— Роксалана, кирасу надевай!
Отскочил к погасшему горну и подобрал молоток среднего размера: щит ведуна остался в юрте, рядом с седлом. Но к тому моменту, когда девушка появилась на улице во всем блеске новеньких доспехов, незнакомцы успели спешиться у костра. Кто-то из них обнимался с кочевниками Бий-Султуна, кто-то просто приветственно кивал, все начали рассаживаться на вынесенных кошмах.
— Отбой тревоги, — сделал вывод ведун. — Похоже, у нас появились союзники. Пошли обратно, пока мясо не остыло.
Это оказалось крайне мудрым действием: они едва успели закончить с ужином, как за пологом послышались шаги.
— Не нарушаем ли мы твой покой, досточтимый Олег? — узнал Середин голос Бий-Султуна. — Можем ли мы поговорить с тобой, посланник ворона?
— Проходите, в моем доме всегда рады гостям, — ответил Олег и уже тише распорядился: — Роксалана, пересядь, пожалуйста, вот сюда. Тария, сходи, принеси кумыс и что-нибудь для угощения.
— Зачем, Олежка? Слушаю, господин, — одновременно ответили «жены».
— Потому что я так прошу, — ответил Середин. Разумеется, Роксалане.
Она что-то недовольно буркнула, но пересела.
— Здоровья и многих детей твоему дому, чародей, — перешагнув порог, поклонился Бий-Султун. Следом протиснулся Чабык и еще какой-то незнакомец. — Прости за беспокойство, но мы хотим услышать твое слово в нашем споре, уважаемый посланник. Это Бий-Юсут, мой родич из рода ворона.
— Приветствую тебя, досточтимый Олег, — поклонился безусый и безбородый кочевник с узкими хитрыми глазами. — Да будут твои лета долгими, а старость наполнится голосами твоих внуков.
— Гость в дом — радость в дом, — произнес ритуальную фразу Середин. — Проходите, садитесь. Это моя старшая жена, Роксалана. Та самая, что позавчера сразила в поединке трех нукеров из семьи Хармыка.
— Доброго тебе здоровья, уважаемая, — поклонился девушке Бий-Юсут. После такого представления у него уже не возникало вопросов, почему женщина сидит возле стола, пусть и со своей половины юрты, почему она в доспехе и с мечом.
— Семья мудрого Бий-Юсута решила помочь нам в ратном деле, чародей, — сообщил староста, усаживаясь на ковер и поджимая ноги. — Он привел четыре десятка нукеров. Еще две семьи желают присоединиться к нам в этот трудный час. Мыслю, через пять дней здесь соберется у нас под рукой полторы сотни храбрых бойцов, готовых сложить свою голову для защиты рода!
— Ваши родственные чувства радуют и внушают уважение, — склонил голову Олег.
Ведун не хуже сидящих перед ним кочевников знал, что этот дружеский порыв спровоцировала, в первую очередь, огромная добыча, взятая у соседей кучкой юнцов. Каждому из прочих воинов рода очень хотелось урвать свой кусочек, поучаствовать в дележе. Родственники разбегутся сразу, как станет ясно, что придется не просто грабить, но и проливать кровь. Однако пока опасности были неведомы, а вот прибыль — зрима и весьма велика.
— Ныне мы обсудили нашу ссору с родом куницы, и мысли наши наполнились печалью, — витиевато сообщил Бий-Султун. — Увы, в этой долине нас соберется пятнадцать десятков нукеров, а род куницы способен в несколько дней собрать до пятидесяти десятков. Их будет трое против каждого нашего храбреца. Наша схватка может стать очень страшной и печальной для нашего мудрого прародителя… пославшего тебя… и давшего тебе… силу…
Старейшина умолк, не зная, что еще можно сказать в такой ситуации.
— Дозоры видели воинов рода куницы возле долины? Они успели счесть вражеские сотни, знают, когда те начнут выступление? — задал Олег самые важные вопросы.
Старейшины переглянулись. Кривой кочевник поднялся, вышел на улицу.
— Значит, дозоры еще не отправлены, — сделал естественный вывод Середин. — Плохо. О враге нужно знать все еще до того, как он появится на глаза.
— Мы знаем род куницы, посланник ворона, — недовольно ответил Бий-Юсут. — Их будет около пяти сотен, а собраться они смогут за четыре дня. Еще за день они доберутся сюда.
— Мы сможем одолеть такую силу, чародей? — прямо спросил Бий-Султун.
— Пока не знаю, — пожал плечами ведун. — Мне нужно подумать. Надеюсь, завтра я смогу ответить. Где-нибудь около полудня.
— Мы придем, чародей, — поклонившись, поднялся один староста.
— Доброй тебе ночи, посланник ворона, — кивнул другой. — Не станем тебе мешать.
Возле полога они столкнулись с Тарией. Девочка поклонилась, уступила дорогу. Потом показала Олегу кувшин:
— Я принесла кумыс, господин.
— Вот и здорово, — поднял пиалу ведун. — Раз принесла, наливай.
— Что, Олежка, истина в вине?
— Ты о чем?
— Да вот, интересно, что ты придумаешь на этот раз, колдун? Усыпишь врага сон-травой, посадишь на пути конницы зубы дракона или отроешь в овраге закопанный во время войны ручной пулемет? Пятьсот рыл — это не младенцы в трясине, которые прячутся, стоит только пальцем погрозить. И заварочкой из кувшинок с папоротником не одолеть. Они ее просто пить не станут.
— Что ты сказала? — вскинул палец Олег.
— Что заварку кочевники пить не станут. Только водку.
— Нет, с самого начала.
— Про это… Ну, сон-травой их усыпить можно. Или ее тоже пить нужно? Ну, и про зубы дракона. Из них, знаешь ли, злые греческие фалангисты вырастают.
— Роксалана… — Ведун сгоряча схватил ее за затылок, привлек к себе и крепко поцеловал в губы: — Малышка, ты гений!
— Я знаю… — После рывка девушка потеряла равновесие, да так и осталась лежать на спине рядом с Олегом. — А в чем?
— Тария, беги к старейшине! Скажи, я помогу одолеть армию куньего рода. Но мне понадобятся крынки. Обычные глиняные, только с крышками. Чем больше, тем лучше. Сотен пять, не меньше. Пусть рассылает гонцов и везет их сюда со всех кочевий, что согласятся помочь. Беги!
— Да, господин. — Тария, как и было велено, сорвалась с места и пулей вылетела из юрты.
— Поделишься, господин? — хмыкнула с ковра Роксалана. — Умираю от любопытства.
— А ты случайно не агент противника? Бурая шерстка у тебя нигде не растет?
— Убери руки, охальник! Пока еще не заслужил. Давай, признавайся. Чего это я тебе такое сказала? У тебя взаправду где-то спрятан пулемет?
— Хуже. Или лучше. Он растет у всех на глазах. Ты помнишь приключения аргонавтов? Они приехали в Колхиду, познакомились там с любящей дочкой царя, красавицей Медеей…
— Это та самая двоемужница, что подговорила дочек царя Пелия порезать папу на куски, отравила всю семью бедолаги, давшего ей приют, зарезала собственных детей и довела второго мужа до самоубийства? Помню, в школе проходили. И ты еще утверждаешь, что у Зены руки в крови? Да она среди древних героев вообще невинный ангел!
