8 июля ушедшие со «Святой Анны» добрались до Земли Александры. К этому времени все их запасы продовольствия состояли из 2 килограммов сухарей, 200 граммов сушеного мяса и 1 килограмма соли. Несказанно они обрадовались, когда нашли на мысе Мэри Гармсу орт множество птиц и гагачьих яиц.
Казалось, что теперь, когда группа Альбанова добралась до Земли Александры, все трудности остались позади. Но на самом деле именно здесь на путешественников и обрушились самые большие несчастья. Именно здесь удалось настигнуть беглецов. Штурман Альбанов — единственный, кто может сейчас решить их судьбу, и он решает: «Простить ради прихода на землю…» Главный из беглецов, матрос Конрад, после решения штурмана становится его должником: Альбанов спас его жизнь. А до мыса Флора на острове Нортбрук — конечной цели похода — еще 150 километров. На юг от Земли Александры было чистое море, и путешественники решили разделиться: часть из них отправилась вдоль ледника Земли Александры, а остальные, во главе с Альбановым, пошли морем на двух каяках (по 2—3 человека). Моржи неоднократно пытались атаковать каяки, и не раз смелые моряки были на краю гибели.
В партии, шедшей по берегу от мыса Ледлей к мысу Ниль, от крайнего истощения заболел матрос Архиреев. В конце концов у него отнялись ноги и он остался лежать на льду. Когда на следующий день группа вернулась за ним, то матрос уже был мертв. Он так и оставлен был на льду.
Позже береговая партия (боцман Максимов, матросы Губанов и Смиренников и стюард Регальд) отстала от каяков, и, добравшись до мыса Гранта, Альбанов напрасно ее ждал несколько суток. Скорее всего, они либо провалились в ледовые трещины, либо, подобно Архирееву, потеряв остатки сил, замерзли.
На каяках дело обстояло не лучше. Сначала обессилев, на острове Белл умер матрос Нильсен, затем в тумане, недалеко от острова, исчез каяк, на котором шли матросы Шпаковский и Луняев. Скорее всего, они были унесены в океан штормовыми волнами. Непонятно, но именно им Альбанов доверил везти первую часть своего дневника, где он описывал плавание и дрейф «Святой Анны». Итак, до мыса Флора добрались лишь двое из одиннадцати шедших сюда.
Альбанов знал об этом месте крайне смутно. Его познания ограничивались информацией из вышеупомянутой книги Ф. Нансена, который 20 годами ранее соорудил здесь хижину, перезимовал в ней и весной следующего года встретил здесь английского исследователя Фредерика Джексона.
«Знали мы, — рассказал позднее Альбанов, — что почти двадцать лет тому назад берег этого архипелага прошли Нансен с Иогансеном, что они перезимовали в очень мрачной хижине на острове… Знали, что когда‑то на этом мысе (мыс Флора. — Авт.) были хорошие постройки, но был ли там кто‑нибудь после Джексона, уцелели ли там его постройки, был ли там оставлен склад провизии, этого мы ничего не знали. Помнили, что Нансен хвалит охоту на этом мысе и вообще на Земле Франца–Иосифа, ожидали там встретить таких моржей, которых хоть палкой бей по морде, а они и не проснутся».
Искали «Святую Анну» два года — 1914—1915 годы, а также периодически в 1916 году. После длительных и жарких дебатов в Государственной думе и Совете министров Главное гидрографическое управление снарядило поисковые экспедиции на судах «Герта», «Эклипс» и «Андромеда» в Карское море, к Земле Франца–Иосифа и к Шпицбергену. Их команды должны были осмотреть здешние берега и заложить в местах, где реальнее всего могли появиться моряки с пропавших судов, продовольственные склады. Но появление в Норвежском и Баренцевом морях германских вспомогательных крейсеров, а затем и подлодок остановило активное проведение поисков. Оставшиеся на борту «Святой Анны» во главе с лейтенантом Георгием Брусиловым были признаны «без вести пропавшими».
Меж тем, по словам вышеупомянутых советских историков Д. Алексеева и П. Новокшонова, и после окончания этих поисков появилось несколько непроверенных известий об этой экспедиции.
Так, в феврале 1915 года гидрограф Карягин сообщил начальнику охраны водного района Архангельского порта, что «во время командировки для исследования льдов в Белом море я видел в Патракеевском волостном управлении бутылку со вложенной в нее запиской, найденную одним из крестьян во время рыбного промысла у мыса Куйского в первых числах января этого года… Содержание записки следующее: «В надежде больше не видать России мы с честью расстаемся с жизнью. Команда. Мой последний привет с полосы вечных льдов. Брусилов 13 февраля 1913 года»».
Другим любопытным фактом, приведенным вышеназванными советскими историками, является получение ими письма из Таллина от Нины Георгиевны Молчанюк, дальней родственницы Ерминии Жданко. На его страницах она сообщила, что за год-полтора до начала Второй мировой войны «пропавшая без вести» Ерминия Брусилова приезжала в Ригу из Южной Франции. Факт совершенно невероятный. Выходит, шхуна «Святая Анна» не погибла в высоких широтах? Но тогда где же сам Георгий Брусилов и оставшаяся с ним команда?
По оценке Альбанова, на шхуне осталось достаточно продовольствия: года на полтора, то есть до октября 1915 года. Прочность судна, проверенная полуторагодовым дрейфом, позволяла выдержать натиск льдов. Сегодня известно, что судно, брошенное американской экспедицией Роберта Дж Мак–Клюра, искавшей пропавшую экспедицию Джона Франклина, и вмерзшее в лед, успешно вышло на чистую воду через полвека. «Святую Анну» вполне могло вынести сначала в Гренландское море, а затем Восточно–Гренландским течением в Норвежское море. Здесь ее могли встретить германский рейдер или подлодка. А может, вынесло на восточный берег Гренландии или на Шпицберген. Но пока это лишь предположения. Загадка гибели экспедиции лейтенанта Георгия Брусилова еще ждет своего разрешения. Как ждет проверки и версия о появлении в Риге загадочной Ерминии Брусиловой.
Штурман Альбанов после возвращения из Брусиловской экспедиции всю Первую мировую войну работал на ледорезе «Литке» (бывшая «Канада»), а в 1918 году вернулся на Енисей и поступил на пароход «Енисей» (по другим данным, производителем работ на пароход «Север»). Все эти годы он очень уклончиво отвечал на вопросы о пропавших письмах. И никогда не рассказал, куда же они делись. Осенью 1919 года он погиб при невыясненных обстоятельствах на станции Ачинск, возвращаясь из Омска в Красноярск.
Еще более скрытным был его спутник Александр Конрад. Даже в случае договоренности по телефону с родственниками Ерминии Жданко и Георгия Брусилова он всемерно уклонялся от встреч. Он пережил Альбанова на 20 лет.
Догадок о причинах их молчания было много, но никто не нашел правды. Похоже, что ближе всех к ней подошел экспедиционный художник со «Святого Фоки» Николай Пинегин, который до последних дней жизни искал, что же, прежде чем сесть в каяк и отправиться к спасительному судну, сделал из камней штурман Валериан Альбанов. Но и он ничего не нашел. В общем — одни загадки!
Самолет Буторина нашли через 10 лет
Чукотка всегда хранила множество тайн. В истории изучения ее суровых снежных пустынь много загадочного, порой — трагического. Ведь часто единоборство чукотской природы, с долгой полярной ночью, пургой и трескучими морозами с людьми заканчивалось гибелью последних. Особенно эти трагедии стали заметны в годы Великой Отечественной войны, когда через эти районы был проложен секретный транссибирский маршрут «Алсиб» (Аляска—Сибирь) по которому летчики советских перегоночных авиационных полков перегоняли американские самолеты, поставляемые в СССР по ленд–лизу.
