— Дать им попользоваться собой ночью?
— Роксалана, это же бесплотные существа! Сильные, но все равно бесплотные. Они не способны иметь детей. У них нет твоих мыслей.
— Пошляк! — фыркнула воительница.
— Я не знаю, какая будет плата и когда она истребуется, — пожала плечами Урга. — Но она будет длиться ночь, от заката и до рассвета.
— А если колдун не придет?
— Уговор заключен… — Девушка подобрала с пола свой отполированный камушек и села у очага, положив подбородок на колени.
— Понятно, — прикусил губу Олег.
— Ложитесь, спите спокойно, — сказала шаманка. — Духи охранят ваш покой надежнее мечей и амулетов.
— Может быть, тебе помочь?
— Духам не нужна помощь смертных. Ложитесь. Ваше дело ратное, вам нужен отдых. Я могу выспаться и днем.
— Мудрая мысль! — согласилась Роксалана. — Сто лет в нормальной постели под нормальным одеялом не спала! Давай укладываться, Олежка…
Как оказалось, директор по продвижению и маркетинговому обеспечению фирмы «Роксойлделети» считала «нормальной постелью» расстеленную на земле, поверх толстой кошмы и ковра, овчину и такую же овчину вместо одеяла.
Ведун долго колебался, глядя на Ургу. Та, покачивая головой, наблюдала за тлеющими остатками углей в очаге юрты, иногда поднимая ладонь и, словно от света, заслоняясь ею от входного полога. Но потом все же смирился с реальностью, скинул поддоспешник, стянул рубаху и тоже забрался под теплую овчину.
Как ни странно, сон сразу сграбастал его в свои объятия, обрушив на голову беспорядочный поток никак не связанных между собою образов: доска для катания по волнам и ревущий между городскими многоэтажками танк, распускающиеся розы и стрекочущий эскалатор метро, порхающая бабочка и атомная подводная лодка, вылетающая из глубины и падающая на облака с раскрытым парашютом, и он в кирзовых сапогах садится на ливонского рыцаря в полном его неподъемном вооружении…
Сон оборвался так же резко, как и начался. Слабое, еле слышное потрескивание заставило разомкнуть глаза. В голубоватом, как от кварцевой лампы, свете было видно, как на стенах одна за другой стремительно иссыхают рябиновые ветки, скукоживаются иглы можжевельника. Олег поднял голову, рука скользнула к лежащей рядом с постелью сабле.
— Е-а… — еле выдохнула Урга, и Олег скорее угадал, что его просят не вмешиваться.
За стеной юрты послышался вой, по решетке пробежала тень, оставляя на войлоке под ней длинный серый след. Рябиновые веточки рассыпались просто в прах, можжевельник же, наоборот, издал резкий, но приятный, на взгляд Середина, запах. Тень вздулась над решеткой пузырем, округлилась, вытянулась в сторону постели. Оторвалась пуповина, что связывала шарик со стеной, он расправился в высоту и начал принимать очертания человеческой фигуры…
Урга хлопнула в ладоши. Стены дрогнули, качнулись внутрь, выгнулись наружу, побежали по кругу, быстрее и быстрее, стали сжиматься к центру. Только через несколько мгновений Середин понял, что юрта все-таки стоит на месте, а вращается широкий воздушный вихрь с центром над хрупкой девушкой, сидящей у очага. И не просто крутится — маленький торнадо сжимался все туже и туже, не давая мятущейся тени вырваться наружу. Урга раскрыла ладонь, на которой лежал уже знакомый ему отполированный волнами и войлоком гладыш. Вихрь торжествующе взвыл, сжался еще сильнее, собрался в нижней части на конус, тонким его кончиком поймал камень, но не втянул, а сам в считанные секунды всосался внутрь. И в то же мгновение все стихло: перестал реветь маленький домашний ураган, перестали хрустеть пересохшие ветки, погас голубой кварцевый огонь.
Олег выбрался из-под овчины, прокрался к очагу. Внезапно над погасшими углями вдруг полыхнула тонкая лучинка. Урга вскинула свой камень, оглядывая его на просвет. Середин заметил, что в прозрачной сердцевине шевелится какая-то крохотная темная букашка.
— Кажется, ты опять спасла мне жизнь, шаманка… Не знаю, как и благодарить, — полушепотом сказал ведун.
— Он увидел твои амулеты и решил, что ты слаб, что он справится.
— Это душа китайского колдуна?
— Нет, это его живая сила. Чтобы амулет был настоящим, действенным, он должен опираться на настоящую силу. Теперь я могу заплести его в наузы
[8]
и сделать амулет невидимости. Снова пропадать и появляться.
— Не нужно, — прошептал Олег. — Ты достаточно красива, чтобы не скрывать своего лика.
— Ты так считаешь? — еще тише ответила шаманка, и ведуну, чтобы слышать ее, пришлось придвинуться так, что губы ощутили тепло ее дыхания. — Можно сделать амулет для управления небом. Насылать и разгонять тучи, вызывать дожди.
— Как мудро. Еще три-четыре таких камня, и ты снова сможешь надеть грязную хламиду и вымазать лицо глиной.
Она еле слышно засмеялась и что-то ответила так тихо, что Олегу пришлось наклониться еще ниже… Но тут на постели заворочалась Роксалана, закашлялась, и чародеи отпрянули друг от друга.
— Подожди, — заглянул в камень Середин. — Если сила колдуна здесь, то сам он что, мертв?
— Нет, не мертв, — пожала плечами шаманка. — Но и не жив. Он… Он не имеет силы.
— Но в любом случае у крепости больше нет магической защиты? Ее некому защищать?
— Не знаю… Может быть.
— Это же отлично! Как раз завтра нас нагонят стада. Самое время пропустить их на свежие пастбища…
Союзник
Большая каменная стена, служащая оградою для Китая, не остановила храбрых Моголов: они взяли там 90 городов, разбили бесчисленное войско неприятельское… Монарх Ниучей обезоружил своего жестокого врага, дав ему 500 юношей и столько же девиц прекрасных, 3000 коней, великое количество шелка и золота…
Н. М. Карамзин. История государства Российского. Глава VIII
Олег выехал к крепости спустя шесть реек после рассвета, замахал стражникам рукой:
— С вами говорю я, великий Тенгизхан, повелитель монголов и будущий союзник вашего императора! Где ваш воевода?! Где эта трусливая курица?! Где эта жалкая никчемная тварь?! Порождение червяка и ехидны! Зовите его сюда! Зовите немедленно!
Воины зашевелились, переглядываясь. Война, идущая на уровне копания ям, запуска глиняных идолов, метания стрел и не приносящая пока никаких потерь, не успела вызвать у стражи особого ожесточения. Посему стрелять в того, кто назвал себя союзником императора и явно собирается о чем-то договариваться с их командиром, китайцы не торопились. Вождь рвется пообщаться с вождем. Чего вмешиваться?
Вскоре на стене появились растопыренные усики и кустовая бородка воеводы. На сей раз он был одет в четырехугольную мягкую шапочку, белую, расшитую цветами кофту с широким запахом и замотан в странный пояс, настолько широкий, что начинался он на уровне нижних ребер и терялся где-то ниже уровня стены.
