Артемьев получил задание Ставки установить связь с каждым из участников совещания. По возвращении в отряды каждому командиру выделили по радисту, шифровальщику и по портативной радиостанции «Север» — пока в качестве запасной связи, но и она вскоре очень пригодилась.
Эта переносная, самая маленькая по тем временам приемопередающая коротковолновая радиостанция «Север» — «Северок» (первоначальное название «Омега») была дипломной работой студента-заочника Московского электротехнического института инженеров связи Бориса Михалина и предназначалась для геологов. В радиолаборатории ее, что называется, довели до кондиции. В апреле 1940 года образец был готов. Реконструированную модель назвали «Севером». К концу 1941 года в осажденном Ленинграде завод ежемесячно выпускал до 300 радиостанций, затем более 2000 штук в месяц, которые вывозили самолетами.
На «Севере» можно было работать в основном на ключе — телеграфом. Передача и прием велись на одних и тех же лампах. Размешалась рация в двух упаковках и в рабочем состоянии весила 9,9 килограмма. Для питания использовались сухие батареи, одного комплекта хватало на месяц. Рация обладала большой механической прочностью — не боялась толчков, которых невозможно избежать в боевых условиях. При мощности всего около 2,5 ватта в антенне, «Север» обеспечивал связь на расстоянии до пятисот километров, а при хорошем прохождении радиоволн — до шестисот-семисот. Но это при условии, что антенна была правильно развернута и работали опытные радисты.
Специалистов по радиосвязи для работы в ЦШПД набирали в госучреждениях, в первую очередь, естественно, в Наркомате связи, а также в Наркомате морского и речного транспорта, у военных моряков. Начальником приемного центра назначили Евгения Буряченко. Он раньше плавал старшим радистом на теплоходе «Циолковский», ходил в США, Канаду, Англию. В мае 1942 года судно было торпедировано и затонуло между островами Шпицберген и Медвежий. Радист держал вахту до конца, потом семь часов провел на обломке в холодном море. Был подобран английским траулером. В Рейкьявике в больнице отлежался. Вернулся на теплоходе «Старый большевик». По пути экипаж отразил несколько атак с моря и с воздуха. Буряченко наградили орденом Красной Звезды.
Работали в центре и знаменитые арктические волки, например, Николай Стромилов — участник челюскинской экспедиции. Он входил в первую пятерку советских людей, пролетавших над Северным полюсом, а в мае 1937 года в составе экипажа Молокова совершил там посадку. Стромилов принял первую радиограмму от папанинской дрейфующей экспедиции, работал на островах Рудольфа и Новая Земля, строил радиоцентр на мысе Шмидта.
Подготовкой и отправкой в штабы и отряды радиоаппаратуры и радистов занимались: из Бампроекта НКВД — Владимир Ярославцев, Виктор Ломанович, Анатолий Хотимченко, Борис Козлов, Серафим Копейкин, Василий Завидонов; из Гражданского воздушного флота — Николай Савельев; из дальней авиации — Павел Вишневский.
Радиоузел НКВД круглосуточно прослушивал эфир. Подвижные группы в отрядах оснащались в основном армейскими радиостанциями «РАТ», «РАФ», «РСБ», радиоприемниками «Чайка» и «КВ». Но их не хватало и для армии. Приходилось использовать маломощные 20–30-ваттные передатчики «Джек» и «А-19», а также малочувствительные приемники «УС-3С», «45-ПК» и другие.
В школу радистов принимали только добровольцев. Учились интенсивно, по 12–14 часов в сутки, причем по скользящему графику, поскольку на двести сорок курсантов поначалу имелось только три комплекта радиосредств и аппаратуру использовали круглосуточно. Иногда будили по тревоге среди ночи и зуммером по азбуке Морзе передавали контрольное сообщение, которое надо было расшифровать на слух. Через месяц-полтора они могли уже принимать по шестьдесят знаков в минуту, но это была лишь первая ступень. Курсанты обычно сами мастерили телеграфные ключи с особым регулировочным винтом, чтобы «не шлепать». Считалось, что когда хороший радист работает на ключе, со спины не должно быть видно, чем он занят.
Были оборудованы специальные кабины-тренажеры для создания помех — болтанки, тряски. Радистов берегли, их «почерку», чистоте и скорости передачи придавали особое значение, поэтому курсантам было запрещено заниматься тяжелой атлетикой, поднимать в руке груз более двенадцати килограммов. Не привлекались радисты и к частым в те годы авральным работам — рытью траншей, заготовке дров, разгрузке вагонов. Но общая физическая подготовка и марш-броски по тридцать километров были для них обязательны. Половину радистов составляли девушки без армейской закалки, поэтому Центр распространил приказ — радистов не привлекать к боевым операциям, использовать только по назначению. Но это условие не всегда можно было выполнить.
В первый период войны через линию фронта обычно проходили пешком с проводниками. Потом стали переправляться по воздуху — с посадкой или с парашютом. Парашютная подготовка шла под руководством майора Порфирия Полосухина. Радиомаяки не применялись, что серьезно осложняло работу штурманов. Использовали светосигнальную связь: конфигурацию костров — конверты, кресты, ромбы по три-четыре в линию плюс осветительные ракеты, фонари и прочее. Изменения в конфигурации заранее обусловливались. При направлении связных к подпольщикам практиковалась передача в радиосводке Совинформбюро условной фразы для подтверждения, что это свой человек, не провокатор. Немцы внимательно прослушивали эфир, совершали налеты, устраивали коварные ловушки. Так, в одну из ночей им удалось заманить на ложный партизанский аэродром и захватить сразу шесть самолетов У-2.
Командование вермахта распространило специальную инструкция карательным подразделениям — в первую очередь захватывать или уничтожать радистов. С этой целью засылали в отряды диверсантов. Радисты знали об этой охоте и, тем не менее, рвались в тыл врага, а в штабы шли неохотно, только подчиняясь приказу. Бывали случаи, когда разведчики прыгали с По-2 на бреющем полете без парашюта в снег, в воду.
Высококвалифицированные специалисты радиосвязи с опытом работы на трассе БАМа воевали в партизанских отрядах, авиации и наземных войсках. На Украине в соединении Наумова начальником узла связи был Б. Д. Козлов. Партизанской радиосвязью в Литве руководил А. Д. Хотимченко, в минском подполье — П. Ф. Вишневский. В легендарном партизанском соединении дважды Героя Советского Союза Федорова обеспечивали связь В. А. Ионов и С. А. Копейкин…
В сентябре 1942 года в брянские леса была заброшена группа радистов для организации связи с Москвой и между отдельными отрядами. Старшим группы Ярославцев назначил Виктора Александровича Ломановича (позывной «Вал»), потому что Вал был не только лучшим радистом довоенного БАМа, преподавателем спецшколы Центра по радиоделу, но и редкостным мастером-изобретателем. К тому времени на Брянщине сформировался настоящий партизанский край. Действовавшие там подразделения насчитывали около двадцати пяти тысяч бойцов. Партизанские владения простирались на 26 км в ширину и около 50 км в длину — более пятисот населенных пунктов. Командовал объединением бригад Герой Советского Союза подполковник госбезопасности Д. М. Емлютин, его заместителем был батальонный комиссар А. Л. Бондаренко — бывший секретарь Трубчевского райкома партии, начальником штаба — майор В. К. Гоголюк. При таком размахе объединение остро нуждалось в надежной связи.
