— Доволен ли ты, гость мой. Все ли было хорошо, есть ли у тебя еще какие-то желания?
— Нет, спасибо, — покачал головой Середин. — Все просто изумительно. Приятно встретить вдали от дома столь хороших людей. Клянусь, с этого момента вы можете считать меня верным другом и союзником.
— Наш гость доволен всем, братья мои! — с облегчением объявил Бий-Султун. — У него нет больше никаких желаний!
Над кочевьем мгновенно повисла тишина.
— Коли так, — не очень уверенно сообщил старейшина, — надобно проводить вас в дорогу.
— Да, пора, пора. — Роксалану и Тарию без грубостей, но весьма настойчиво подняли из-за стола, отвели к Олегу.
— Идемте, гости дорогие, — почтительно поклонился им Бий-Султун. — Я покажу путь.
Вслед за кочевником они спустились к болоту. Позади сомкнулись полукругом молодые лихие парни с факелами.
— Вот и обещанный фейерверк, Роксалана, — задумчиво пробормотал Олег. — Чего-то я не понимаю. Совсем. Предскажи что-нибудь, пророчица.
— Тария сбежит с Саакымом, — вздохнула спутница. — Эх, такая хорошая служанка из нее могла получиться. И вот на тебе.
— Вам нужно идти вон туда, — указал на берег за болотом, километрах в двух, Бий-Султун. — Там будет дорога, которая выведет вас из ущелья к Бычьему Языку.
— К какому языку?
— Бычий Язык — это каменный мыс на излучине Агидель.
— А что такое Агидель?
— Это наша река, дорогой гость.
— Мы знаем более удобную дорогу, уважаемый Бий-Султун.
— Нет, наш дорогой гость. Вам придется идти здесь.
— Почему?
— Таков наш обычай, уважаемый Олег. Мы встречаем каждого гостя со всем уважением, устраиваем праздник в его честь, исполняем все его прихоти. Когда же веселье заканчивается и гость больше ничего не желает, мы провожаем его этой дорогой.
— Насчет любых прихотей нас не предупредили! — возмутилась Роксалана.
— Вечер, болото… — Рука ведуна скользнула к костяной рукояти. — В такое время любят появляться из своих гнезд анчутки и навки, всплывают утопленники. Нехорошее это время для прогулок, мой дорогой Бий-Султун. Мы бы хотели уйти другим путем.
— Это будет не по обычаю, долгожданный гость.
Олег опять оглянулся на плотный строй факельщиков. На хмурого Чабыка, замершего у кромки воды с рукой на мече. Теперь все это выглядело совсем иначе.
— Хватит заговаривать мне зубы, старейшина, — покачал головой ведун. — Скажи просто и прямо, что происходит?
— Мы хотим, чтобы после праздника, который мы со всей искренностью устроили в твою честь, ты бы вместе с женщинами покинул наше кочевье этой дорогой.
— Через строй навок, мавок и утопленников?
— Они воруют наших детей, — наконец признался Бий-Султун. — Заманивают или ловят возле болот. Иногда хватали и женщин, тех, что послабее.
— Тогда почему бы тебе не откочевать в другое место?
— Эта долина принадлежит нашей семье, чужеземец. Мы не можем уйти из нее. Другие пастбища принадлежат другим родам и семьям. За них нужно воевать, а наше кочевье не самое сильное и многочисленное. Мы можем признать себя рабами чужих родов и откочевать к ним. Иные так и делают. Но большинство хотят оставаться свободными.
— Поменяйте стоянку. Зачем жить бок о бок с нечистью?
— Здесь везде болота, чужеземец. В нашей долине это место лучшее из всех. Два раза в лето мы приносим им жертву. Отдаем больных, к ним уходят старики и вдовы. Когда к нам являются чужеземцы, мы посылаем к кочкам их. После этого нечисть перестает охотиться. Надолго. Иногда, после большой жертвы, никто не исчезает уж до зимы.
— Кочки? — удивился Середин. — Первый раз слышу.
— Мы встретили вас как дорогих гостей, чужеземец. Мы постарались сделать этот вечер для вас хорошим. Мы не хватали, не оскорбляли и не пытали вас. Не бросили в болото, как бессловесный скот. Ты можешь умереть мужчиной, уважаемый Олег. С мечом в руке, сражаясь до последнего мига. Неужели тебе хочется, чтобы мы раздели тебя и загнали в воду огнем? Мы уважаем своих гостей и помогаем им сохранить честь и достоинство.
— Кочки, кочки… Ворон не поминал про такую нежить ни разу. — Он снял халат и накинул его Тарии на плечи. — Хоть бы посмотреть сначала, что ли… Но скоро стемнеет, времени совсем мало. Что же ты раньше ничего не сказал, старый хитрец?
— Ты пойдешь, наш долгожданный гость, — вскинул подбородок Бий-Султун, — или нам придется помогать тебе в этом выборе?
— До того берега далеко, старейшина. А болото наверняка рыхлое, с топкими окнами.
— Они хотят нас убить? — наконец начала проникаться ситуацией Роксалана.
— Они предлагают выбрать это нам, дорогая, — хмыкнул Середин. — Чтобы уйти отсюда, нужно перебить или нежить в этом болоте, или мужчин в этом стойбище.
— Мы не позволим тебе умереть, Олег! — покачал головой Бий-Султун. — Кочки не принимают мертвых. Ты попадешь на болото живым.
— Ты собираешься их всех уничтожить? Всех-всех? Оставить здесь целое стойбище вдов?
— Нас много, — забеспокоился старейшина, — и все мы храбрые и умелые воины!
— Нет, Роксалана, — повел плечами ведун. — Они, конечно, чмошники еще те… Но, в общем, приятные ребята. Совсем неплохие для нынешнего времени. Не стали бить по голове, грабить и кидать связанными в омут. Устроили нам прощальный праздник, почетно проводили в последний путь. И даже предоставили какой-то выбор. В общем, малышка, не знаю, как тебе, а мне они симпатичны. К тому же, истреблять нежить мне нравится. А убивать людей — нет. Ты как, пойдешь со мной?
— Я? — Девушка облизнула губы, ее глаза сузились. — Ты опять собираешься втравить меня в историю?
— Насколько я помню, ты любишь приключения.
— И что это будет?
— Ну, например, криксы. Летающие твари с зубами и когтями. Когда связываешься с этой публикой, очень важно, чтобы кто-то прикрывал спину. Еще анчутки. Эти умеют принимать любой облик. Навки, мавки… Нежить. Пытаются утопить, под водой высасывают тепло — этим и живут. Утопленники. Тупые и слабые твари типа зомби из боевиков. Еще есть болотник. Этот уже силен и хитер. Но он на каждом болоте один. Болотницы. Его жены. Просто пытаются убить.
— И ты полезешь в такой гадюшник?
— У меня есть приглашение. Отказываться невежливо.
— Так ты пойдешь, Олег? — начал терять терпение Бий-Султун.
— Помолчи, смертный, — повысил голос Середин. — Так что, Зена, королева варваров… Ты со мной?
— Скажи, что женщина ни в чем не хуже мужчин.
— О-о! У женщин столько достоинств, что мужчинам и не снилось.
— Нет, ты скажи, что считаешь нас равными!
