Через минуту он уже сбегал по ступеням великокняжеского дворца, мысленно поклявшись, что ноги его в этом рассаднике шизофрении более не будет. Это же надо — оставить на своих местах всех предателей, уже успевших явно и открыто засветиться в своей гнусности! Какой смысл помогать подобному идиоту?
Ни один из служилых, чиновников, бояр или князей, запятнавших себя изменой в смутные дни перед одиннадцатым марта, так и не был наказан. Иоанн IV, прозванный за неизменные победы Грозным, умел прощать. Прощать даже явных врагов, пока оставалась надежда, что они принесут хоть какую-то пользу державе.
Князь Андрей Васильевич Сакульский вести себя столь же кротко не умел, видеть через день рожи подонков и изменников не желал. Посему, вернувшись во дворец, он обнял жену, поцеловал и ласково посетовал:
— Хорошо в Москве, да надобно и домой отправляться. Лето. Самые хлопоты у нас в княжестве. Как бы не напортили чего без хозяйского глаза. Сюда, коли понравилось, лучше зимой наезжать.
— Конечно, понравилось, батюшка, — признала Полина.
— А отъезжать надобно все равно, — развел руками Андрей. — Собирайся, любимая моя. Как готовы будете, двигайтесь на Новгород и домой. Я же пока верхом через Великие Луки проскочу, а потом туда же. Думаю, у меня все это в любом случае быстрее получится, и я до вашего приезда успею наш ушкуй туда к Ратной слободе подогнать.
— Ты уезжаешь, суженый мой? — надула губки княгиня.
— Только утром, ненаглядная, — наклонился к ее носику Зверев. — Так просто я с тобой не расстанусь.
* * *
Спустя две недели князь откинул пологи чародейского лаза, спустился вниз, в блаженную прохладу пещеры, и присел на корточки над полной сухой шелестящей листвы ямой.
— Проснись, мудрый волхв. Успокой мою душу. Скажи, что я ездил не зря, Лютобор.
— Ты ездил не зря, чадо, — ответил из глубин своей странной ароматной постели кудесник.
— Ты шутишь, учитель, или говоришь правду? Иоанн останется жив или его все же убьют через год-два? Мы потеряем Казанское ханство или оно останется с нами? Казань будет воевать с Россией через тридцать лет, когда начнется предсказанное тобой нашествие?
— Казань станет воевать, чадо мое. Но токмо не разоряя, а обороняя русскую землю. Но доля народа Сварогова не окажется легкой, ибо немало горя, крови и жестокости принесут на наши просторы дети злобного южного племени прозванием османцы.
— Османы, — машинально поправил Андрей.
— Они самые, — подтвердил старик. — Они нам самые жуткие беды и принесут. Даже ляхи по сравнению с ними кажутся достойным племенем.
— Ничего себе, — усмехнулся Зверев. — Ты что же, хочешь, чтобы я теперь еще и Стамбул завоевал?
— А ты сможешь?
— Стамбул? — Князь Сакульский выпрямился, немного подумал и пожал плечами: — Не знаю. Надо попробовать.
