– Бачка, – закричал он с порога, – воевода прострелили!
– Кто застрелил? – ахнул Игорь, покрываясь холодным потом.
– Моя не знает!
– Как это случилось?
– Моя ничего не знает! Моя послала жена!
– Твоя жена? – не понял Игорь.
– Воевода жена! Скачи, говорит, к великому князю. Прострелили воевода Свенельд, совсем прострелили!
Игорь, в чем был, выскочил во двор, схватил первого попавшегося коня и во весь опор помчался к терему воеводы. «Беда, – мелькали воспаленные мысли, – без Свенельда некому руководить такой оравой войск. Без него я как без рук». Только сейчас он понял, как дорог был ему этот спокойный, но решительный человек, умелый военачальник. Его гибель была не только потерей близкого человека, но и крахом его замыслов и мечтаний.
У крыльца поднял коня на дыбы, спрыгнул на землю и бегом кинулся на второй ярус здания. Слуги воеводы только удивленно провожали его взглядами. Ворвался в сени, увидел Ясуню.
– Кто этот негодяй, убийца твоего мужа? – выкрикнул он вне себя.
Ясуня хотела что-то сказать, но не могла. Лицо ее стало бледнеть, она заметно была напугана его видом.
– Чего молчишь? – накинулся он на нее. – Говори, что со Свенельдом?
– Лежит, – сдавленным голосом ответила она…
– Где лежит? В сенях?
– Нет, у себя в спальне…
Игорь ринулся в спальню. Там на кровати он увидел Свенельда, лежащего под красивым, сирийской работы одеялом. Воевода смотрел на князя утомленным взглядом и слабо улыбался.
– Кто в тебя стрелял? – подбежав к нему, спросил Игорь.
Тот пожал плечами, ответил спокойно:
– Никто.
– Как никто? Ко мне прискакал твой нарочный и сообщил, что тебя застрелили!
– Да ты что? Никто в меня не стрелял.
– Тогда что с тобой? Почему в кровати?
– Спина. – И Свенельд скривил тонкие губы…
– Что с ней?
– Да кто ее знает. Хотя думаю, что во время Каспийского похода, когда нас разбили хазары, пришлось мне бежать на север. А там нас прищучили буртасы, стали гонять по лесам. В конце концов, пришлось уходить в болота. Два дня скрывался по горло в жиже. Замерз так, что когда выбрался, не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Вот с тех пор колени начали болеть, потом спина…
– Так зачем же нарочному сказали, что тебя застрелили? – недоуменно спросил Игорь.
– Да не «застрелили» мы ему сказали, – вмешалась в разговор Ясуня. – Я велела сообщить тебе, что у Свенельда прострел и он не может подняться. А он все перепутал, кочевник немытый…
У Игоря отлегло от сердца, и он вдруг стал сначала тихо, а потом все громче и громче смеяться. И скоро все трое уже весело потешались над страхами, которые нечаянно наделал исполнительный нарочный…
– Ох, и болезнь каверзная, – наконец проговорил Свенельд, пытаясь улечься поудобнее. – Ни двинуться, ни ворохнуться. Боль в низу спины такая, будто раскаленный гвоздь вбили… Не поверишь, на двор не могу сходить. Даже горшок из-под кровати достать не в состоянии, приходится жену просить.
Ясуня рассмеялась:
– Ну, всем-то уж не рассказывай…
– А я не всем. Только Игорю. Он меня всегда понимал.
Крепко пожав руку Свенельда на прощание, Игорь сказал:
– Поднимайся скорее. Мне без тебя хоть поход отменяй.
– Ничего. Пару деньков полежу и стану бегать, как молодой! – обещал тот. – Я живучий. Так легко не сдамся!
Но ни через два дня, ни через неделю, когда корабли отплыли на юг, он не встал. Несмотря на усилия травников, знахарей и кудесников, болезнь не отпускала, и Свенельд не смог принять участие в походе против Византии. Воеводой у Игоря стал Волот, немолодой, но опытный военачальник.
В 941 году десять тысяч лодок-однодеревок с сорока тысячами воинов отплыли из Киева вниз по течению Днепра, благополучно преодолели пороги и вышли в открытое море. Когда-то в детстве бывал один раз Игорь на Балтийском море. Стояла осень, небо было хмурым, низко плыли холодные серые облака, ходили по морю пологие волны, с грохотом обрушивались на утесы, летели соленые брызги, в воздухе колыхалась мельчайшая водяная пыль, забивалась в горло, мешала дышать. Недолго стоял маленький Игорь на берегу, не понравилось ему неприветливое море, и он удивлялся тем, кто рассказывал ему скандинавские саги о красотах морских просторов и беспредельной тяге людей к нему.
Теперь перед ним было другое море. Стояло раннее утро. Насколько хватало глаз, открывался необозримый голубой простор. Голубое небо и голубое море сливались воедино, солнце заливало все пространство ярким светом, рассыпаясь по воде ослепительными блестками. Стремительно носились белые чайки, гортанными криками наполняя воздух. Восторгу Игоря не было конца. Море подействовало на него удивительным образом: он окончательно и бесповоротно поверил в удачность своего предприятия.
Благополучно прошли вдоль болгарских берегов, проплыли мимо Босфора и высадились перед крепостными стенами города Ираклия, центра провинции Вифиния. Место нападения на империю выбрали не зря: по другую сторону пролива Босфор раскинулся Царьград.
У пристани стояло несколько судов. Русская орава окружила их со всех сторон. Раздался воинственный рев тысяч глоток, воины прыгали в воду и, подняв над собой мечи, копья и щиты, устремились к берегу, полезли на корабли противника. На стенах крепости забегали вооруженные люди, видно было, что город не ожидал нападения и был в панике.
– Сразу пойдем на приступ, – сказал Волот. – Не возьмем с ходу – застрянем надолго, крепостные сооружения поставлены на совесть.
– Не дай ратникам задержаться в пригородах, – сказал Игорь. – Увлекутся грабежом – потеряем время.
– Об этом было говорено с тысяцкими и десятскими. Наказал сразу вести людей на город, там главная добыча.
Застучали топоры, дома и сооружения в посадах разбирались на досочки и бревнышки. Из них сколачивали мосты и перебрасывали через ров, связывали лестницы, приставляли к стенам, по ним русы взбирались наверх. Лезли зло и напористо. И вот уже завязались сражения на крепостной стене. Люди падали в ров, но на их место поднимались все новые и новые ратники.
Наконец открылись крепостные ворота, и ликующая толпа русов устремилась в город. Там началась резня…
К вечеру город оказался в руках победителей. Развернулся всеобщий пир. В кучу была свалена добыча, в стороне жались насмерть перепуганные пленники.
На другой день отряды рассыпались по Вифинии, захватывая и грабя города и селения. Игорь поставил цель: захватом провинции принудить императора Романа пойти на переговоры и заключить с ним выгодный договор.
Однако прошел месяц, гонцов от царя он так и не дождался. Посылать своих не стал: царь мог расценить такой шаг как его слабость.
