В отсутствии Горы обязанности шефа принял Братусь. Подозвав Сашу, он поставил боевую задачу:
— Ото так, дытынка. Зараз рой ось отсюда и ось досюда, на лопату. Поняв? Гора прыйдэ, тут спаты ляжэ, а я пишов у сто сорок дэвьяту.
— А что, он не будет в машине спать?
— Вин? Та ни за що! Обождь, нэ суетысь, слухай сюды. Потом пийдэш до Шурика, вин тоби скажэ, колы стоятымо. Поняв? — И, как сухую ветку, подхватив свой ПК, он, словно огромный неуклюжий медведь, полез на броню.
Взводный вернулся часа через два. Вокруг него сразу же образовалась кучка из сержантов и дедов, и они вполголоса о чем-то заговорили. Стоявший на посту рядом Саша слышал лишь обрывки фраз: «С рассветом на броню, двадцать девять километров по полям и блокируем (какое-то чудное название местного населенного пункта)»; «Ну да! Разведка на шмон, а мы им очко прикрывай!»; «Потом в (следующее неудобоваримое название) и поднимаемся на машинах на перевал»; «А если броня не залезет?»; «Пешком пойдешь!»; «Вот уроды — чтоб они всрались!»; «Им оружие подавай…»; «Правильно, так и сказали — без трофеев не возвращаться…»; «Гора, ты за своим присматривай. И ты, Валера, туркмена — ни на шаг… Все, хорош языками молоть! Тяжелый день завтра…» Докуривая на ходу, они, словно призраки, растворились в темноте.
Пока Саша пытался переварить услышанное, ему кто-то мягко положил на плечо руку. Внутри все оборвалось и куда-то вниз живота рухнуло.
— Если к тебе так взводный подойдет. Ты точно «духом» станешь. И я вместе с тобой. — Гора был чересчур спокоен и как-то подозрительно неестественно расслаблен.
— Ну, ты как, военный?
— Нормально! Интересно все так, необычно! — приходя в себя от испуга, наигранно бойко ответил подопечный.
— Да, очень… Слушай, Саша, говоря по правде, мне эта параша совсем не нравится. Так что, ты от меня не отходи ни на секунду. Угу?
— Да, да, конечно!
— Первая и последняя заповедь молодого бойца… Помнишь?
— Помню.
— Давай…
— Что бы ни произошло — вначале падать, потом хватать пулемет. Потом думать! — как стихотворение отбарабанил Саша.
— Умница. Теперь поставь свой ПК на предохранитель и без нужды больше не снимать. Я, кажется, тебе уже несколько раз говорил. Все. На горшок и спать.
— А вы… Ты? — Мальчику, выросшему в семье педагогов, было сложно обращаться на «ты» к людям, которых он ставил выше себя. Гора хмыкнул:
— Иди, давай. Снимешь с моего вещмешка плащ-палатку — укройся, а свою под себя положишь. — И язвительно добавил: — Только смотри, не перепутай!
* * *
Ему казалось, что он лег мгновение назад, как вдруг что-то ощутимо ударило в бронежилет. Подскочив, Саша уловил какую-то суету и приглушенные голоса. Было совершенно темно. Еще не вполне проснувшись, он понял, что это подъем, и в кромешной, усугубленной туманом темноте начал лихорадочно собирать вещи. Довольно быстро сложил плащ-палатки, подхватил в одну руку два вещмешка, в другую — пока еще непривычно тяжелый, неудобный ПК и неловко побежал к темному пятну своей машины.
Со второй попытки, вскарабкавшись на борт, Саша устроился на броне и, зябко зажимаясь от поднявшегося ветра, стал ждать. Увидев копошащегося в десанте Тортиллу, попросил сигарету. Гора сказал, что разрешит курить на операциях только в том случае, если убедится, что тот не «сдохнет» на первом же переходе, и в рейд сигарет так и не дал. Спички упрямо тухли на сильном ветру. Намаявшись, он плюнул, подкурил от чужого бычка и заодно поинтересовался:
— А почему так рано выезжаем?
— Чавой-то рано? Три часа вжэ.
«Ну-ну…», — сказал себе Саша и, умостившись поудобней, задремал.
Не прошло и часа, как стремительно рассвело. Еще минут через сорок прибыли на место. Соскочив с брони, взвод быстренько поднялся по довольно крутой каменистой гряде метров на пятьсот и очутился на скалистом гребне, с другой стороны которого раскинулся напоминавший сверху запыленный ошметок протектора жалкий кишлачишко. На противоположной параллельной гряде Саша заметил снующие взад-вперед крошечные фигурки.
Пока он думал, кто бы это мог быть. Сзади подошел Гора и, скинув наземь вещмешок, отрывисто бросил:
— Ну, чего встал? Давай, давай! Окоп рой…
— Слушай, Лень, а кто это там? — ткнул Саша рукой в сторону суетливо шныряющих фигурок
— Первый взвод, не отвлекайся. — И, заинтересовавшись происходящим в селении, крикнул: — Слышь, Шурик! Разведка пошла.
Только тут Саша заметил, как в кишлак входят облепленные пехотой БМП. Следом за машинами не спеша, трусил царандой.
Гора раскинул пулеметные сошки на своей СВД, (единственный в батальоне, кто додумался до этого; впрочем, экстравагантная мода так и не привилась), улегся на край скалы и стал в винтовочный прицел следить за происходящим в селении.
Его подопечный, минут пятнадцать безуспешно проковырявшись в скальном грунте, решил, что проще будет окоп не отрывать, а выложить из камней. Вскоре он поймал насмешливый взгляд шефа. Тот прокомментировал:
— Почти двадцать минут соображал. Нормально!!!
Управившись, Саша уселся в импровизированную крепость и принялся наблюдать за прочесыванием. Внезапно слева от него гулко грохнуло, и что-то горячее резко хлестнуло по щеке. Удивляясь самому себе, Саша стремительно растянулся на дне окопа и услышал над головой взрыв дикого хохота. Братусь, сидевший позади метрах в пяти, проронил излюбленную фразочку:
— Нэ спы — замэрзнэш!
В самый разгар веселья вмешался взводный:
— Хорош, мать вашу, тащиться! Гора, смотри — уходит!
Наставничек, отирая тыльной стороной руки, выступившие слезы и продолжая от смеха мелко всхлипывать, небрежно приложился и еще два раза подряд грохнул куда-то вниз. После каждого выстрела над выложенным Сашиным бруствером пролетали мощно выбрасываемые затвором гильзы.
Присмотревшись вниз, Саша увидел, как по дороге, ведущей от кишлака, какой-то чурбан в километре от них спешно разворачивает своего ишака. Два фонтана вздыбленные в нескольких шагах перед ним пулями, видимо, оказались веским аргументом в пользу возвращения назад.
— Подействовало… — подытожил Братусь.
— Ой! Какая глубина… А-хр-хренеть! Как ты догадался?! — тут же вмешался Шурик и, уже переключившись на Сашу: — Эй! Военный! В штаны не наложил?!
— Да я… не ожидал просто!
Все вновь заржали.
— Да хватит веселиться! — не выдержал взводный. Что на вас нашло? Все! Сейчас разведка сваливает — мы вслед за ней.
Что будет дальше, знали все, естественно, кроме рядового Зинченко.
К полудню добрались до «своего», как выразился Пономарев, кишлачка. Позади пылило еще четыре машины — первый взвод и отделение саперов.
