Книга Дух, брат мой, страница 46. Автор книги Андрей Грешнов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дух, брат мой»

Cтраница 46

В Джелалабад отправился Тысс. Город миновали спокойно, а вот у КПП Торхам их БТР из пулемета накрыли моджахеды. Все, кто сидел на броне, поскатывались вниз. Юра не успел, пулеметная пуля вошла ему под колено, а вышла почти из задницы. Так Тыссовский на деле убедился в верности пословицы, придуманной советскими солдатами, воевавшими в провинции Нангархар. «Если хочешь пулю в зад — поезжай в Джелалабад». Так как тормозной путь железки был очень длинным, рана была чрезвычайно болезненная. Но когда Тысса привезли в Кабул, он от госпитализации отказался. Лежал в постели в кабинете Отделения ТАСС. Не стонал, молчал. Только тихонько кряхтел, когда ковылял с палочкой к машине — надо было ехать на перевязки и уколы в торгпредскую больницу.

Его медленное выздоровление проходило под аккомпанемент разрывов РСов, которые ложились уже кучно вокруг посольства и наших вилл, обезображивая белые дувалы дырками и выбоинами.

Коль скоро Тысс был не транспортабелен, в Герат рванул я. Влился уже в аэропорту, в самый последний момент, в группу иностранных журналистов и сопровождавших их посланников советского государства. Первый раз за все время пребывания в стране я узнал о существовании каких-то списков пассажиров, которых брали на борт, и обязательном облачении в парашюты, которыми пользоваться умел, дай бог, один человек из десяти. Но услышав мою военно-пехотную присказку «Фигня, революция!», летчики заржали как кони и, хлопнув меня по спине, загнали в чрево Ан-12, препроводив прямо в свою кабину. Остальных разместили в неимоверной тесноте в гермоотсеке, рассчитанном на шесть человек, за спиной пилота. Куча железа задрожала, заскрипела и, оттолкнувшись шасси, как ногами, понеслась по щербатому, поросшему травой бетону на запад, в сторону минного поля.

Яркие желтые и зеленые пятна сельхозугодий, коричневые прямоугольники городских кварталов, периметры воинских частей и многолучевая «звезда» кабульского централа остались далеко внизу. Впереди были горы и ничего кроме гор. Сверху они кажутся сказочными замками, которые дети строят на морском берегу из мокрой струи песка. Снега на вершинах еще нет. Красота божественная, если, конечно, не вспоминать о том, что творится внизу. Лететь бы так и лететь всю жизнь над этими горами, забираясь все выше и выше. Но в отличие от человеческой души, у металла есть свой ресурс, и самолет не может превратиться в птицу, даже на время. Жаль…

Перед подлетом к Шинданду, борт дал резкий крен влево, выплюнув целую горсть тепловух, потом снова стал набирать высоту. Летчики заерзали в креслах — снизу по нам работал ДШК. Однако высота была солидная, нагадить существенно он нам не мог. Да и ракеты, наверное, зря отстреливали. Иранцы духам ЗРК не поставляют, а, наоборот, при случае отбирают у них «Стингеры» для изучения матчасти. Пилоты связались с вышкой, откуда поступила команда следовать на Герат — час назад бандиты отдолбили совершенно пустой шиндандский аэродром РСами, серьезно попортив взлетку. Герат, так Герат. Правда, маловат гератский аэродром для Ан-12-х. Но если летчики нормальные машину ведут, а эти — по виду нормальные — то значит, все будет хорошо, и места хватит…

Герат. Сколько с ним связано! В первый раз я его посетил в 1983 году. Город, в то время был еще потрясающий, мало разрушенный, поистине музей под открытым небом. Лучше всего было рассматривать окрестности, забравшись на стену старой крепости Эхтияр эд-Дина. Наверное, именно поэтому там и стояла наша часть Стена крепости были толстые, хотя местами и обваленные. С противоположной стороны высились минареты центральной мечети Джами. Сорокаметровые стены сооружения были отделаны мозаикой, расписаны глазурью, испещрены изречениями из Корана. Я одну суру прочел по памяти. Мулла Абдулла чуть не прослезился тогда. Взял за руку, повел внутрь. Наверное, я был там первым советским человеком без военной формы и оружия. В одном из внутренних помещений мечети располагалась реставрационная мастерская. Я насчитал около двадцати работников. Присел посмотреть, Абдулла рядом. Резьба по камню мне нравилась. Очень быстро и ладно работали реставраторы. Из-под резцов возникали причудливые фигурки, отделочные украшения, предназначенные для реставрации попорченных пулями и осколками стен мечети. Как странно, подумал я, к вечеру опять война начнется, кого-то убивать будут, а тут люди творят, восстанавливают свой дом. Интересно, а о чем они тогда думали? Потом мы сфотографировались с муллой на память, стоя обнявшись, у центрально свода мечети, потом «щелкали» друг друга по отдельности. Эк, кабы знать, что мусульманам нельзя фотографироваться…

Было еще не поздно, и решили съездить посмотреть небольшую старинную мечеть, где покоился прах знаменитого поэта и мыслителя времен правления тимуридов — Ансари, зятя самого Тамерлана. Пересели на БТР. На окраину города ехали недолго, узенькой тихой улочкой. Правда, когда проезжали мимо дувалов, башня машины сразу повернулась. У старинного бассейна, где воды уж лет сто точно не было, сидели трое стариков, совсем белых от возраста. Они смотрели на нас с недоверием. Правда, увидев, что я снимаю кроссовки перед входом в святое место, кажется, оттаяли. Внутри мечети тогда еще стояли табуты — захоронения древних иранских и афганских правителей. Специально для меня один из стариков открыл склеп, где был захоронен зять Тимура. Над черным надгробием, испещренным резьбой, когда-то очень давно 11 лет трудился знаменитый Бехсад, один из основоположников восточной миниатюры. Я все облазил и потрогал руками, в том числе и могильник Ансари. От пыли времени он был «одет» в зеленую красивую матерчатую палатку с кистями. Боже правый, «живые» иллюстрации к учебнику истории Ирана! Редкому ученому представляется такая возможность, а мне повезло.

Солнце уже пошло вниз и перестало печь, надо было в город возвращаться. Но я в тот момент начисто забыл о войне и попросил съездить к усыпальнице знаменитого на Среднем Востоке писателя и мыслителя Алишера Навои. Сопровождавший меня секретарь молодежной армейской организации (ДОМА) почесал затылок, но, видимо, вспомнив про указания своего кабульского начальства, согласился. Ехали довольно долго, пока на дорогу не выбежал размахивающий автоматом — как дубиной — афганский солдат. За шумом двигателя его криков было не разобрать. Единственное, что донес ветер, было: «…коллерах… фарш шодэ аст (вся дорога нафарширована)». Но ДОМАшник услышал. Остановились. Дальше дороги не было. «Духи» берегли свое культурное наследие, и все подъезды к усыпальнице заминировали. Может, и к лучшему.

Кажется, все было только вчера, а прошло уже шесть лет. Я вновь на борту и лечу в город своей мечты. Время вообще довольно странная штука. То летит как пуля, то останавливается как вкопанное, подобно укрощенному уздой коню. Бабочкам-однодневкам, наверно, кажется, что они живут сто лет и умирают, устав от жизни. Маленьким детям представляется, что их жизнь будет вечной, и они, как и герои сказок, никогда не умрут, а найдут свои молодильные яблоки и живую воду. Взрослому же стоит лишь на секунду о чем-нибудь задуматься, как глядь-поглядь — и час пролетел, и жизнь прошла. Сложные течения наполняют Реку Времени, но и двигаться они могут в разных направлениях. И взрослый может стать ребенком, и ребенок взрослым. Кто-то из мудрых сказал, что нельзя войти в одну и ту же реку дважды. Не прав был, однако. Нельзя — если ногами. Ноги-то, как и все тело, рано или поздно превратятся в песок, застилающий русло этой реки. А душа Человеческая может входить и выходить в эту воду там, где захочет и когда захочет. И встретит в ней всех, кто ей был близок и дорог.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация