На следующий день защитник подал апелляцию, но её даже не стали рассматривать. Тогда он подал решение о помиловании на имя президента. И опять получил отказ.
Вслед за защитником к президенту с ходатайством о помиловании обращается ряд французских и нейтральных высокопоставленных лиц — и тоже безуспешно. Пуанкаре неумолим. Смертный приговор остаётся в силе.
Во время трёхмесячного пребывания в тюрьме Мата Хари продемонстрировала большое присутствие духа и громадное самообладание, снискавшее ей со стороны всех, приходивших с ней в соприкосновение, глубокое почтение.
Спокойно и гордо села она в автомобиль ранним утром 15 октября 1917 года, отвёзший её к столбу, у которого она тотчас же сама стала. Из всех пуль, выпущенных в неё расстреливавшими её солдатами, из всего смертоносного залпа в неё попала лишь одна, наповал убившая несчастную. Пуля попала прямо в сердце».
Тогда ещё не часто приходилось расстреливать популярных в стране женщин, да к тому же, говоря современным языком, секс-звёзд, за шпионаж. Тем более казнь происходила не в прифронтовой полосе, а в глубоком тылу, в тюрьме.
И лишь один солдат из расстрельного взвода нашёл в себе силы прицелиться в шпионку. Остальные предпочли направить ружья в стороны. Сохранилось описание того, как «один молодой солдат даже упал в обморок на руки врача Бизара, присутствовавшего при казни для освидетельствования смерти осуждённой».
Кстати, Ганна Виттиг, благодаря которой Мата Хари была разоблачена, стала позднее известной актрисой кино под именем Клод Франс. Её постоянно мучили угрызения совести, и в 1928 году она не выдержала и «застрелилась в своём роскошном особняке в Париже, на улице Фезандери, 31».
Но история Мата Хари получила продолжение.
Дочь знаменитой шпионки Гертруда Целле пошла по пути матери и, по свидетельству высокопоставленных разведчиков, «была ещё более талантлива, чем её мать».
До 40 лет Гертруда Целле вела ничем не примечательную жизнь на острове Ява. Но «в 1942 году, в разгар войны на Тихом океане, голландскую колонию Индонезию захватили японцы, убедившие Целле сотрудничать с их разведкой „против европейских колонизаторов ради будущей независимости её родины“. Она согласилась, но при этом работала и на местных повстанцев, среди которых был её любовник Абдул. Этот человек, впоследствии ставший одним из лидеров свободной Индонезии, был на десять лет моложе Целле. Он любил её, но ещё больше он любил свою родину.
Так эта красивая и умная женщина попала в эпицентр тайной войны. С 1944 года она стала двойным агентом, помогая индонезийцам бороться против японцев, а после капитуляции Японии в 1945 году — против вернувшихся в Индонезию голландцев-колонизаторов и в то же время против местных коммунистов, от чьих рук погиб её возлюбленный.
В 1948 году дочь Мата Хари связалась с разведкой США и переехала в Индокитай работать на французов, воевавших с партизанами Хо Ши Мина. В 1949 году она объявилась в Шанхае в составе международного Красного Креста под именем Вильгельмины ван Дирен. Там Целле узнала о тайных поставках оружия из Китая в КНДР, сделав вывод о подготовке Ким Ир Сена к войне против Южной Кореи. Тогда американцы не поверили ей, но война началась всего через год. В 1950-м Гертруде-Вильгельмине было поручено вести разведку в тылах северокорейской армии, но вскоре она была разоблачена и расстреляна властями КНДР за шпионаж, трагически повторив судьбу своей матери…»
Существуют данные, что знаменитая законодательница моды Коко Шанель сотрудничала с гитлеровской контрразведкой. Однако французские власти предпочли скрыть этот факт из её биографии, решив что Шанель принесёт больше пользы, если будет отвлекать население «женственными линиями новых фасонов женских платьев» от голода и разрухи послевоенного периода. Поэтому ей удалось избежать участи других предательниц, которых парижане обривали наголо и под свист и улюлюканье голыми гоняли по городским улицам.
Но как бы ни тяжела и опасна была жизнь разведчиц, всё-таки гораздо страшнее оказаться с врагом лицом к лицу в открытом бою, когда экстремальная ситуация требует максимального напряжения. Считается, что такое по плечу лишь сильным мужчинам.
И тем не менее женщины воевали. Не могу пафосно сказать, что — бесстрашно, ибо боялись, как и мужчины, как положено бояться любому нормальному человеку. Война вообще стирает грань между мужским и женским страхом. Сила страха перед болью и смертью одинакова у всех. Поэтому, наверное, нельзя говорить, что женщинам было страшно вдвойне, как бы это ни пытались доказать некоторые авторы, пытаясь подчеркнуть трагизм войны и героизм слабых женщин. Может быть, неуверенность в собственных силах, в выносливости, опасение сорвать задание присутствовали в отдельные моменты. Но разве подобный страх не свойственен также и мужчинам?
Бесстрашно дралось лишь мифическое племя амазонок, о войне которых с атлантами упоминают античные историки.
А реальные женщины боялись, но, несмотря на это, во все времена вносили свой посильный вклад в дело борьбы с врагом.
В древности женщины в осаждённых городах обрезали свои длинные волосы и плели из них канаты для метательных машин, подносили на крепостные стены камни, поддерживали огонь под котлами со смолой, тушили пожары, ухаживали за ранеными.
В Библии упоминается иерихонская блудница Раав, укрывшая разведчиков Иисуса Навина у себя дома и направившая погоню по ложному следу. Не знаю, возможно, Раав оказалась блудницей по простому совпадению, но «слабый пол» зачастую использует свою сексуальность в качестве оружия, сражается при помощи своего «обаяния и коварства».
Так поступила легендарная Юдифь, которая совратила ассирийского полководца Олоферна и отрубила ему голову, в одну минуту обезглавив вражескую армию в буквальном смысле слова.
Впрочем, от патриотически настроенных девиц лёгкого поведения получали удары кинжалом или пулю в живот оккупанты всех армий. Местные «потаскухи» умудрялись незаметно сыпануть в пушку песок, подмешать в бензин сахар или опустить в солдатскую фляжку таблетку синильной кислоты.
Основная заповедь: «Гарантией безопасности на войне может служить лишь личная бдительность каждого солдата», забывается уставшими воинами, оказавшимися в окружении юных прелестниц.
«Ночные бабочки» совершили немало подвигов в 1960-х годах в Сайгоне. «Известна одна патриотка — боец Народных вооружённых сил освобождения. Она шла на контакты с американцами и заразила сифилисом с десяток офицеров США. А сколько сотен солдат подорвались на минах, поставленных жрицами любви, не терявшими женственности даже при обращении со взрывчаткой».
Имена других вошли в историю.
Все слыхали о Дарье Севастопольской, которая во время самых ожесточённых бомбардировок Севастополя в Крымскую войну 1853–1856 годов приходила на бастионы, приносила их защитникам воду и накладывала раненым повязки.
Однако и у врагов нашлась героиня в лице английской медсестры Флоренс Найтингейл, которая организовала и возглавила отряд санитарок, действовавший в англо-французских войсках. Впоследствии, благодаря деятельности Найтингейл, была разработана и создана система подготовки младшего и среднего медперсонала для работы в условиях боевых действий.
