— Прячьтесь, дьявол вас побери! — кричит Ролан, выскакивая из-за дерева и бросаясь в ров.
С вокзала слышны громкие крики и ружейная пальба.
— Пойди посмотри, что они делают, — приказывает Ролан связному, только что спрыгнувшему в ров рядом с ним.
Тот, нагибаясь, бежит по рву.
Вокруг Ролана возбужденные бойцы спешат укрыться, кто за выступом стены, кто за скатом, деревом или грудой булыжников. Отступать уже поздно. Расчищая себе путь пулеметным огнем, к переезду медленно подходит бронепоезд, состоящий из бронепаровоза, нескольких товарных вагонов и двух бронеплощадок. Партизаны повсюду ведут ответный огонь по бронепоезду.
— Паровоз! Остановите паровоз! — кричит Ролан железнодорожникам, ведущим состав. В ту же минуту метко посланная пуля убивает немецкого солдата, стоящего с автоматом возле машиниста. Пользуясь моментом, кочегар спрыгивает на полотно, но тут же скатывается под откос, сраженный автоматной очередью с бронепоезда. Более осторожный машинист тормозит состав и соскальзывает под оси колес…
На путях в огромной луже крови лежат два партизана, пытавшиеся подбежать к бронепоезду с гранатами. Клебер, неподвижно вытянувшийся на траве, не подает признаков жизни…
— Подлецы, подлецы! — повторяет Ролан, чуть не плача от ярости. — Держитесь крепче, ребята, мы им еще покажем!…
* * *
В этот момент Поль Пейроль бежал со всех ног к вокзалу. Отправившись по приказанию своего командира на разведку, он избрал кратчайший путь — через город. На городских улицах кучками толпились жители, возбужденно обсуждая происходящее. Женщины зазывали детей домой. Несколько подростков, разъезжая на велосипедах, сообщали новости. Торговцы стояли у порога своих лавок. Везде и всюду люди думали и толковали только о сегодняшних событиях… Поравнявшись с церковью, Пейроль услышал первые выстрелы. С минуту он колебался: продолжать ли путь или вернуться назад, к своей группе? Но ближе всего ему было теперь до вокзала, и Поль побежал вперед. Он ускорял бег, по мере того как шум перестрелки усиливался. На окраине города перед ним замелькали дачки, окруженные садами. Высунувшись из окна одного домика, женщина в отчаянии звала маленького старичка, вышедшего на крыльцо: — Иди домой! Умоляю тебя, не стой на улице!
Теперь Пейроль бежал уже по пустырю. Метрах в ста от него, нагибаясь, перебегали дорогу два человека. Дальше, за деревьями, слышались какие-то возгласы. Над головой Поля засвистели пули. Инстинктивно он бросился в канаву, затем, перебравшись оттуда в сад, попытался незаметно подойти к своим. И тут его внезапно охватил страх: сейчас он один, на него могут неожиданно напасть немцы, они окружат его и схватят! Он притаился за изгородью и стал ждать… Ждать пришлось недолго. По тропинке мимо него бесстрашно шли три человека. В одном из них он узнал доктора Жана Серве.
— Доктор, доктор!…
— Что тебе, малыш? Откуда ты взялся?
— Я ищу Жаку. Я связной…
— Он вот там, за амбаром. Иди скорее, а то, смотри, будет слишком поздно.
«Слишком поздно… Что он хотел этим сказать?» — размышляет Пейроль, спеша к указанному доктором месту. Забыв все свои страхи, он думает только о словах Серве. Ведь Жаку для него — не просто командир отряда. Это Антуан Бастид, плотник из Палиссака, которого он знает с детства. Поль вспоминает, как еще совсем малышом он получил в подарок от Антуана ходули. Бастид старше Поля на десять лет, он был школьным товарищем его брата. Это он помогал строить их булочную. Каждый праздник Бастид приходил к ним в дом, он был почти членом их семьи. Многие обыватели Палиссака порицали Бастида за его передовые идеи. В конце концов Бастид вынужден был бросить свою мастерскую и поступить рабочим на завод в Бержераке, но в своих политических взглядах он не пошел ни на какие уступки. Он первым в Палиссаке вступил в коммунистическую партию и долго был единственным в городке коммунистом. Еще ребенком Поль Пейроль слушал споры между старшим братом и Бастидом. Правда, тогда он плохо понимал, о чем шла речь, но сохранил безграничное восхищение человеком, который всегда, при любых обстоятельствах имел мужество держаться своих взглядов и отстаивать их. Вернувшись с фронта, Бастид проработал некоторое время на лесопилке Поравалей, потом, в один прекрасный день, исчез. Поль Пейроль знал, что его старший друг и товарищ ушел в партизанский отряд. И с этого момента Поль твердо решил: рано или поздно он последует примеру Бастида…
И вот теперь Бастид лежит перед ним с простреленной грудью на залитой кровью плащ-палатке. Он умирает. Раненный при атаке вокзала, он упал почти одновременно с Клебером. Доктор Серве с санитарами спешно перенесли его к грузовику и тотчас ушли за другим раненым. У Бастида уже выступила пена на губах, потухли глаза. Склонившись над умирающим, водитель грузовика неумело пытается облегчить его предсмертные страдания. Рядом трое раненых сами делают себе перевязки. Один из них бинтует себе бедро. Нескольких секунд было достаточно, чтобы Пейроль понял, что место его — не здесь. Бессмысленно возвращаться к своей группе и тем более недопустимо прятаться. Он должен быть там, где сражаются товарищи, должен отомстить за Бастида. Схватив лежащий на земле автомат, он бросается в ту сторону, откуда слышнее всего шум боя. Два человека, залегшие за бетонными трубами, кричат ему: «Прячься!» Но Пейроль ничего не слышит. Перебегая от одного укрытия к другому, он все ближе продвигается к месту боя и наконец видит совсем рядом железнодорожное полотно. Перед ним на путях стоит бронепоезд, откуда вылетели пули, сразившие Жаку. Рядом с Пейролем огромный рыжеволосый парень с потным лицом и засученными рукавами строчит из автомата по поезду.
— Берегите патроны! — раздается чей-то голос. Теперь Поль Пейроль не знает, что же ему делать: стрелять или выжидать. Вдруг он замечает на путях человека, ползущего по направлению к паровозу. Поль узнает в нем рабочего-итальянца Эмилио. В Палиссаке его все хорошо знают: перед войной он прибыл туда с бригадой строительных рабочих, присланной из Марселя какой-то конторой для электрификации сельской местности. В Палиссаке рабочие пробыли несколько недель, внося своим присутствием веселое оживление в жизнь городка. Потом контора прогорела, работы были прекращены, и бригада уехала обратно в Марсель. Только один Эмилио остался жить в Палиссаке, устроившись на работу в местной строительной конторе. В 1940 году, когда Муссолини объявил Франции войну, Эмилио был арестован и заключен в лагерь как «подозрительный элемент». Но после оккупации Франции его, как итальянского подданного, сейчас же освободили. В действительности же Эмилио был активным борцом-антифашистом, эмигрировавшим во Францию. И вполне естественно, что в конце 1943 года, когда в Дордони были созданы партизанские отряды, Эмилио вступил в отряд своего друга Бастида, И сегодня, когда Бастид одним из первых пал от вражеской пули, Эмилио был рядом с ним. Думая, что стреляют со станции, Эмилио бросился вперед, обежал пост стрелочника и лишь тогда убедился, что стрельба ведется с бронепоезда, застрявшего метрах в двухстах от вокзала. Справа он заметил Ролана — тот пытался подобраться к железнодорожному полотну. Эмилио крикнул Ролану: «Осторожнее! Ты в полосе обстрела!» — и пополз один под градом пуль вперед…
