Да и в истории с застрелившимся в первый день войны командующим ВВС Западного фронта И. Копецом
[4]
много неясного. Потери в первый день войны были еще не так велики, чтобы решиться на такой шаг. Не войны страшился боевой генерал, а ночного стука в дверь сотрудников НКВД.
Необъяснимым с точки зрения нормальной человеческой логики выглядит тот факт, что человек, во многом благодаря которому летчики-Герои были вознесены на пьедестал всенародной любви и почета, дал разрешение на их арест, а затем начертал свою резолюцию на расстрельном списке.
Впрочем, следователи, которые пытками и истязаниями выбивали у арестованных показательные признания в «антисоветском военном заговоре», знали, что делают. Ведь перед ними были люди, которые по службе близко общались с «врагами народа» И.П. Уборевичем
[5]
, Я.И. Алкснисом
[6]
, Я.К. Берзиным
[7]
и другими военачальниками, которых расстреляли за несколько лет до этого. Под наблюдением этих командармов, под их покровительством будущие Герои выдвигались на вышестоящие посты. Потом все они были в Испании. По логике следователей НКВД их там вполне могли завербовать троцкисты, которые тоже сражались в интербригадах, или даже сотрудники разведывательных служб других стран.
Судили за неудачи первых дней войны и по решению суда расстреляли командира авиадивизии генерал-майора авиации Героя Советского Союза С.А. Черных.
На долгие годы имена Героев, получивших Золотые Звезды с первыми номерами, вычеркнули из истории Страны Советов. Это решение было оформлено и в законодательном порядке: председатель Президиума Верховного Совета СССР подписал указы о лишении их званий и наград. Указы были секретными и не подлежали опубликованию.
После войны «жертвой политической репрессии» стал первый Главный маршал авиации, командующий ВВС Красной Армии с 1942 г. Александр Александрович Новиков, который повторил судьбу своего предшественника Я.М. Смушкевича. В апреле 1946 г. он был арестован, осужден, лишен наград, но расстрелян не был.
В Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. подвиги Героев-летчиков, которые смело шли на таран фашистских самолетов или на наземный таран вражеских колонн, поднимали боевой дух в первые, трудные месяцы войны. Впоследствии советские асы перемалывали лучшие кадры немецких люфтваффе при обороне Москвы и Ленинграда, в небе Одессы и Севастополя, в жарких боях под Сталинградом, на Кавказе и в Заполярье. В грандиозных воздушных сражениях на Кубани и в небе над Курской дугой они сломали хребет фашистской авиации, завоевали господство в воздухе, которое прочно удерживали до самого Берлина. В боях за Родину, выполняя поставленные задачи, они проявляли лучшие качества, присущие умелому воину — защитнику своей земли: решительность, инициативу, находчивость.
Зачастую обыватели видят лишь внешнюю сторону славы — лучистую пятиконечную Звезду на груди, чуть выше таких же золотистых или серебристых, покрытых эмалью орденов. Интересуют их всяческие привилегии, которые она дарует своему обладателю. Как-то забывается о том, что добыта эта Золотая Звезда потом и кровью, напряжением всех духовных и нравственных сил. Ведь каждый проведенный воздушный бой, вылет на штурмовку или бомбардировку врага — это поединок со смертью. У многих летчиков таких поединков по нескольку сотен. Только бой способен был выявить истинные качества воинов. В бою, в приграничном, экстремальном состоянии они часто находились как бы на границе, где страх за свою жизнь подавлялся волей для выполнения поставленной задачи. Достигалось это не. так легко, напряжением всех физических и душевных сил. Как следствие: ранения, контузия и неврозы.
Но была вещь еще страшнее ранения или увечья. Плен… В годы войны для многих советских людей это слово было как приговор. В Уставе Красной Армии было прямо записано: «Ничто, в том числе и угроза смерти, не должно заставить воина Красной Армии сдаться в плен».
Плен был несовместим с присягой, воинским долгом, честью. На этом воспитывалось предвоенное поколение командиров и красноармейцев. Но война внесла в написанные кем-то строки свои коррективы.
Те, кто воевал, считают, что есть гигантская разница между словами «сдаться» и «попасть». Одно дело, если кто-то поднял руки вверх и пошел навстречу фашистам, другое — если безоружному или раненому скрутили руки.
Но тогда, в сороковых, этой разницы не было. Для тех и для других как плеткой по лицу: «У нас нет пленных, у нас есть только предатели!»
Не имея связи с домом, опухшие от голода, раненые, больные, раздавленные безжалостной войной и разлукой с Родиной, советские военнопленные содержались в немецких лагерях на пределе нравственного и физического уничтожения. Но и в этих нечеловеческих условиях высокий нравственный пример показали своим товарищам по несчастью летчики-Герои. Среди них полковник АН. Кобликов
[8]
.
Когда его пытались завербовать, тяжело раненный комиссар ответил генералу-предателю A.A. Власову
[9]
: «Нет! Родина не товар, чтобы ею торговать!»
В лагере Маутхаузен полковник Кобликов стал одним из руководителей подпольного штаба по подготовке массового побега. 2 марта 1945 г., всего за несколько дней до начала восстания, он был расстрелян фашистами. Двумя месяцами раньше был казнен еще один Герой Советского Союза, летчик-истребитель Н.И. Власов, неоднократно пытавшийся бежать. Выдержал изощренные пытки и настойчивое давление вербовщиков, пытавшихся склонить его к измене, Герой Советского Союза летчик-истребитель H.Л Часнык. Впоследствии он участвовал в восстании узников концлагеря Бухенвальд. Достойно вели себя в плену летчики-Герои:
