— Колдунов, пожалуй, там уже нет. Вниз по Уралу за мной погнались. Насчет крюка ты права, отсюда до Мурома меньше месяца осталось. Есть смысл рискнуть. Вот только… — Он оглянулся на гордых кочевников, скачущих с пиками, щитами и луками, да еще в трофейных булгарских доспехах. Не все, конечно — но полсотни воинов уже приоделись. — Вот только, мне кажется, наша свита привлекает к себе слишком много внимания. Без них, просто с обозом и небольшим стадом, мы выглядели бы… э-э-э-э… более толерантно…
Роксалана тоже оглянулась, пожала плечами. Олег придержал скакуна, поравнялся со старостой:
— Прости за беспокойство, уважаемый Бий-Султун. Вы проводите нас до самого конца? Не оставите одних?
— На тебе милость богов, чародей, — покачал головой кочевник. — Ты тот, кто приносит добычу. Мы не оставим тебя никогда.
— Ты успокоил мою душу, — кивнул Середин и снова нагнал Роксалану.
— Не бери в голову, — успела она заговорить первой. — Без конных сотен мы, наверное, покажемся безопаснее. Но самим нам будет куда безопаснее с ними.
Заночевали путники на половине перехода между двумя постоялыми дворами — все равно ворота во всех закрыты. Поутру двинулись дальше по тракту вдоль Камы и докатились до очередного города. Размера он был скромного, метров двести в диаметре, стоял на круглом островке за деревянными стенами, обнесенный рвом, судя по всему, достаточно глубоким — кувшинки росли лишь у берега. Перед рвом на добрых полкилометра тянулись слободы: ремесленные мастерские, домики с огородами, сараи непонятного назначения, кузни. Правда, сейчас эти кварталы пугали мертвой тишиной: ни единого человека, ни единой козы или даже курицы, за распахнутыми дверьми виднелись совершенно пустые сени, горницы, верстаки. Народ, забрав все, что представляло ценность, спрятался за стены. Остались заборы да избы. Но и то, и другое срубить заново труда не составляет: густой и бескрайний сосновый бор различался километрах в пяти на юг от реки.
— Добрый день, люди! — подъехал к подъемному мосту единственных ворот Олег. — Мы пришли с миром! У нас хороший товар. Пустите на торг, отдадим дешево!
— Убирайся прочь, вонючий пожиратель лягушек! Твое место на колу у выгребной ямы! Пошел отсюда, пока наша дружина тебя не порубила!
Насчет дружины они несомненно врали. Городок производил впечатление тылового, никогда не знавшего войны. Черные, местами прогнившие до дыр стены, покосившиеся башни, отвалившиеся зубцы. Сверху не упало ни единой стрелы. Ну, откуда тут дружина? Небольшая стража у посадника — воришек на торгу пугать, — да, может статься, полсотни ветеранов, из милости отосланных доживать старость в тихом захолустном гарнизоне.
«С востока у Булгарии опасных врагов не имелось, — припомнил Олег. — Это с запада то хазары данью обложат, то русские грабить придут. Здесь Булгарии крепости ни к чему. Напрасная растрата для казны».
— О чем задумался, посланник ворона? — спросил Бий-Султун.
— Мы пришли с миром, — повторил Середин. — Мы хотим лишь добраться до здешней столицы, продать товар, купить припасы и двинуться дальше. Если они нас не пускают, это их право. Мы на их земле. Пусть веселятся. Едем дальше.
Под улюлюканье с ветхих стен сотни прошли немного вдоль рва, вывернули на ведущую к тракту улицу и покатились дальше. Один запертый постоялый двор, другой.
Пришельцам здесь были совсем не рады.
— Чабык, — привстав на стременах, указал вперед Середин. — Ты видишь? Что это?
— Какая-то пыль, чародей.
— Столько пыли может поднять на дороге только идущий на рысях отряд конницы. Большой отряд. Пошли вперед дозор. И быстрее, быстрее, пусть скачут во весь опор! Если конница на рысях, она будет здесь через час.
Кривой кочевник свистнул, взмахнул рукой. К нему от ленивой колонны оторвались трое всадников, выслушали приказ, сорвались в галоп. Примерно полчаса длилось томительное ожидание, потом молодцы вернулись:
— Рати булгарские идут. В железе все. Несчитано!
— Видели, сколько? — попытался уточнить Олег.
— Много. Сотни. Первых разглядели, остальные в пыли далеко. Не понять.
— Полоса удачи кончилась, — понял Середин. — Сворачивай с дороги. На полверсты отойдем, там встанем. Может, обойдется, и дальше поскачут. Поворачиваем! Туда, дальше, к лесу!
У Олега было всего минут десять. Он успел только освободить тракт, откатив повозки на триста метров в сторону и поставив в два ряда. Справа и слева от обоза большими толпами собрались сотни Бий-Султуна и Бий-Атила, а перед собственно телегами полоской в три ряда выстроились малые отряды, что напросились провожать чародея в его далекой, мирной дороге.
До самого последнего момента ведун надеялся, что кованая рать, посланная куда-то на восток, не обратит внимания на уступивших дорогу путников и помчится дальше по важным государственным делам. Но, поравнявшись с замершими в ровном строю кочевниками, булгары замедлили шаг, а потом и вовсе остановились, начали спешиваться и прямо на глазах у близкого противника переседлывать коней. Одетые все как один в сверкающую броню из наползающих одна на другую железных чешуек, в прочных шлемах, с окованными щитами, длинными мечами и копьями, они ничуть не боялись слабо вооруженных и просто голых по сравнению с ними дикарей. Их было немного — всего пара сотен, — но это были матерые профессиональные вояки. Тяжелая конница, кованая рать. Главная ударная сила современных армий.
— Проклятье, — скрипнул зубами Олег и тронулся к булгарам. Следом поскакали старосты и Роксалана. — Эй, служивые! Командир у вас есть?! Мы пришли с миром! Мы не хотим крови! Мы желаем тихо добраться до Булгара и разойтись, не причиняя никому хлопот!
Из общей массы направил навстречу своего коня пожилой воин, из-под сплошной брони которого можно было увидеть только лицо и черную окладистую бороду. За ним поскакал еще всадник, совсем юный, безусый и розовощекий.
— Так это ты вождь этого племени? — остановившись в десятке метров, спросил пожилой воевода. — Сложите оружие, и вы останетесь жить.
— Мы желаем всего лишь дойти до Булгара, воевода.
— Сдавайтесь, и вы туда дойдете, — хмыкнул ратник. — Аккурат на невольничий рынок.
— Мы не ищем вражды! Мы пришли с миром. Мы не хотим проливать крови, воевода.
— Именно поэтому вы разорили Бигоран? — Булгарин вздохнул. — Не хотите проливать крови — сложите оружие. Сдадитесь сейчас — останетесь живы. Нет — через четверть часа я истреблю всех до последнего.
— Какая жестокость! — возмутилась Роксалана. — Вы все просто маньяки!
— Тебя я оставлю жить, дерзкая девка, — улыбнулся воевода. — Ты станешь моей наложницей. Решай быстрее, пожиратель лягушек. Когда мои воины поднимутся в седло, мы не станем задерживаться.
— Не хочется доставлять вам лишних хлопот, — кивнул Середин. — Пожалуй, будет проще, если вы нас истребите, причем как можно быстрее и качественнее. Седлайте коней, мы подождем.
