Основной чертой характера Фрайтага было его болезненное честолюбие, которое в моменты гнева принимало уродливые формы жестокости. Фрайтаг мечтал пробиться на самый верх карьерной лестницы и требовал от окружающих признания его заслуг. Начальник штаба дивизии отзывался о Фрайтаге как о «теоретике, который хотел командовать боевой единицей, сидя за канцелярским столом».
Отец И. Нагаевский так описывает комдива:
«Командир был выше среднего роста с массивным телом и большой головой, которая мощно восседала на такой же шее. Сразу я подумал, что он саксонец. Его темные волосы с залысинами были гладко причесаны назад. В его зеленоватых глазах можно было увидеть искры энергии, а еще больше — жестокости. Его речь была резкой и жесткой, и он не напоминал мне аристократичных офицеров вермахта, которых я уже имел возможность наблюдать в 1941 году».
Внутренняя жизнь дивизии его не интересовала, но для решения множества проблем у Фрайтага был один рецепт — наказание виновных.
В позитиве у Фрайтага были разумность и последовательность. Он владел знаниями военной тактики и умел применить их на практике. Все приказы и распоряжения он отдавал с полным спокойствием, ибо, по его разумению, все, что выучил и (или) считал правильным, он безоглядно проводил в жизнь. Все, что, по его мнению, шло во благо украинской дивизии, он проводил в жизнь энергично и последовательно, но без чуткости и гибкости, тупо повторяя заученное. За малейший проступок Фрайтаг отдавал людей под полевой суд. Если какой-либо проступок совершал немец, Фрайтаг прикладывал максимум усилий, чтобы его кара была гораздо более суровой, нежели у украинца.
О сотрудничестве с офицерским корпусом Фрайтаг не мог даже и подумать, ибо, по его мнению, офицерский состав дивизии оставлял желать лучшего. Недоверие распространялось и на его ближайших сотрудников. Как человека — писал начальник штаба дивизии В. Д. Гайке — ген. Фрайтага не воспринимало ни украинское, ни немецкое воинство нашей дивизии. Отношение Фрайтага к украинцам в дивизии характеризует наложенный им запрет на появление командира «комбинированного» полка Е. Побигущего в офицерском казино. Фрайтаг мотивировал свой запрет тем, что украинцу нельзя слушать внеслужебные разговоры немецких офицеров.
Приняв украинскую дивизию, Фрайтаг считал это формирование не только боевой единицей, но и трамплином для своей карьеры. Для этого в дивизии все должно быть образцовым — и санитарный отдел (по его прихоти врачи менялись как перчатки), и питание, и автопарк.
На национальный характер формирования комдиву было наплевать, поэтому его отношение к проявлению национальных устремлений можно было бы в лучшем случае считать прохладным. Как человека его не уважали не только украинцы, но и немцы.
Не исключено, что тяжелый характер и нервное поведение Фрайтага объяснялось заболеванием его сердца. Как свидетельствует его начальник штаба, однажды между ними состоялся серьезный разговор, в котором подчиненный сообщил комдиву, что считает его действия неправильными. После этого Фрайтаг слег на три дня и хворал. К чести Фрайтага следует отнести, что этот серьезный и нелицеприятный разговор не стал причиной ссоры и мести с его стороны.
Несмотря на негативные стороны командира дивизии, само соединение было сформировано быстро и в срок благодаря именно его, Фрайтага, попечению. Дальнейшее поведение комдива, в т. ч. его неоднократное уклонение от выполнения своих обязанностей, следует искать в трагической обстановке тех дней и отсутствии надлежащего боевого опыта.
Вышеупомянутым начальником штаба дивизии был назначен майор вермахта Вольф Дитрих Гайке
[33]
. По свидетельству сотен очевидцев из числа украинских военнослужащих, этот офицер был полной противоположностью своего шефа. В дивизию Гайке пришел из артиллерии в январе 1943 года после окончания Академии Генерального штаба и службы в штабе Сухопутных войск. Шеф штаба дивизии знал историю Украины, литературу, был осведомлен о положении украинцев во время немецкой оккупации.
Штаб дивизии состоял из отделов:
• 1а — тактический (майор В. Д. Гайке);
• 1b — боевого снабжения (гауптштурмфюрер СС Шааф);
• 1с — разведка (гауптштурмфюреры СС Винц, Гирман, Феркуняк);
• 2а и 2b — кадровый (гауптштурмфюреры СС Финдер и Палиев);
• 3 — полевой трибунал (штурмбаннфюрер СС Циглер);
• 4а — обеспечения (штурмбаннфюрер СС Зульцбах);
• 4b — санитарное обеспечение (оберштурмбаннфюрер СС доктор Шпехт);
• 4с — зубоврачебный (Майер);
• 4d — ветслужба (оберштурмбаннфюрер СС доктор Копп);
• 5 — автоколонна и мехчасть (штурмбаннфюрер С С Берндт);
• 6 — пропаганда и идеологическая работа (штурмбаннфюрер СС Цогляуер, гауптштурмфюрер СС Угрин-Безгришный).
Судьбу украинского формирования войск СС отражает и та чехарда наименований, которые дивизия меняла несколько раз. Во время набора добровольцев, проводимого БУ, дивизия именовалась «СС стрелковая дивизия «Галичина» или «Галицийская дивизия» (SS Schützen Division «Galizïen»). С августа 1943 года, когда началась организация соединения, дивизия именовалась «СС добровольческой дивизией «Галичина» (SS Freiwilligen Division «Galizien») — это название продержалось до 27 июля 1944 года.
В августе 1944 года, после поражения под Бродами и переформирования, прежнее наименование было изменено на «14-ю гренадерскую дивизию войск СС (Галицийскую № 1) — 14. Waffen Grenadier Division der SS (Galizische № 1). К зиме 1944 года, когда реорганизация близилась к завершению, дивизию стали именовать 14-й гренадерской дивизией войск СС (Украинской № 1). Слово «украинский» («Ukrainische») стало дополнять также и наименования полков и батальонов дивизии.
Весной 1945 года, когда было объявлено о создании Украинской национальной Армии, дивизия была переименована в «1-ю Украинскую дивизию Украинской национальной Армии» (1-я УД УНА).
В период формирования всеми тремя полками дивизии командовали украинские офицеры:
1-м полком — штурмбаннфюрер СС Евгений Побигущий, бывший офицер Польской армии, командир ДУНа «Роланд» и 201-го украинского шума-батальона. Впоследствии полк получил № 29 и нового командира — оберштурмбаннфюрера СС Деерна.
2-й полк (затем переименован в 30-й) возглавил штурмбаннфюрер СС Борис Барвинский, впоследствии — оберштурмбаннфюрер СС Форстройтер.
3-м командовал гауптштурмфюрер СС Степан Котиль, затем, когда полк получил № 31, его возглавил штандартенфюрер СС Панир.
Командиром артиллерийского полка был назначен штандартенфюрер СС Байерсдорф. Гауптштурмфюрер СС Карл Бриштот стал командовать стрелковым батальоном. Остальные командные должности заняли штурмбаннфюреры СС Рембергер (фузилерный
[34]
батальон), Кюстер (зенитный дивизион), Кляйнов (резервный батальон).
