Неведомая, неудержимая сила влекла Олега к этой дивной красавице, тоской обволакивалось его сердце.
— Погоди меня, постой немного, — умолял он ее, беззвучно шевеля губами. — Я обниму, согрею тебя, вдохну в тебя жизнь. Мне всего восемнадцать лет, я полон молодой жизни, горячей любви. Я передам тебе всю страсть моего сердца, весь жар моей пылкой души…
Вот она остановилась, вот она ждет его, трепещет в ожидании близости с ним, как от мимолетного ветерка. Он хватает ее… Но это не Никса, это белое платье, сброшенное в пылу любовных утех купальской ночи какой-то шаловливой девушкой…
Но зато на широкой, освещенной лунным светом поляне появились эльфы. Олег знал, что это души умерших людей, маленькие, добрые существа с длинными седыми бородами, большими головами, покрытыми остроконечными шляпками всевозможных цветов. Их много, они всюду, они радуются и веселятся, что-то кричат ему, Олегу, но он не может их расслышать. Он наклоняется к ним, чтобы понять, что они хотят сказать ему. Но эльфам не нравится, чтобы их так близко видели, и превращаются в цветы, рассыпанные по поляне.
Но где он? В какой стороне от Ладоги? Куда завели его Никса и эльфы? Олег в недоумении топчется на месте, растерянно смотрит на звездное небо со скрывающейся за кущами деревьев луной и не может понять, в какую сторону идти. Он мысленно представляет огромные необъятные лесные пространства славянского края и в душу его закрадывается трепет: можно сутками идти и не достичь конца-края…
В верхушках деревьев загудел, завыл ветер, и лес наполнился шумом, неясными звуками. Нет, это не ветер разгулялся. Это валькирии, девы воительницы носятся на своих конях по воздуху, спешат на поля битв, чтобы помочь героям в сражениях, а среди павших избрать тех, кто достоин, пировать вместе с богами на небесах. Вот они, страшно красивые, с развевающимися на ветру волосами, огненно-красными глазами и разинутыми ртами, носятся вокруг него. Их звуки заполняют его уши, разрывают мозг, мешают сосредоточиться, думать, правильно решать. Куда деваться от них?..
Олег вскрикивает и бежит опрометью, сам не зная куда…
Только к утру вышел он к крепостным воротам. Викинг, увидев его, сказал облегченно:
— А мы уж в розыск хотели посылать, конунг. Гонец прискакал ни свет, ни заря: новгородское войско идет!
Перед его теремом собрались сотские и десятские, в полном вооружении, серьезные и сосредоточенные. Он тотчас пришел в себя, стал привычно отдавать нужные приказы.
Скоро викинги вышли из Ладоги. Олег еще ранее несколько раз проезжая дорогу на Новгород, приметил ряд удобных позиций и теперь в уме прикидывал, какую из них выбрать. Он знал, что новгородцы соберут большое войско, наверняка в несколько раз превосходящее норманнское. Поэтому надо было выбрать такую позицию, где бы противник смог атаковать только в лоб, не имея возможности обойти, ударить в бок или сзади. Тогда толпы славян ему не страшны, с железным строем его викингов им не совладать.
Войско шло целый день, заночевало в лесу, а утром двинулось дальше. Скоро прискакали разведчики, сообщили, что новгородцы встали недалеко и ожидают приближения норманнов. Олег поскакал вместе с ними, чтобы осмотреть позицию.
То, что увидел, очень удивило его. Новгородцы заняли узкую полосу луга между рекой Волхов и длинным озером, которое славяне называли старицей. Она была длинной и неширокой, заросшей камышом. Ладно, если бы на той стороне ее рос лес, в котором славяне могли спрятать засаду и ударить во время сражения. Но на противоположном берегу расстилались просторные луга, а лес рос столь далеко, что о засаде не могло быть и речи.
Так в чем дело, почему новгородцы остановились в таком невыгодном для себя месте? Ответ один: встреча их с норманнами была столь неожиданной, что не хватило времени для раздумий и размышлений.
Олег получил позицию, о которой мог только мечтать: новгородцы могли атаковать его только в лоб. Еще раз, окинув место предстоящего сражения, он повернул коня и поскакал к своему войску, чтобы поторопить его в движении. Он боялся, что неприятель изменит свое решение и двинется вперед, на широкие луга.
Но новгородцы стояли на прежнем месте. Олег развернул свои силы, построив викингов в несколько линий. Одетые в панцири и стальные шлемы, прикрытые большими круглыми щитами, и выставив перед собой длинные пики, они создали непроницаемый фронт. Он решил дать возможность новгородцам первым атаковать его, чтобы потом, обессилев противника, бросить железную кагорту в наступление и разгромить разрозненные и растрепанные силы славян. Такой способ норманны применяли не раз и добивались успеха. И на этот раз Олег не сомневался в победе.
Встав перед боевым порядком викингов, он начал рассматривать ряды новгородцев. Сражались они рядами, но ряды были рыхлыми, не столь сплоченными, как у норманнов. Такое приходит только в ходе длительных военных походов, боев и сражений. А славяне воюют от случая к случаю, крепкий строй, скорее всего, они освоят позднее.
Олег внимательнее пригляделся к воинам и с удивлением заметил, что некоторые стояли по пояс обнаженными и держали в руках только меч и щит. Почти такие же, как и берсерки. Видно, и среди славян находятся смельчаки, одержимые бешенством в бою. А ему, Олегу, что-то плели о миролюбии и невоинственности славян…
Перед строем противника вышел здоровенный мужчина, меч в его руках был игрушкой. По описаниям, Олег узнал в нем новгородского посадника Вадима. Вадим зычным голосом прокричал какой-то призыв. Ему ответил рев тысяч глоток, бой барабанов, гром труб, и толпа неприятеля рванулась вперед. Началась ожесточенная сеча…
Трижды накатывалась толпа новгородцев на плотный строй норманнов и трижды отступала, понеся большие потери. Викинги не дрогнули. Олег каким-то особым чутьем понял, что наступает решающая минута. Еще на один натиск противник способен, но затем его силы иссякнут, его охватит чувство неуверенности и страха перед непобедимым противником, в сердцах поселится растерянность. Вот тогда он и бросит вперед железную массу своих войск!
Во время боя он находился позади своего отряда. Глупо поступают те военачальники, которые геройски сражаются впереди всех, оставляя на волю богов течение и исход сражения. Он руководил боем и, имея под рукой запасной отряд, помогал викингам в тех или иных местах, бросая в бой свежие силы.
И вдруг он услышал воинственный крик позади себя. Тотчас оглянулся, и невольный холодок заполз ему под сердце. Из-под берега старицы вылезали десятки новгородцев и с боевым кличем устремлялись на его войско, охватывая сзади и с боков. Откуда они взялись? Олег тотчас кинул взгляд на тот берег. Он был чист. Не могли враги в такой численности появиться неожиданно из далекого леса. Он постоянно обозревал окрестность и наверняка заметил бы такую опасность. Взор его упал на старицу, и он все понял. Из воды выныривали все новые и новые воины и спешили к берегу. Не было времени думать о том, как они оказались там, надо было искать пути спасения для своего воинства. Окружение со всех сторон почти наверняка означает гибель и уничтожение, это знает каждый военный человек.
