В 1600 году для покорения Мангазейского края была направлена большая экспедиция, состоявшая из сотни тобольских казаков, под начальством князя Мирона Шаховского и Даниила Хрипунова. На кочах и коломенках, построенных в Березове, они вышли в Обскую губу. Здесь коломенки потерпели крушение, при этом большая часть припасов была потоплена или испорчена. Обойдя на кочах Тазовский полуостров, казаки вошли в Тазовскую губу, но вместо реки Таз по ошибке попали в реку Пур. Здесь на экспедицию напали «юраки» (ненцы), убили 30 человек и похитили оставшийся груз. Раненому Шаховскому и оставшимся в живых казакам пришлось пробираться через тундру на оленях, отобранных у обдорских остяков. В пути экспедиция постоянно подвергалась атакам со стороны самоедов, но сумела достичь реки Таз и затем поставить здесь Мангазейский острог, в котором дождались помощи.
В августе 1643 года из Якутского острога нареку Юганду была направлен отряд служивых людей для смены ясашного отряда Кирилки Нифантьева. На переходе якуты перебили почти 40 человек во главе с боярскими людьми Воином Шаховым, Остафьем Михайловским и Осипом Галкиным.
В январе 1644 года 4 промышленных коча под командой дьяка Григория Теряева пошли из Тобольска в Мангазею с товарами, но у Черных гор Столбовой реки их выбросило на берег. Промышленники 8 недель находились на берегу и за это время были осаждены самоедами. Во время прорыва осады был убит промышленник Самейко Иванов. После прорыва тобольские промышленники успели дойти до Пуровского острова и здесь вновь подверглись нападению самоедов, которым удалось захватить запасы провизии. В этом бою погиб Ефремка — доверенное лицо тобольского воеводы князя Петра Михайловича Ухтомского. Всего на переходе от Черных гор до Тазовского устья погибло от самояди и голода почти 50 человек. С Тазовского устья Теряев послал вперед несколько служивых людей под командой Окинка Харитонова. По дороге умер от голода Фомка Михайлов. Против Леденкина Шара они встали станом, где от голода умер Косгька Галкин. После ухода основного отряда в стане остались не менее 30 больных и ослабевших человек. Первыми от голода умерли тобольский пятидесятник Гришка Прокопьев и тазовский служивый Гришка Романов. Когда из Мангазеи пришла помощь, то по дороге умерли промышленник Иван Плещиев и сам дьяк Григорий Теряев. До Мангазеи дошло 20 человек из всей промышленной экспедиции.
В 1811 году якутский мещанин Яков Санников, искавший на Новосибирских островах Мамонтовы клыки, нашел на острове Новая Сибирь могилу со старым крестом, которая, судя по надписи на перекладине, относилась к XVII веку. Неподалеку находились развалины четырехугольного рубленого зимовья. На следующий год он обнаружил поблизости еще несколько могил и судовое днище. Последующее изучение находок показало, что, скорее всего, он обнаружил зимовку пропавшей без вести экспедиции Роброва, которая в 1652 году пыталась исследовать земли севернее реки Яны.
Морской путь в Мангазею лежал от устья Печоры «большим же морем–окияном на урочище Югорский Шар». Отсюда плавали Нарзомским морем (южная часть Карского моря) к западным берегам Ямала, где поднимались на север до устья реки Мутная (нижнее течение реки Морды и река Се–Яга западная). Чтобы не огибать Ямал с севера, шли Ямальским волоком, то есть входили в эту маленькую реку и «тянулись бечевой» до озер, из которых река Мутная берет свое начало. Далее озерами и протоками доходили до волока на озеро, из которого течет река Зеленая, а по последней уже сплавлялись в Обскую губу. «Сухого волоку от озера до озера» было только около полукилометра, «место ровное, земля песчана». От устья Зеленой реки бежали «парусным погодьем» по Обской губе, затем сворачивали в Тазовскую губу и по реке Таз плыли до Мангазеи. Весь морской путь совершали на «кочах» — небольших судах грузоподъемностью около 6—7 тонн.
Памятное место Ямальского волока — песчаная полоса между озером Ней‑то (Мутное) и Зеленым озером В центре этой полосы озеро Луци–хамо‑то — «Озеро погибших русских». В середине 1970–х годов на высоком берегу озера Зеленого находился астрономический знак гидрографической экспедиции 1936 года.
Мезенский кормщик Исай Игнатьев стал первым, кто освоил районы Восточно–Сибирского моря к востоку от устья Колымы.
Летом 1646 года он во главе партии промышленников двинулся от Колымы морем на восток. После двухдневного пути достиг некой губы между скалистыми берегами, вероятно Чаунской губы, при этом он открыл остров Айон. Здесь он встретился с луораветланами (чукчами) и выменял у них моржовых клыков. После 1657 года снова посетил эти места, но был убит луораветланами.
В 1675 году Новую Землю посетил голландский китолов Корнелий Снобеггер. В горах, расположенных на западном берегу северного острова архипелага, приблизительно сразу же за проливом Маточкин Шар, его внимание привлекли блестящие камни, как показали последующие исследования, содержащие вкрапления серебра.
О присутствии на Новой Земле серебряной руды в России знали еще со времен царя Алексея Михайловича, по указу которого в 1651 году на новоземельские острова ходили рудознатцы Фома Кыркалов и Василий Шпилкин «для отыскной руды и всяких сыскных узорочей на Новую Землю и в Югорский Шар, на Микулкин и на иные морские островы». То есть их отправили для поиска серебряной и медной руд, драгоценных камней и жемчуга. Но большинство из 83 ушедших под началом пустозерского воеводы Романа Неплюева, в том числе и сам воевода, погибли на побережье Печорского моря, при возвращении. Через 20 лет, по неустановленной причине, при возвращении погибла экспедиция под началом Ивана Неклюдова, которая также была направлена на Новую Землю для поисков серебряной руды. Любопытное совпадение? Некоторые русские историки называли причиной их гибели цингу, но, быть может, это только расхожее мнение, которое кому‑то было выгодно, как и гибель и той и другой «серебряных» экспедиций? Ведь в следующие столетия российское горное ведомство неоднократно посылало сюда новые экспедиции, которые, правда, серебряных руд на новоземельских островах не нашли. Но ведь «дыма без огня не бывает».
Осенью 1690 года экспедиционное судно корщика Родиона Иванова потерпело крушение у Шараповых Кошек (у западного побережья полуострова Ямал) по дороге от устья Лены к Новой Земле. 15 русских промышленников зазимовали на берегу Ямала, ютясь в хижине, сделанной из смеси глины, шерсти и крови моржа и тюленя. В следующем году они были найдены командой русского промыслового судна, к приходу которого из 15 человек выжило только 4. Заболевание цингой, очень часто со смертельным исходом, было среди русских полярных мореходов заурядным явлением. Этому способствовал господствовавший среди поморов предрассудок, что мясо морского зверя и белого медведя является «поганым». Выживший Родион Иванов дал описание Шараповых Кошек, которое стало единственным до экспедиции XIX века.
Для «проведывания жилых островов» к северу от Святого Носа якутский воевода Д Трауернихт отправил в устье Яны казака Меркурия Вагина. Отсюда он должен был идти на север «хоть водою, хоть по льду». Вагин избрал последний способ — по льду. В сопровождении своего сына Михаила и 11 казаков под командой Якова Пермякова он покинул Устьянское зимовье и в мае 1712 года на собаках достиг Святого Носа, а затем переехал на остров Большой Ляховский. Этот остров Вагин объехал кругом, причем с северного его берега увидел другой, скорее всего, Малый Ляховский остров.
