— Я не вещь!
— Замучишься объяснять. Так ведь не поймет кто-нибудь, да и приберет для хозяйства. И назад ведь не потребуешь, коли сама признаешься, что ничейной оказалась.
— Ты… Ты тупой мужлан!
— Я знаю. Но давай это останется нашей маленькой тайной.
— Господин, плот отплывает!
— Пускай.
— Я не успела собрать камни!
— Ничего, река длинная. Найдется еще, где пособирать. Ложись, отдыхай.
Тария опустилась на колени на краю плота, настороженно глядя то на Олега, то на Роксалану.
— Не беспокойся, она не станет возражать. А ты иди сюда.
К удивлению Олега, Роксалана послушалась и села рядом.
— Чего тебе, ненормальный?
— Скажи, тебе сильно понравится, если тобой начнет командовать водитель твоего папы?
— С какой стати?! — моментально вскинулась спутница.
— Я так и думал, — кивнул Середин. — Так вот, для Тарии тоже есть только два варианта отношений. Или ты старшая жена, и тебя надлежит слушаться, или… Или даже разговоры только через меня. Ибо я единственный владыка и защитник. Ты же умная девочка. Что скажешь?
— Ладно, — неожиданно легко согласилась Роксалана и поднялась. — Но только старшей женой. И спать я буду между нею и тобой. Знаю я, чего у тебя на уме!
— Да, дорогая, — кивнул Олег. Он тоже встал и взялся за весло, выводя плот на середину неширокой, всего метров десять, реки. — Как скажешь, дорогая.
Хоть от одной проблемы он избавился. Еще ему не хватало испорченным телефоном несколько месяцев работать! И всем подряд объяснять, что за забавные отношения у него со своими дамами.
— Течение тут километра три, — на глазок прикинул он. — Плыть, коли все спокойно будет, тысячи две. Значит… по двенадцать часов в сутки… Где-то два месяца выходит.
Двенадцать часов в сутки — это предел. Совсем без остановок не получится. В темноте не поплывешь. К тому же дрова нужно регулярно набирать, о еде как-то заботиться. Ну, и естественные надобности.
— Ладно, два так два. Лишь бы Ворона никуда от Мурома не унесло.
Роксалана вышла из палатки, сунула в воду кусок глины, пополоскала. Покрутила перед собой:
— Олег, а чего это с ним?
— Что там?
— Оно все в пятнах и разводах!
Ведун бросил весло, взял у нее что-то тонкое и ажурное, но все в коричневых пятнах и щербинах. Он потер металл пальцем, до изначального желтого цвета:
— Золото, что ли?
— Ну да, колье! Я же сделала четыре штуки. Я форму аккуратно палочкой делала, все выемки. А оно, смотри, все как пожевано!
— Глина была сырая?
— Естественно! Как же иначе форму рисовать?
— Ты налила горячее золото, вода закипела, превратилась в пар. Вот тебе и каверны по всей поверхности. А грязь смоется. Просто много мелких щелочек, вот она и держится.
— Что же теперь делать? Они все испорчены!
— Все как всегда, терпение и труд, — вернулся к веслу Середин. — Кусок мягкой кожи, немного песка и пара дней работы. Воды вокруг в достатке. Тереть и полоскать, полоскать и тереть. Пока не отполируется до блеска. Ну, или войлоком тоже можно.
— А получится?
— Получится, получится, — кивнул ведун. — Это как посуду мыть. Сначала вся закопченная, а потом сверкает, как новенькая.
Одарив его взглядом кошки, которую пытаются накормить свежим сеном, Роксалана ушла в палатку и вскоре вернулась еще с тремя кусками глины.
— Какая это неудобная штука — сундук. Ничего не найти… Ну вот, и эти такие же… Ладно, причаливай, эксплуататор. Пойду, песку наберу. А то младшая жена почивать изволит… Куркуль!
В общем, занятие нашлось для всех. Директор фирмы «Роксойлделети» по маркетингу старательно начищала золотые побрякушки, иногда привлекая к себе в помощь Тарию. Но все же «младшая жена» большей частью занималась стряпней, умело разбираясь со взятыми в дорогу продуктами, и следила за огнем. Олег стоял у руля, не позволяя плоту налететь на берег, а река текла, текла и текла, даже не замечая, что ее оседлали трое маленьких существ, прихвативших с собой изрядный, по их мнению, груз.
Русло иногда сужалось почти до ширины плота, и вода с шипением и брызгами проносилась по расселинам меж высоких скал, иногда растекалась метров на пятнадцать и принималась лениво петлять по просторным долинам. В таких случаях на сотни метров по сторонам колыхались заливные луга. Во все остальное время путники видели только плотный, как стена, сосновый лес, лишь изредка разрываемый отвесными скалами, за которые не удавалось зацепиться даже тонким травинкам. Пару раз настроение портили дожди. Но погода стояла теплая, так что Олег просто раздевался, чтобы потом натянуть сухое, а девушки прятались под кошму — и останавливаться не приходилось.
На четвертый день их река слилась с другой, столь же широкой. Середин обрадовался, думая, что уж теперь-то точно попал в Белую — но спустя два дня течение вынесло плот в величавые воды еще более солидного потока. На этот раз ведун зарекаться не стал — мало ли что? В Башкирии он никогда не был и, как выглядит их главная река, не знал. Может, она и вовсе с Волгу шириной? Тогда все еще впереди.
— Ты смотри, получается, — наконец признала Роксалана, любуясь сверкающим в солнечных лучах колье. Сужаясь к концам, оно посередине расходилось примерно на три пальца. Тонкая вязь рисунка напоминала переплетенные контуры церковных луковок. Снизу рядком тянулись сверкающие шарики, прикрепленные к украшению солнечными лучиками. Девушка приложила свое изделие к груди: — Как, нравится?
— А что, очень неплохо получилось, — кивнул Олег. — Молодец. Талант в тебе пропадает.
— Не пропадает, — утешила его спутница. — Украшательство — это часть моей работы. Эх, жалко зеркала нет. Тария! Давай тебе примерим. Со стороны хочу посмотреть.
Застежек, разумеется, Роксалана сделать не могла. Она осторожно развела концы колье, сместила их немного вверх и вниз, наклонила набок и провела за шею девочке. Поправила, чуть сжала сзади:
— Как, держится? А то бухнется за борт, больше и не увидим.
— Может, не стоит, госпожа? — Тария прикрыла украшение ладонью.
— Нужно-нужно. Такие вещи делаются, чтобы их носили, а не место в сундуке занимать. Опусти же руки, дай посмотреть. И правда неплохо смотрится. А ведь с первой попытки и без всяких эскизов! Слышал, Олежка? С первой попытки, и в точку.
— Остальные такие же?
— Все с индивидуальным дизайном! — возмутилась девушка. — Сейчас покажу.
Торопливо наводя последний блеск, она обтерла и сполоснула остальные украшения, подняла перед собой.
Пожалуй, это были все же не колье, а гривны. Тяжелые шарики на концах, чтобы удобнее сдвигать и раздвигать украшение, массивная средняя часть. Шарики и толстая полоска треугольного сечения; шарики и витая полоса, подозрительно похожая на вмятую в глину веревку; шарики и широкая пластина, по типу царского оплечья.
