В Иваново десантники успешно и усиленно занимаются боевой подготовкой и заканчивают переход на контрактную службу. Командует дивизией мой бывший подчиненный, разведчик, а ныне генерал Ленцов. У меня о нем воспоминания очень теплые. В двадцатых числах января 2006 года открываю газету «Красная Звезда» и читаю. Первый заместитель министра обороны генерал-полковник Белоусов и командующий ВДВ генерал-полковник Колмаков побывали с двухдневным рабочим визитом в 98-й воздушно-десантной дивизии, завершающей переход на контрактный принцип комплектования. Военачальники заслушали командира дивизии генерала Ленцова, который доложил, что контрактниками укомплектована вся дивизия за исключением батальона одного из парашютно-десантных полков. Высокую оценку первого замминистра обороны получила обновленная учебно-материальная база боевой подготовки дивизионного полигона «Песочное». Там же Белоусов ознакомился с ходом боевой учебы десантников. Оценив уровень организации боевой подготовки на «хорошо», отметил заметно возросшую интенсивность боевой учебы десантников. По словам командующего ВДВ генерал-полковника Колмакова, солдат занят исключительно тем, для чего предназначен и за что ему платят, — боевой подготовкой. Ленцов, как всегда, не подвел.
Однако пора возвратиться к реалиям моей молодой солдатской службы. Пока мы в составе кораблей прошли все линии контроля, подрулил и наш «Ан-2». Заходили в самолет строго по весовой категории, я был где-то предпоследним. От работающего двигателя снежная струя била нам в лицо, приятного мало.
Самолет заурчал, разбежался и поднялся в воздух, а мы с интересом смотрели в иллюминаторы на зимний литовский пейзаж. Армейские летчики более милосердно относились к нам, молодым солдатам, чем в аэроклубе, в воздухе мы не почувствовали провалов в страшные воздушные ямы. Хотя и ожидали этого. Самолет оставляли с волнением, но без прежнего страха. Все-таки коллектив играет большую роль, тем более если это надолго, как у нас, до конца службы. Приземление было мягким. Снега в поле достаточно много. На земле, конечно, делились друг с другом впечатлениями о прыжке, а потом по глубокому снегу след в след выходили на сборный пункт.
На сборном пункте лейтенант Пантелеев поздравил нас с первым прыжком, но это более относилось к тем, кто действительно совершил в своей жизни первый прыжок с парашютом. У меня это был уже третий по счету прыжок. Затем лейтенант каждому из нас выдал парашютный знак. В течение короткого времени совершили еще по два прыжка. Еще до первых прыжков нам в батарее ветераны рассказывали байки, что есть самолет огромных размеров, они с него уже десантировались. Они это делали, чтобы пощекотать нам нервы. Да, в шестидесятые годы уже появился на вооружении самолет «Ан-12». По тем временам это был один из самых большегрузных самолетов в военно-транспортной авиации. Но скажем прямо, лидерство ему принадлежало недолго. Началось бурное строительство более солидных самолетов для военно-транспортной авиации, которые десантники успешно осваивали и совершали прыжки днем и ночью.
Солдаты нам рассказывали, что в чреве этого самолета помещается до сотни десантников. Запросто может поднять в воздух две 57-мм САУ. В то далекое время в каждом полку было по одной батарее самоходных орудий. Мы слушали с удовольствием, тем более что такой прыжок уже был заложен в программу боевой подготовки.
Следующая укладка парашютов была именно для совершения прыжка из этого самолета, около купола и строп мы ползали на коленках — все выравнивали и разглаживали купол.
Почти весь следующий день на парашютном городке проводили наземную подготовку. Через день мы выехали на аэродром. Настроение двоякое — волнение и любопытство. Любопытство преобладало. Всю дорогу до самого Кидейняя шутили, стараясь не думать о предстоящем прыжке. Значит, потихоньку начинаем адаптироваться к службе, можем отвлечься от навязчивой идеи страха перед прыжком. Нам не терпелось увидеть самолет. На стоянке мы увидели три огромных самолета. «Вот это сарай», — восхищались солдаты, рассматривая «Ан-12». Летчики разрешили подойти вплотную к самолету. Чтобы посмотреть на крыло, приходилось запрокидывать голову. Вдруг открывается рампа, ух ты, да эта грузовая кабина больше похожа на тоннель. Из нее нам предстоит выскакивать друг за другом. Ждать пришлось недолго. Послышалась команда надеть парашюты и строиться по кораблям. Вся наша батарея во главе с капитаном Тепляковым через рампу зашла в самолет и полностью разместилась в грузовом отсеке. Двери закрылись, в самолете стало темно, не очень уютно, мы немного замандражировали. Через минуту, другую мощно раскрутились винты, взревели двигатели. Самолет плавно покатился по рулевой дорожке на взлетную полосу, остановился, и через несколько секунд мощно загудели все четыре двигателя, он как будто бы присел и тут же сорвался с места и стал очень быстро разгоняться. Набрав положенную для выброски высоту, самолет вышел на боевой курс. Старослужащие солдаты были спокойны, о чем-то с соседями переговаривались. Вдруг в грузовой кабине стало светло, я посмотрел в сторону хвоста и увидел, как открывается рампа. Далеко внизу — земля. Я продолжал смотреть, как зажегся желтый, а затем зеленый фонари. Личный состав встал со своих сидений, изготовился, вой сирены заглушил команду комбата: «Пошел!» Десантники с криком «ура!» устремились к люку, а здесь уже воздушная струя подхватывала солдата и уносила прочь от самолета. Меня тоже, как только добежал до конца грузового отсека, воздушным потоком подхватило и швырнуло вниз под хвост самолета, а потом будто кто-то схватил за воротник и стал поддерживать в воздухе. Работает стабилизация, дошло до меня. Глаза открыты, мелькнула земля, потом увидел удаляющийся самолет и снова земля, а дальше всем нутром почувствовал провал и застонал. «Выходят стропы», — мелькнуло в голове, и сразу же последовал рывок. Осмотрелся, вокруг много десантников. Через несколько секунд парашютисты, словно в хороводе, вертелись один возле другого. В таком массовом скопище десантников, да еще в воздухе, мы оказались впервые и немного трусили. С земли уже стали слышны команды, чтобы мы держали ноги вместе и развернулись по ветру. Еще несколько секунд, и удар ногами о землю, естественно, у нас еще не было таких навыков, чтобы устоять на ногах, но я видел, что офицеры и многие солдаты могли это сделать, как бы показывая свое мастерство перед другими. К вечеру вернулись в расположение.
Наутро укладка парашютов — необходимое требование для боевой готовности подразделения. Парашюты должны храниться в готовности для совершения прыжка, а если по какой-то причине сроки хранения уложенных парашютов перекрывали установленные нормы, парашюты обязательно переукладывались. Спрессовка парашютов на складах категорически запрещалась. В деловых буднях незаметно прошел декабрь. Думали, как встречать Новый год. Стали срочно готовить специальный выпуск стенной газеты, и надо же мне было накануне нарисовать Деда Мороза со (Снегурочкой. С тех пор я стал постоянным редактором батарейной стенной газеты и боевого листка взвода.
Встретили новый 1963-й буднично, не по-домашнему, даже скучно. Правда, елка в ленинской комнате была и поздравления с Новым годом от военного Деда Мороза. Но все по-военному неинтересно. Сразу вспомнились мама с папой и мои младшенькие. Грустно стало, хоть плачь, но рядом однополчане. Держись, солдат, генералом станешь! Почти так в моей жизни и случилось. Только я стал не генералом, а полковником.
