— А теперь, — осенил себя крестом Василий Ярославович, — можно и в храм. Молебен благодарственный заказать, что все по-доброму да удачно сладилось.
Гости тоже перекрестились, начали спускаться вниз. Как-то получилось, что молодые оказались на выходе последними, ненадолго задержались одни. Андрей по привычке, оставшейся из далекого будущего, остановился, пропуская женщину вперед. Полина же, прежде чем спуститься, вдруг подскочила к нему, крепко обняла, прижавшись всем телом, чмокнула в щеку и лишь после этого побежала вниз.
После молебна последовало продолжение пира, на котором молодым уже предложено было есть — но не дозволено пить. Андрей и Полина просидели часа два, после чего Федор Друцкий ехидно заметил, что муж с женой друг по другу, видать, совсем не скучают. Зверев намек понял, поднялся, поклонился гостям и увел жену в свадебную опочивальню.
Спустились они оттуда только на следующий день, ближе к полудню. В доме было тихо и пустынно, дворня засыпала землю перед крыльцом и баней свежим сеном, в кузне звенел молот, холопы с веселым переругиванием распускали на доски длинное бревно, у дальней стены прачки выколачивали пропитанное щелоком белье. Жизнь возвращалась в нормальное русло. Свадьба осталась позади.
— Ну что, натешились? — со снисходительной улыбкой встретил в трапезной молодых Василий Ярославович. — Я уж думал, никогда не придете.
Он налил себе в кубок вина, немного отхлебнул.
— А я вот праздную. На свадьбе не до хмеля, больно хлопот много, а ныне в самый раз. За здоровье твое и Полины, за жизнь долгую, за детей, и чтобы побольше. Вы как, сынок?
— Мы старались, отец, — сдерживая улыбку, кивнул Андрей.
Жена отвернула лицо и стыдливо прикрыла его ладошкой, а другой взяла Зверева за руку.
— Вот и молодцы. Детей делать не грешно. Грешно детей не иметь. — Он захлопал рукой по столу: — Агафья, белорыбицы молодым принеси! Не видишь, проснулись дети?! И ковшей для них захвати!.. Что до княжества, имения вашего, то князь Юрий Семенович обещался, как со службы вернемся, с нами отправиться да во владение ввести.
— Какой службы?
— По разряду, с Москвы присланному, ныне нам надлежит на реке Суре службу порубежную нести. Али забыл, сынок, что боярин ты ныне, в разряд записанный? Как княжество примешь — там станешь числиться, а ныне от Лук Великих выступать тебе надлежит. От татар казанских землю и веси оберегать станем. Дабы к Нижнему Новгороду к весне не опоздать, выступать завтра надобно. Не то под половодье угодим. Хотя… Хотя, через пять ден поедем. Ничего за пять дней не случится. Вы молодые, вам эти ночи дороже.
* * *
Чтобы узнать, насколько велики размеры твоей страны — нужно проехать по ней на телеге. От Великих Лук до Нижнего Новгорода отряд из двадцати пяти воинов при трех телегах ехал целых тридцать восемь дней. И это притом что повозки были практически не загружены, и люди торопились, нагоняя время. Из усадьбы выехали, пока еще снег с полей не сошел, и лед на озере стоял прочный и толстый, а на место прибыли — уже вовсю луга зеленели, стрекозы носились, черемуха цвела.
Воевода Хворостинин раскинул свою ставку возле малюсенькой деревеньки в три двора. Селение Сергач было столь крохотным, что не имело ни одного дома, достойного принять в своих стенах знатного боярина, а потому и воевода, и служилые люди поставили свои шатры, юрты и навесы на заливном лугу возле широкой, метров в тридцать, реки. Зато у этой деревеньки имелась великая сила, способная оградить ее обитателей от мора, крови, неурожая и прочих страшных бед. Сила скрывалась в небольшой, покосившейся от времени часовенке из мореного дуба. Оказывается, она была поставлена еще двести лет тому назад самим Сергием Радонежским! Это имя знал даже Зверев, а потому со всей искренностью перекрестился на темный крест на маковке и вознес молитву о заступничестве.
Прибыли Лисьины, можно сказать, в последний момент. Срок сбора порубежной рати подходил к концу, и ранним утром нового дня одетые в броню Василий Ярославович и Андрей вместе с прочими боярами явились на воинский совет.
Князь Хворостинин, назначенный на это лето прикрывать восточные границы Руси от казанцев, выглядел всего лет на сорок и казался еще вполне крепким мужчиной. Однако совет он вел, сидя в складном кресле из красного вишневого дерева. Может, тяжело было в жару в тяжелой шубе, а может, так воевода власть свою показывал. Вы, дескать, стойте, а я посижу.
— Значится, так, бояре, службу мы свою построим, — велеречиво начал он. — Большой полк здесь стоять назначаю. Случись появиться татям татарским, отсель он за два дни в любую сторону дойти поспеет и поганых поразить. Воеводой своего брата князя Андрея ставлю. В Большой полк назначаю бояр елецких, курских, пинских, луцких и ладожских.
— Дело ясное, — пробормотал Василий Ярославович. — Воевода, почитай, все силы при себе оставляет на случай набега. На прочие полки всего по несколько сотен детей боярских останется.
— Это плохо?
— Отчего? Присматривать за рекой сила не нужна. А коли казанцы в набег сунутся — Большой полк неподалеку, прогонит. Только упреди.
— На полк правой руки ставлю князя Безнина, Илью Павловича. Туда назначаю ополчение козельское и клинское.
— Сотен восемь отдал, — тут же прикинул боярин Лисьин.
— В полк левой руки назначаю воеводой боярина Плещеева. Туда пойдет ополчение овручское и великолужское.
— Как это великолужское под боярина Плещеева!! — вдруг над самым ухом закричал Василий Ярославович. — У нас в ополчении князь Сакульский приписан! Где это видано, чтобы князь под боярином ходил? Коли так, Андрея Сакульского воеводой ставить положено.
Зверев не сразу понял, что речь идет о нем.
— Мне же шестнадцать лет всего!
[39]
— попытался напомнить он, но боярин не слушал:
— Невместно такое усажание, не пойдем под Плещеева!
— Откуда Сакульский у вас в ополчении? Нет же у них в роду мужского семени! — не поверил воевода.
— Тому второй месяц, как Андрей Лисьин с женой княжество Сакульское под руку получил. Ныне он князь Сакульский!
Хворостинин нахмурился, обдумывая услышанное, потом кивнул:
— Коли так, князя Мосальского на полк левой руки ставлю.
— Невместно! — опять запротестовал Василий Ярославович. — Мосальские из литовских будут, они князьям Воротынским до отъезда служили. Сакульские же от века токмо себе и земле русской служат! Не могут они под Мосальскими ходить, Мосальские под Сакульскими сидеть обязаны!
— Андрей Сакульский не по роду князь, он таковой по праву владения, боярин, — попытался спорить воевода. — А Мосальские урожденные будут.
