— Завтра обратно, к деревне, пойдем? — поинтересовался Зверев, бросив косточки в догорающую печь.
— С чего ты так решил, чужак? — не понял Энвин.
— Ну, — пожал плечами Андрей, — сколько с вами живу, вы каждую ночь с места на место бегаете.
— Первое место ты мытникам выдал, второе опасное. А здесь не глупо и отдохнуть. Лес кругом. Коли заметят, в любую сторону убегать можно, мытников от стариков за собой увести, — развалившись на ломаных санях, сообщил паренек. — И тепло здесь…
И правда, подпол избы, где они обосновались, был широким, высоким и сухим. Внизу, наверное, еще прежние хозяева сложили печурку, труба из которой уходила наверх, в дымоход старой печи. Потолок сохранил былую плотность, не рассохся, не сгнил, не пошел щелями. Для шести человек здесь было вполне вольготно. Не имелось только окон. Но оно и спокойнее: не нужно бояться, что в них вот-вот появятся матовые глаза. Люди не видят, что творится вокруг — зато и снаружи не видно, что тут есть живая плоть, до которой так много охотников.
Интересно, откуда на самом деле взялись эти твари? Мутация? Случайное перемешивание ДНК брошенного в лесу ребенка с какой-то птицей или летучей мышью? Невероятно… Целенаправленное выведение новой породы человека, «биологического оружия»? Судя по бердышам и состоянию домов — рановато для таких открытий. Колдовство? Но какой в нем смысл? Поголовное истребление всех людей на планете… Патологическое стремление к уединению? Или эти твари вовсе прибыли с другой планеты и теперь производят зачистку для будущих переселенцев…
Знать бы, куда он попал. Если это реальный мир, если это Земля… Тогда какое это время? Может, это двадцатый век, но магия взяла верх над наукой? Ведь колдовство — тоже знание. Только древнее и основанное на каких-то иных причинно-следственных связях…
Он вздрогнул и понял, что, оказывается, уснул. Вокруг все посапывали, даже ребенок. Новик осторожно поднялся наверх, в избу, выглянул из окна — и сразу увидел мытника. Тот сидел, свесив ноги, на коньке крыши соседнего дома спиной к нему. Слобода вообще была поселком крупным и зажиточным — из окна виднелись пять больших домов, по высоте вполне сопоставимых с двухэтажными. Странно, что стеной селение не обнесли. Хотя от мытников, конечно, это не защита.
Андрей, стараясь двигаться бесшумно, отступил к люку, спустился вниз.
— Ты где был? — моментально насторожился Энвин.
— До ветру вышел. — Андрей сел на укрытую старой коровьей шкурой скамью. — Скажи, а почему это место вороньей слободой называется?
— Погост тут был. Кладбище, — недовольно буркнул паренек. — Сюда всех покойников свозили. А вороны всегда следом летели и кружили, как мытники. Вот потому и прозвали.
— Понятно… Много народу жило?
— Да чуть не втрое более, нежели у нас. Но как началось… все это… Никого не нашли. Может, сбежали куда? Не могли же сгинуть все до единого?
— Не могли… — согласился Зверев.
Наверное, так же чувствовали себя неандертальцы, когда более слабые, узкокостные, непонятные кроманьонцы постепенно вытесняли их с обитаемых земель: лишая возможности охотиться, ловить рыбу, собирать коренья. И побеждая в прямых стычках. «Этого не может быть! — думали они. — Ведь мы сильнее, выносливее, это наша земля!» Думали. Пока не вымерли все до последнего.
«С Лютобором бы посоветоваться, — вспомнил новик. — Может, он совет или заклинание какое даст? Попытаться, что ли, к нему в сон проникнуть? Интересно, он сейчас спит или нет?» Судя по тому, что из полуночи того мира Андрей попал сюда в день — время тут и там сильно не совпадало.
— Представляешь, тут ведь у хозяев все едой было завалено, — мечтательно сообщил Энвин. — Свекла, репа, брюква, морковка, лук, чеснок. Весь этот подвал на клетки был поделен и едой завален. А семья была человек пять. И детей, вестимо, столько же.
— Представляю, — кивнул новик. — Но на голодное брюхо про это и вспоминать не хочется. Кстати, раз уж мы тут надолго задержимся, может, и сеть ближе переставить? Чего каждую ночь туда-обратно такие концы делать?
— Сказать легко, — хмыкнул парень, — сделать труднее. Вытащить мы ее вытащим, ан чтобы на новое место поставить, нужно не просто лунки, а прорубь на всю ее длину долбить. Иначе не опустить под лед-то. Это потом удастся двумя дырками обойтись, да через них протаскивать.
— Зато уловы на новом месте больше будут. Там-то ты, похоже, всю рыбу, что была, давно повытаскивал. Может, хоть поначалу поесть от пуза получится. И потом ты ведь не один все это делать будешь? Я помогу. Или, хочешь, Марту возьмем. Или еще кого…
— Не, — мотнул головой парень. — Инни с дитятей, ее не возьмешь. А старики слабые. Быстрого и дальнего перехода не выдержат. Вот разве Марту действительно взять? Яма-то сомовья и впрямь истощилась. А лещиный плес уж года три никто не тревожил…
— Ну, так давай?
— Давай. Только топоры тогда нужно взять. Их тут в достатке, в каждом доме по паре лежит. Хозяевам больше не нужны.
Выступили они только в полной темноте. Мытник, что попался Андрею на глаза, не оставил своего места и ночью. Пришлось осторожно пробираться к лесу у него за спиной, стараясь не привлечь внимания каким-нибудь звуком. Справиться с одинокой тварью не трудно, но его гибель наверняка приманит других хищников и уж, конечно, выдаст, что в слободе появились люди.
К счастью, уйти удалось бесшумно. Уже пробираясь через лес, они несколько раз наступали на какие-то ветки, падали, поскальзывались на кочках — но вдали от открытых мест это было относительно безопасно.
До лунки дошли всего за три часа с небольшим — торопились с самого начала. Снять сетку много времени не заняло — вытянуть да свернуть. Рыбок в ней всего три штуки оказалось. Потом Энвин повел их куда-то в непонятную сторону — и не назад, и не к пасечнику. Километров через десять остановился, потопал ногой:
— Здесь где-то. Плес не яма, большой. Не промахнемся. Снасть давайте разматывать.
Расправив сеть на льду, Энвии послал девушку вычищать из нее сор, а молодые люди принялись рубить навстречу друг другу полынью почти стометровой длины. Тут стало не до разговоров: толщина льда превышала сантиметров двадцать, посему работать приходилось изо всех сил. Мало поставить их общую кормилицу — нужно управиться так, чтобы до рассвета успеть уйти с открытого места.
Наконец парни столкнулись головами, в четыре руки добили оставшуюся во льду перемычку, в шесть рук спихнули снасть в воду, оставив снаружи, по обе стороны, примотанные к нижней веревке концы, и почти бегом рванули к лесу. Под кроны они вошли, когда уже начало светать. Пересекли бор почти до конца, не встретив ни одного упыря.
— Ложись! — неожиданно скомандовал Энвин. Все тут же упали, парень вытащил из-за пазухи уже знакомый кусок белого полотна, и они поспешно укрылись.
— Что, мытник все там же сидит?
— Несколько…
— А под тряпкой нас не заметят?
