— Конечно, — с готовностью ответил он, но сам насторожился, ожидая от нее какого-нибудь очередного подвоха.
— Наши купцы только становятся на ноги, нужна поддержка княжеская, что я и делаю. А нельзя ли с тобой договориться, чтобы не брали с них пошлины, когда они едут в Новгород? Тогда они беспрепятственно начнут торговать с городами Балтийского моря, а там богатые страны, щедрые покупатели.
— Я не против. Но недовольство будут высказывать новгородские купцы. Зачем им удачливые соперники на обжитых рынках?
— А я в свою очередь не стану брать с них пошлины при переезде через земли своего княжества. Немалое их число ездит торговать в Византию, они будут в большой выгоде!
— Я подумаю…
— Надо ли откладывать? Решим сейчас, пока между нами царит согласие!
— А его может не быть?
— Как знать!
И он тотчас вспомнил Ладогу. До каких пор будет висеть над ним это наваждение?..
Он встряхнулся, освобождаясь от гнетущего настроения, через силу улыбнулся:
— Ты права, княгиня. Великое дело — решить вовремя и правильно, чтобы никогда в жизни больше не жалеть об этом. Я согласен.
— Благодарю тебя, князь. Я твоему слову верю.
У него теплотой в груди отозвались ее слова. Он понял их как прощение всех его прежних грехов. Сразу повеселел, поднял свой бокал:
— Выпьем за взаимовыгодную сделку?
— Выпьем, князь, — просто ответила она.
На другой день Зарена отправилась в обратный путь. Олег проводил ее за крепостную стену. На прощанье она, одарив улыбкой, пригласила его посетить Смоленск.
— Увидишь места своей юности, — говорила она, глядя прямо ему в глаза, но голос ее при этом несколько дрогнул. — Наверно, не забыл берега Днепра, где мы когда-то прогуливались?
— Помню, — односложно ответил он, снова ощутив в груди холодок. — Я обязательно приеду.
На этом расстались. Олег долго смотрел ей вслед, пока она вместе со спутниками не скрылась в чаще леса. Раньше он думал, что Зарена никогда не простит его, а будет ненавидеть и мстить до конца жизни, и готовился к этому. Но, как видно, время лечит все болезни. Прошло двадцать лет со дня их первой встречи, они заставили по-другому смотреть на некоторые вещи. Нет, она не забыла прошлого, она будет помнить всегда. Но, судя по всему, извинила его и своим приездом сказала ему об этом. Теперь он может жить спокойно. Огромная тяжесть, которая угнетала его совесть в течение столь долгого времени, свалилась с души, теперь будет легче дышать, и он благодарен ей за это. Конечно, он выполнит обещание и когда-нибудь приедет в Смоленск, хотя бы для решения важных дел, касающихся жизни обоих государств. Но только не в ближайшие годы. Потому что, хотя она и простила его, ему тяжело встречаться с ней, тяжело вспоминать свое бессилие, свое безволие, свою подлость…
Минула зима, наступила весна. Природа проснулась к новой, бурной жизни, и Олег с удивлением стал замечать, что все чаще и чаще стал думать о Зарене. То вспомнит, как они сидели за столом и он угощал ее кушаниями. То встанет перед глазами картина ее приезда, как она на полном скаку остановила разгоряченного коня, и белокурые волосы ее развевались по ветру. То всплывало ее лицо, а большие голубые глаза внимательно смотрели ему в душу…
Сначала он не обращал на это особого внимания, затем заметил, что ему нравиться думать о ней, что она постепенно заполняет его мысли, холостяцкую жизнь. «Потому что мне сорок лет, потому что одинок и мне нужна женщина, — рассуждал он сам с собой. — И не будет большой беды, если съезжу в Смоленск на несколько дней, повидаюсь с ней…» И он быстро собрался и отправился в землю кривичей.
Она встречала его за пределами городских стен, в окружении многочисленной свиты. Олег хотел поскакать галопом и остановить коня перед ней, подняв его на дыбы, как это сделала она, но потом подумал, что в его возрасте это будет глупо, и она посмеется над его выходкой, и поэтому приблизился неспешно, степенно, как и подобает правителю солидной державы.
Она следила за каждым его движением, и он заметил, что глаза ее светились радостью. Нет, в этом нельзя было ошибиться! У него внутри что-то дрогнуло и теплой волной разлилось по груди…
— Приветствуем новгородского князя на земле кривичей! — произнесла она низким голосом и очаровательно улыбнулась. — Прими хлеб-соль в знак нашего гостеприимства и нашего доброго расположения к тебе и твоему племени!
Три девушки вышли вперед и с поклоном преподнесли традиционное славянское угощение. Затем все тронулись в город.
Зарена была одета в те же одежды, что и во время приезда в Новгород, только были они более ярких, сочных тонов: платье на ней было голубое, а короткий плащ — ало-красный. Волосы по-прежнему были распущены по плечам, были они у нее красивыми, ходили волнами при каждом ее движении.
Последовали обычные в таких случаях вопросы и ответы.
— Как твое здоровье, князь?
— Спасибо, княгиня. Здоров, чего и тебе желаю.
— Как путь, не труден ли был?
— Нет, княгиня. Доехали благополучно. Погода благоприятствовала путешествию.
— Зима не принесла неожиданностей?
— Зима была удачной.
Вечером состоялся пир. А на другой день Олег и Зарена отправились на конях на прогулку по окрестностям Смоленска. Он заметил, что ею был выбран путь, по которому ходили они в свое время перед свадьбой. Она сохраняла спокойствие, но по тому, как вздымалась ее грудь, он догадывался, что она в душе переживает давно минувшие дни…
— Княгиня, — сказал Олег, когда они оказались одни на пустынном лугу, — я хочу поделиться с тобой задумками, которые не должен знать никто, кроме нас с тобой. Обещаешь ли сохранить их в тайне?
— Обещаю, — серьезным голосом ответила она. Можешь делиться со мной самым сокровенным безбоязненно.
— Спасибо.
Он проехал немного, начал говорить, подыскивая подходящие слова:
— Завещал мне бывший князь новгородский наказать своих бывших подданных Аскольда и Дира, обманным путем захвативших власть в Киеве. Завет покойного для меня закон. Не поможешь ли ты мне в этом непростом деле?
— В чем должна состоять моя помощь? Тебе нужны мои войска?
— Думаю, до этого не дойдет. Мне достаточно, что пропустишь мою дружину через свои земли, не препятствуя.
— В этом ты можешь не сомневаться.
— Благодарствую. Для меня это очень важно.
— Но на пути к Киеву стоит очень сильная крепость Любеч. Я была в тех краях, видела мощные стены, крепкие башни. Сама крепость стоит на высоком, обрывистом холме, она опоясана глубоким рвом. Ее у северян отобрали Аскольд и Дир. Взять ее будет непросто. Совсем непросто.
— Буду думать над этим.
— У меня, кажется, есть кое-какие соображения на этот счет…
