Это была основа жизненной философии Бадера, касающаяся не только ног, но и всей жизни. Он разговаривал с отцом мальчика 20 минут, стараясь переубедить его.
В Сан-Франциско он встретился с Гарольдом Расселом, американским солдатом, который потерял обе руки. Вместо рук у него были металлические крюки. В это время Рассел только что закончил сниматься в получившем несколько Оскаров фильме «Лучшие годы нашей жизни». Бадер встретился с ним на ужине вместе с Уолтером МакГонигалом, ветераном Первой Мировой войны, также потерявшим обе руки. МакГонигал использовал такие же крюки. Когда Бадер вошел, Рассел сидел, старательно пережевывая стейк. Он поднялся и протянул крюк для «рукопожатия». Ухмыльнувшись, Бадер следил, как эти двое с потрясающей ловкостью управляются с ножами и вилками. «Немножко кофе», — предложил Рассел, протягивая кофейник одним крюком и чашку другим. Он ловко налил кофе. МакГонигал достал из пачки сигарету, взял в рот, потом достал спичку (!) чиркнул ее и прикурил. Бадер с изумлением смотрел, как эта пара наслаждалась жизнью. Они намазывали хлеб джемом, наливали кофе, закуривали сигареты — и все это с помощью крюков.
«Я не понимаю, как вы все это делаете», — с восхищением сказал он.
«Ладно, но я не понимаю, как ты проделываешь все это. Я рад, что потерял руки, а не ноги», — возразил Рассел.
В Лос-Анжелесе Бадера ждала телеграмма: «Добро пожаловать, приятель. Позвони мне в студию в 6 вечера. Дэвид Нивен». Бадер так и поступил, а потом два дня играл в гольф с Нивеном, Кларком Гейблом и Джеймсом Стюартом.
* * *
Вернувшись в Лондон, он взял с собой Тельму в следующее путешествие — тур по Скандинавии. Во время путешествия он ухитрился принять участие в чемпионате Швеции по гольфу и привел всех в восторг, выиграв матч первого круга. Правда, во втором он потерпел поражение.
Следующее путешествие пришлось проделать в Западную Африку, после чего Бадер полетел в Преторию для встречи с фельдмаршалом Смэтсом. Много радости ему доставила встреча с Сэйлором Маланом в Йоханнесбурге, но потом Бадер заболел малярией и в течение 5 дней потерял около 15 килограммов. Его культи настолько исхудали, что прошло несколько дней, прежде чем он смог ходить нормально. Позднее Бадер совершил вылазку на Средний Восток, в Триполи, Бенгази, Тобрук, Каир, на Кипр и в Афины. На сей раз работа позволила ему выкроить несколько часов, чтобы посетить нескольких людей, потерявших ноги. Бадер постарался поддержать их и помочь им поменять отношение к жизни. А свои излишки энергии Бадер, как и прежде, обрушивал на надоедливых бюрократов. Однажды он приземлился в Танжере, смертельно уставший после 7-часового перелета из Лас-Пальмаса. Когда он открыл свой саквояж в здании таможни, небритый чиновник охотно запустил свои лапы внутрь и принялся вытаскивать одежду. Бадер схватил саквояж и резким рывком вывернул все содержимое на стол.
«Вот все. Теперь смотри!» — злобно прошипел он.
Таможенник не понимал по-английски, но жест Бадера был совершенно недвусмысленным. Побагровевший, он заявил по-французски, повысив голос:
«Я досматривал багаж англичан, американцев, французов, испанцев, итальянцев, греков, шведов, датчан Все они были джентльменами, исключая вас».
После яростного спора Бадер постарался все перевести в шутку, громко рассмеявшись.
В 1948 году он взял с собой Тельму в «Проктор» и полетел на Дальний Восток. В Афинах одна из газет опубликовала снимок его с безногими греческими ветеранами, назвав «знаменитым калекой». Калека! Невзирая на погоду, его самолет пролетел через Турцию, Дамаск, Багдад, Басру, Бахрейн, Шарью, Белуджистан, Карачи, Дели, Аллахабад, Калькутту, Акъяб, Рангун, Беруи и Пенанг в Сингапур. Оттуда они по воздуху отправились на Борнео, Целебес, Яву, Бали и Новую Гвинею, покрыв в общей сложности 20000 миль. Еще несколько лет назад совершенно здоровые люди заносили свои имена на скрижали, совершив такое путешествие на одномоторном самолете. За 2 месяца полета Дуглас изрядно похудел, а Тельма, наоборот, прибавила боле 5 килограммов, заслужив новое прозвище «Пышка». Вернувшись, она похудела, но не избавилась от прозвища.
Бадер всегда жалел, что не может брать с собой в заморские путешествия третьего члена семьи. Шон был исключительно умным и вежливым золотым ретривером, и Дуглас очень его любил. Бадер редко играл в гольф без Шона. Пес радостно скакал рядом с ним. Во время перелетов в Англии Шон обычно сам забирался в кабину и летел вместе с Бадером.
В 1949 году Бадер пересел на двухмоторный самолет и вместе с Тельмой посетил Сингапур, доставив туда Персиваль «Принс». В 1951 году компания решила, что ему лучше окончательно пересесть на двухмоторный самолет, и Бадер сменил «Проктор» на Майлс «Джемини», на котором немедленно отправился в Конго.
Проведя некоторое время в Лондоне, Бадер снова вернулся к полетам. Иногда он летел на «Джемини», а иногда на авиалайнере. Для человека, который мог быть прикован к инвалидной коляске, он путешествовал невероятно много, побывав практически во всех уголках земного шара. Часто он брал с собой клюшки для гольфа, и Тельму тоже. Если вы говорили ему, что хорошо бы побывать в Тимбукту, он спокойно отвечал, что уже был там. Он летал на 47 различных типах самолетов, посетив при этом более 50 стран. Довольно часто ему приходилось повторять маршруты.
Вероятно, пример Бадера помог людям, потерявшим ноги, больше, чем что-либо. Он показывал им путь, о котором доктора даже не думали. Например, Тинни Дин, его бывший партнер по регби и гольфу, потерял ногу в Западной Пустыне в одном из танковых сражений. Позднее он совершенно искренне написал Бадеру, что это его абсолютно не волнует.
В 1939 году молодой морской летчик-ученик Колин Ходжкинсон потерял обе ноги. Имея перед глазами пример Бадера, он сумел вернуться на службу в Королевские ВВС и участвовал на «Спитфайре» в боях. По странному совпадению, позднее он тоже был сбит и тяжелораненным попал в плен, хотя ни разу не встречался с Бадером в лагерях. Ходжкинсон тоже играл в гольф и сквош, танцевал на своих искусственных ногах.
Был еще Ричард Вуд, сын лорда Галифакса, которому миной оторвало обе ноги в Западной Пустыне. И опять же, улыбка судьбы. Он оказался в госпитале под присмотром невесты Джеффри Стефенсона. Узнав от нее о Бадере, он написал Тельме (Дуглас в это время уже был в плену): «Когда я пришел в себя после операции, то сразу спросил, смогу ли я снова ходить. Мне ответили: „Конечно, посмотрите на Дугласа Бадера“. После этого я решил делать все то, что делал он, и стать для других таким же примером, каким он стал для меня. Очень хотел бы встретиться с ним лично, чтобы поблагодарить его. Я уже получил свои протезы и начал ходить».
(У Вуда обе ноги были ампутированы выше колен, однако он ходил с одной тростью, и позднее стал членом парламента.)
Когда я позднее встречался с Бадером, то очень редко вспоминал, что у него нет ног. Это было общее впечатление тех, кто с ним общался. Да и сам Бадер нередко об этом забывал, исключая те случаи, когда у него начинались фантомные боли в ампутированных ногах. Временами ему казалось, что он чувствует ступни. Бадер привык утром надевать протезы так же, как я сам привык надевать туфли. Эти протезы никогда не были слишком удобными и часто беспокоили его, хотя он ни разу не показывал этого. Крайне редко, когда он испытывал сильную боль, он шипел сквозь зубы, и только.
