Сегодня весьма сложно отыскать, а тем более опознать «лежки» и укрытия «цеппелиновцев»: брошенные землянки сровнялись с землей и заросли деревьями, избы промысловиков — сгнили и развалились. Однако кое-какие следы еще здесь можно найти.
Так, в конце 1990-х годов на берегу южного колена Гыданской губы были найдены специальный контейнер, а неподалеку — останки парашютиста в офицерской форме Красной армии. Оба парашюта зацепились за кроны более полувека растущих деревьев и подняли контейнер и останки офицера на более чем 2-метровую высоту. В карманах разодранного зверьем комбинезона погибшего было найдено разорванное и давно истлевшее удостоверение личности на имя старшего лейтенанта войсковой части 51072 Рыбникова Михаила Сергеевича Здесь же находились обрывки: командировочного предписания от 20 февраля 1944 года, офицерской расчетной книжки, комсомольского билета, вещевой книжки командира Красной армии, продовольственного аттестата, проездного литера и еще каких-то справок. В контейнере находились: портативный радиоприемник типа «Blaupunkt» в исправном состоянии, выпуска 1942 года, в специальном металлическом корпусе индивидуального исполнения с комплектом запасных ламп и элементов питания, 4 пистолета-пулемета МП-40, с большим запасом патронов, пистолет ТТ и пистолет «вальтер» № 2, также с большим запасом патронов, трехлитровый бачок с якобы трофейным спиртом, более 20 килограммов различных продуктов, преимущественно германского и норвежского происхождения, и 2 миллиона поддельных советских рублей. Когда останки парашютиста сняли с дерева, то за подкладками его яловых сапог были найдены безупречные по реквизиту и содержанию временные удостоверения личности на имя сотрудника НКГБ Ямало-Ненецкого национального округа старшего лейтенанта Лобова Тимофея Осиповича и на имя сотрудника НКГБ Таймырского национального округа лейтенанта Борисенко Осипа Николаевича.
Сразу же стало ясно, кто был этот парашютист! Однозначно — не погибший советский офицер! Вряд ли он был агентом-маршрутником или агентом-фланером — поблизости не было железных дорог. Скорее всего, это был немецкий агент стационарного наблюдения. Единственное, что в определенной мере дает нам подсказку, так это дата командировочного предписания. Дело в том, что еще летом 1943 года в недрах РСХА возник план тайной операции под кодовым наименованием «Ульм», которая предусматривала высадку большой группы «бранденбуржцев» на Урале. Ее основной целью было проведение диверсий на крупных советских оборонных заводах, и в первую очередь в Магнитогорске, Челябинске и Свердловске. Дополнительной задачей была организация «повстанческих» групп из дезертиров и уголовников в обширном районе, замкнутом в треугольнике Воркута — Амдерма — Норильск. Группу предполагалось регулярно снабжать по воздуху оружием, деньгами и продовольствием. Кстати, специалисты, внимательно осмотревшие обрывки документов, подтвердили высокое качество их изготовления по фактуре обложки, плотности бумаги, штампам и печатям И только блестящие скрепки в книжках показали на их далеко не советское изготовление. Похоже, погибший парашютист был диверсантом одной из «ульмских» групп. Почему одной? Да потому, что благодаря послевоенному открытию некоторых материалов из архивов ФСБ РФ нам известна судьба другой «ульмской» группы.
18 февраля 1944 года ее десантировали с борта четырехмоторного «юнкерса» над Уральскими горами. Но из-за ошибки штурмана самолета вместо района Челябинска все 6 диверсантов были сброшены на парашютах над глухой тайгой в районе Соликамска. При высадке один диверсант повис на дереве, получив при этом тяжелые травмы, — замерз. Трое других, безуспешно искавшие контейнеры с продовольствием, окончательно изголодавшиеся и сильно обмороженные, — застрелились. И только двое, случайно наткнувшись на охотничью избушку и отыскав несколько контейнеров, 4 месяца прожили в тайге, а затем вышли к ближайшему железнодорожному разъезду и сдались. Они-то и рассказали, что на борту самолета было несколько диверсионных групп.
Итак, неудача «Страны чудес» подхлестнула создание в советском Заполярье секретных баз, в том числе для метеорологической или ледовой разведки, а также для аэродромного обслуживания. Эта активность и наводит на мысль, что десантники-«бранденбуржцы» также могли высаживаться с подлодок на арктические острова и побережье Сибири. Тем более что первая группа германских полярников («бранденбуржцы» или нет — неизвестно. — Авт.) была высажена в 1942 году на острова архипелага Норденшельда Правда, результаты и длительность ее работы остались неизвестными.
На следующий (1943) год в безлюдные и отдаленные арктические районы стали уже массою высаживаться специально подготовленные, предположительно метеорологические экспедиции, которые работали на местах до начала таяния льдов. Отдельные экспедиции прибывали на базы, специально подготовленные военно-строительным ведомством Тодта, но большинство высаживалось непосредственно на необорудованное побережье. Что они делали здесь, а также в удаленных стойбищах? Неизвестно! И даже сегодня это остается тайной советского Заполярья.
Завершая эту главу, хотелось бы отметить и признать, что пресловутый «Урановый» или иной проекты Третьего рейха могли оставить заметный след не только в Филиппинском море, под чешским Пльзенем или в горах Нижней Силезии, но и в советской Арктике, и даже на Чукотке. Ниже об этом еще будет рассказано дополнительно.
