За создание, как следует из приговора военного трибунала, этой антисоветской организации Щирова осудили в 1951 г. снова на максимально возможный тогда срок наказания 25 лет с поглощением первого срока плюс пять лет поражений в правах. Высшая мера наказания в то время, на его счастье, была отменена.
После завершения судебного процесса по этому делу заключенного переводят в Минлаг, в Инту. Но и здесь летчик-бунтарь не смиряется со своим положением. Опять сыплются жалобы надзирателей и охранников. Здесь он остается до 1953 года.
13 августа 1953 г. в связи со следствием по делу арестованного члена Политбюро Л. Берии по указанию Главного военного прокурора С. Щирова этапировали из Речного лагеря в Москву. Он сидит в Бутырской тюрьме.
В личном деле сохранилось заявление Щирова с просьбой предоставить ему свидание с проживающей в Москве женой, а также с дочерью. И, хотя никаких пометок и резолюций на сей счет нет, но очевидно, что такая встреча повлияла на решение военной прокуратуры. Пересмотр дела заключенного Минлага Щирова занял около двух с половиной месяцев.
В декабре 1953 г. прокурор Г.А. Терехов{Терехов ГА — зам. Главного военного прокурора, полковник юстиции.}, начавший заниматься пересмотром дела, вновь допросил Щирова:
— Что толкнуло вас на столь безрассудный поступок?
— Я никогда не собирался изменять Родине. Выслушайте меня. Я говорил это следователям на Лубянке… Я хотел сказать суду, но суда не было… Я это сказал здесь, в лагере, перед военным трибуналом. Но ни слова нет в моем деле. Все мои показания о французах, югославах, полете с польской студенткой, разговоры с Казанцевым, пьянки с Середой — все это из меня выкрутили.
Весь мой побег — это инсценировка, которую нетрудно было разгадать. Это был жест отчаяния, наверное, глупый, но мне надо было привлечь к себе внимание. Да, чтобы предстать перед трибуналом. Я думал, что там меня услышат все. Грязные дела этого мерзавца скрыть не удастся. Когда меня привезли на Лубянку, на первом же допросе я все сказал… И все остальные показания давал, находясь беспрерывно в карцере.
— В лагере вы занимались антисоветской пропагандой? За это вас осудил военный трибунал.
— Вся пропаганда заключалась в том, что я рассказывал свою историю товарищам по несчастью. И мне дали еще 25 лет.
30 декабря 1953 г. Щирова возвратили в Инту. 11 февраля 1954 г. Генеральный прокурор СССР РА Руденко внес протест на решение Особого совещания по делу С. Щирова. В протесте говорилось, что следствие велось под руководством Абакумова и Комарова, осужденных по делу Берии, что Щиров не был допрошен в более конкретной форме о причинах, толкнувших его на преступление, и вопрос о преступной роли Берии в его судьбе был обойден.
17 февраля 1954 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР пересматривает его дело и снижает меру наказания до пяти лет. 5 марта того же года, по амнистии его освобождают из-под стражи со снятием судимости. Но награды не вернули. Спустя некоторое время он объявился в Москве. Софья Иосифовна с ним была уже разведена и вышла замуж за другого. Его даже не пустили на порог квартиры. Приютили на некоторое время друзья-фронтовики. Тогда же в бюро пропусков Главного штаба ВВС корреспондента «Красной Звезды» А. Голикова окликнул какой-то человек в засаленной кепке, старом офицерском кителе. Серые в полоску брюки были заправлены в солдатские кирзовые сапоги.
— Не узнаешь? — спросил он. — Я же Сергей Щиров. Вот хотел к бывшим сослуживцам заглянуть, да видеть они меня не хотят. А ведь я уже не враг народа.
Корреспондент пригласил его к себе домой, но Щиров наотрез отказался. Зашли в какую-то харчевню, чтобы пообедать, поговорить и выпить за встречу.
Щиров сильно сдал за эти годы. Лицо в морщинах, землистые щеки ввалились, и только когда улыбался беззубым ртом, по-прежнему щурил усталые, какие-то пристывшие глаза. И улыбка от этого получалась страдальческой, вымученной. Говорил тихо, почти шепотом, все время боязливо озираясь.
Когда Голиков спросил, чего он боится, Сергей ответил:
— У них везде есть уши. Они все могут!
Щиров решил уехать к родным. Однополчане собрали деньги на дорогу. Он послал предварительно телеграмму. На вокзале его встречала тетя Елена Никифоровна Подвигина. Она, конечно, знала о его подвигах во время войны и гордилась племянником. Но, увидев его, ужаснулась: «Боже мой! Сережа! Что случилось?» Перед ней стоял старик с бледным в морщинах лицом, одетый в разномастную и видавшую виды одежду. Он прибыл в Акимовку с одной лишь справкой об освобождении.
Не имея никакой другой специальности, кроме пилота, Сергей устроился работать в родном селе фотографом. Написал лагерные мемуары, с которыми ходил в издательства и редакции местных газет. Конечно, никто не брал на себя смелость их опубликовать. До XX съезда КПСС был еще целый год.
На почве пережитого у него развилась психическая болезнь — «спорадический психоз», которая быстро прогрессировала. Он пишет в Москву довольно странные письма о восстановлении своего честного имени. Требует полной реабилитации, просит признать его «жизненное право на исторический образ большой любви и чести», восстановить эту честь в торжественной обстановке, взыскать с МВД и Прокуратуры СССР 25 миллионов рублей — «за непризнание моего исторического высоконравственного, благородного поступка». Летчика помещают для лечения в больницы городов Одессы и Казани. В последней из них он и умер, немного не дожив до сорокалетия.
Его боевые товарищи из Совета ветеранов и однополчан 16-й авиадивизии Юго-Западного фронта ЯЛ. Мороз, А.Е. Грошев, В Г. Котов и другие долгое время вели борьбу за посмертную реабилитацию Щирова. В сентябре 1988 г. Верховный Суд СССР на своем пленуме рассмотрел протест заместителя Генерального прокурора СССР А Катусева. В нем, в частности, говорилось: «Проверкой установлено, что действительно в 1944 г. начальник личной охраны Л.П. Берии — полковник Саркисов, увидев на улице жену Щирова, завлек ее к Берии в особняк, и там Берия принудил ее к сожительству, после чего неоднократно вызывал к себе в течение 1944–1949 гг.». Далее: «Нахожу, что при изложенных обстоятельствах Щиров необоснованно признан виновным в измене Родине, его действия не образуют состава преступления».
Пленум удовлетворил протест. В апреле 1989 г. Указ о лишении С.С.Щирова звания Героя Советского Союза был отменен.
Список воздушных побед С.С. Щирова
[133]
| Дата боя |
Тип сбитого самолета |
Район падения |
| 29.06.41 |
2 Ю-88 (в группе) |
Район р. Прут |
| 30.06.41 |
Хш-126 |
- |
| 05.07.41 |
Ю-88 |
- |
| 17.07.41 |
Ю-88 (в группе) |
- |
| 05.07.42 |
1 Me-109 |
Керченский пролив |
| 20.07.42 |
1 Me-109 |
Заречье |
| 21.07.42 |
1 Ме-110 |
Сев. окраина Ростова |
| 21.07.42 |
1 Me-109 |
Сев. — вост. Староминской |
| 02.08.42 |
2 Me-109 |
Армавир |
| 02.08.42 |
1 Ю-88 |
Новопокровская |
| 06.10.42 |
1Ме-109 г |
Котловина |
| 10.10.42 |
1 Me-109 |
Гунайка |
| 13.10.42 |
1 Ю-88 |
Сев. Хадышевская |
| 17.10.42 |
1 Ме-110 |
Гунайка |
| 17.01.43 |
1 Me-109 |
Южнее ст. Абинская |
| 18.08.43 |
1 Ю-88 |
Куйбышево — Калиновка |
| 20.08.43 |
1 Me-109 |
Юго-восточнее Успенской. |
Всего сбитых самолетов 17 лично и 3 в группе.
