— Господин Ленуар, для вас настало время откликнуться на призыв Национального фронта.
Надзиратель удивленно пожимает плечами и пристально смотрит на Парижанина, ожидая продолжения. Его жена начинает плакать.
— Мадам, — обращается к ней Парижанин, — было бы лучше, если бы вы ненадолго оставили нас одних. Мы не собираемся причинять никаких неприятностей вашему мужу…
— Я вас слушаю, — говорит надзиратель, когда они остаются втроем.
— Сегодня ночью Французские внутренние вооруженные силы освободят заключенных.
Ленуар бежит за женой, ушедшей в кухню, и тотчас же возвращается с ней в столовую. Лицо его преображается.
— Садитесь, пожалуйста! Это как, серьезно?
Парижанин и Беро сообщают надзирателю, кто они, потом рассказывают о совершенных уже побегах в Мозаке, Нонтроне, из госпиталя в Бержераке и о недавнем обращении Национального фронта с призывом освободить заключенных.
— Сейчас самое время, — говорит Ленуар, — боши уже собираются эвакуировать тюрьму. У нас 85 заключенных в общих камерах и еще одна женщина и один мужчина в одиночках. К этим двум нас не допускают, и мы боимся, что их расстреляют. В особенности опасаемся за женщину: сегодня утром ее привели с допроса в очень плохом состоянии.
— Как их зовут?
— Дюшан и Мари Верной.
— Это, конечно, Роз Франс, — догадывается Беро. — Нужно ее спасти.
— Значит, всего будет 87 человек. Разумеется, я не считаю уголовников.
— Конечно, только политические.
Три собеседника подробно обсуждают все необходимые меры. Нужно действовать быстро, но надо все заранее предусмотреть. Малейшая забывчивость или оплошность могут свести на нет все усилия. В ближайшую ночь ничего не удастся сделать, надо выждать один день. Ленуар должен еще переговорить с другими надзирателями и с жандармами — конечно, не со всеми, а с теми, на кого можно положиться. Парижанин, в свою очередь, должен известить батальон — нужно будет организовать боевое охранение и все подготовить к эвакуации… Они условливаются, что побег произойдет завтра ночью. Группа партизан, зная пароль, подойдет к воротам тюрьмы через час после проверки немцами наружных постов. Проверка, как правило, производится один раз, около полуночи. По мнению Ленуара, ни надзиратели, ни жандармы не окажут никакого сопротивления. Парижанин обещает Ленуару принять все меры к тому, чтобы избавить их от возможных репрессий со стороны немцев. Партизанские отряды примут к себе всех надзирателей и жандармов, которые захотят последовать за заключенными, а их женам и семьям будет выдано денежное пособие. Те же из них, кто захочет остаться, будут разоружены, связаны и заперты в одну из камер; так же поступят и с двумя немецкими солдатами, которые караулят камеры Дюшана и Роз. Не должно быть пролито ни одной капли крови.
— Еще один вопрос, — говорит в заключение Ленуар. — Допустим, что завтра произойдут какие-либо изменения, как вас известить?
Парижанин на минуту задумывается. Вопрос законный. Он прикидывает, кого бы сделать связным… Может быть, для этой цели подойдет кузина Пейроля?
— Мы сообщим вам адрес, действительный на весь завтрашний день. Если вы там ничего для нас не оставите — значит, все идет нормально…
* * *
Д'Артаньян в десятый раз смотрит на часы…
Со вчерашнего дня у него накопилось, пожалуй, больше впечатлений, чем за все время его участия в движении Сопротивления. Вчера вечером Пораваль вызвал его в батальон. Там он застал еще трех офицеров и участвовал вместе с ними в совещании, носившем почти торжественный характер. Пораваль информировал его о результатах разведки Парижанина и возложил на него руководство операцией по освобождению заключенных.
— Это будет новая славная страница в истории отряда Жаку — Эмилио, — сказал Пораваль, — но помните, что здесь затронута и честь всего батальона. Я поручился за успешный исход дела.
По указанию Пораваля, д'Артаньян изложил свой план действий. Он предложил направить в тюрьму группу мушкетеров, сохранив командование ею на этот случай за Парижанином. Сам д'Артаньян, с двумя другими группами своего отряда, расположится в саду против тюрьмы. Так как операция намечена на ночное время, можно будет незаметно поставить в саду два ручных пулемета, чтобы держать под обстрелом оба конца улицы. Если, проникнув в тюрьму, мушкетеры окажутся в трудном положении, он немедленно пошлет им на помощь вторую группу. Если же все пойдет хорошо, он дождется выхода всех заключенных и последует со своими людьми за колонной, обеспечивая охрану тыла.
— Сколько у вас бойцов помимо мушкетеров? — спросил Пораваль.
— Восемнадцать, а со мной — девятнадцать.
— Вы в них уверены?
— Теперь да. Все люди прошли проверку. Впрочем, о цели задания они узнают только по прибытии на место.
Утром Пораваль вторично вызвал д'Артаньяна в штаб батальона. Получив донесение о принятом плане, Марсо прислал связного. Штаб сектора настаивал главным образом на том, чтобы операция была проведена без всякой задержки, и дал указания отвести колонну заключенных на дорогу к Мюссидану, где их будут ждать машины, высланные батальоном Ролана. Кроме того, Марсо приказал, чтобы сразу же по выполнении задания д'Артаньян направил к нему нарочного с донесением.
— А вы лично, — сказал Пораваль, — как только все будет кончено, немедленно явитесь в штаб батальона.
Пораваль коснулся еще некоторых деталей плана и, пожав д'Артаньяну руку, добавил:
— Я рассчитываю на вас.
После этого д'Артаньян вместе с Парижанином и комиссаром по материальному обеспечению уточнил только что полученные указания. Парижанин и его люди проникнут в Бержерак после полудня. Он сам, Атос, Портос и Беро возьмут с собой по автомату, Пейроль и Пикмаль — револьверы. Людвиг наденет немецкую форму — это тоже может пригодиться. Прежде всего им надо будет проверить, нет ли каких-либо перемен у надзирателей. Если выяснится что-то новое, послать к д'Артаньяну Пейроля с донесением; если же все будет обстоять нормально, — выжидать, избегая появляться группой, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Д'Артаньян со своими людьми выедет ночью на грузовике и расположится вблизи города. В половине первого Парижанин вышлет к нему в условленное место связного с таким расчетом, чтобы к часу ночи все были на своих местах. К этому времени партийная ячейка железнодорожников и их подпольная боевая группа уже расположатся около вокзала. Дальше операция должна протекать по плану. Около двух часов ночи эвакуация заключенных будет закончена… В три часа их встретят машины. А на рассвете все они должны быть уже далеко от города…
Сразу же после ухода Парижанина для д'Артаньяна начался мучительно долгий период ожидания… День протекал в тиши и уединении лесов… Только дважды его потревожили: в отряд явился связной, а затем ему пришлось самому отправиться по вызову в батальон к Поравалю… Д'Артаньян все еще опасался возможных изменений в плане. Он со страхом ждал возвращения Пейроля с какой-нибудь неприятной вестью… Позже, к вечеру, убедившись, что никто не является, он стал беспокоиться о судьбе товарищей там, в Бержераке… Благополучно ли прошла их поездка? Не попались ли они на глаза немцам, входя в город? Не привлекло ли внимания оружие, спрятанное в мешке у Пикмаля? Не опознали ли Людвига в его немецкой форме? Может быть, не следовало посылать их так рано?…
