Это он уловил чутьем загнанного в ловушку зверя. Надо было решать быстро, не теряя времени, и он не стал медлить.
Расслабился, слегка улыбнулся, потом сказал примирительно:
– Ну что вы, господа. Стоит ли ссориться из-за пустяка? Ну конечно, казну надо выручать, и я благодарен вам, что вы пошли на такой благородный шаг. Забирайте товар по предложенной вами цене. Да помогут вам боги в удачной торговле! Надеюсь, и в дальнейшем мы будем так же едины в отстаивании государственных интересов!
В этот день он впервые напился. Наверно, все случилось нечаянно. Сразу после совещания к нему подошел купец Валомир, взялся за пуговицу на кафтане, стал говорить с ласковой сердечностью в голосе:
– Экий день тяжелый выдался, выглядишь ты просто вымотанным. Пойдем ко мне в терем. Устрою угощение для небольшого числа лиц, с музыкой, певцами. Ах, какие голоса среди моей дворни водятся! Не поверишь, но порой слушаешь и будто в небесах паришь! Не отказывайся, отдохнешь душой и телом.
Вадим согласился.
Горница для гостей – сени – и впрямь оказалась небольшой, но уютной. Столы и скамейки не подавляли громоздкостью, как у других, а привлекали легкостью и изысканностью отделки. Челядь безмолвными тенями скользила по помещению, незаметно для глаз расставляя еду в небольших глиняных чашках, между которыми помещали кувшины с вином и пивом; делали они это проворно и быстро. Вадим прошелся по чисто выскобленному полу, ступил на небольшой коврик. Ему очень понравилось у купца.
– Дорогому гостю и место в красном углу! – провозгласил Валомир.
– Только рядом с хозяином! – ответствовал Вадим.
Сперва выпили здравицу в честь бога Перуна, потом за хозяина и хозяйку. Затем Валомир встал, высоко поднял бокал, произнес торжественно:
– Я рад, что мой терем посетил любимец новгородского народа. Волей жителей города вознесен он на вершину власти. Будь здоров, посадник Вадим, пусть боги дадут тебе сил и ума, чтобы мудро и честно править страной!
«С вами поправишь честно и справедливо!» – усмехнулся про себя Вадим. Он поблагодарил за теплые слова, а сам искоса – дело молодое! – уже поглядывал на девушек, среди которых выделил красавицу, сидевшую недалеко от него. Кто она такая, с кем пришла на пир?
Красота ее была роскошной. Большие голубые глаза смотрели смело и открыто, густые русые волосы обрамляли привлекательное лицо с нежными очертаниями, лепестки носа трепетали, выдавая страстную натуру. На его испытующий взгляд она ответила сияющим взглядом. Сердце Вадима вдруг подпрыгнуло и стремительно понеслось куда-то в пропасть, замирая от сладкого предчувствия.
– Кто эта женщина? – незаметно кивнув в сторону незнакомки, спросил он у Валомира.
– Эта? Дочь моя, Любонега. Муж – боярин – погиб два года назад в стычках с норманнами. Многие сватались к ней, от женихов отбоя нет, а подходящего человека не встретила.
Явились музыканты, ударили в гусли, барабаны, свирели. Дворовые кинулись в пляс, господа считали такое увеселение недостойным для себя. Хмель, музыка и шумное веселье закружили голову Вадима, он почувствовал, как невидимая волна вознесла его вверх, он стал казаться себе важным и значительным. Ему хотелось своими мыслями поделиться с кем-то. Хотя бы с хозяином. Валомир, толстенький коротышка, круглолобый, лысый, казался ему по-домашнему своим человеком, простым и понятным, и он высказал ему то, о чем думал:
– Вот только сейчас я ощутил себя посадником, избранным народным вече! Я – хозяин города, властелин новгородских земель, правитель и владыка!
И тогда Валомир положил на его тяжелую руку свою пухленькую ладонь и стал говорить ласковым, успокаивающим голосом:
– Конечно, ты властитель. Разве кто спорит? Но только подумай сам, где и когда один человек управлял страной? Это не под силу никому! Такое просто невозможно! Ты должен понимать, что без окружения, без помощников, верных и умелых людей, ты бессилен. Ты должен опираться на тех, у кого в руках власть на местах. А она у нас, у богатых – бояр и купцов. Разве не так?
– А народ? Почему про него ничего не говоришь, честной купец? Меня народ избрал! – возражал Вадим, наблюдая, как Любонега подносит к малиновым губкам чарку с вином; но не в чарку смотрят ее бедовые глаза, а на Вадима устремлен ее пленительный взгляд, он проникает в душу, чарует и пленяет. У Вадима кружится голова, сени вместе с людьми начинают ходить и колыхаться, словно в тумане. Ах, как сладко плыть в этом хмельном дурмане… А рядом слышится вкрадчивый голосок Валомира:
– И про народ не надо забывать. Так, малыми подачками ублажать. Нам жирный кусок, а ему крошки. Нам пригоршнями, а ему – щепотками. Нам возами, а ему совками. Но главное – обещай, обещай щедро всяческие блага и на вече, и на миру, убеждай, что ты помнишь и заботишься о нем, что народ у тебя всегда на первом месте. Тогда народ за тобой в огонь и в воду пойдет. Легенды станет складывать. Будет верить в твое самое мудрое правление, самый справедливый суд. Ему это надо, он жить без этого не может.
А Любонега своим взглядом зовет его к себе, приглашает занять место рядом с ней. Не понять это может только совсем глупый человек, а он, Вадим, схватывает все на лету, недаром его избрали посадником! Что там еще лепечет Валомир? Ну его к черту, надоел этот льстивый человек. Сейчас главное для него эта очаровательная девушка.
Вадим встал, обошел сидящих за столом, сзади приблизился к Любонеге. По обеим сторонам возле нее сидели какие-то свиристелки. Он взял одну из них за плечо, сказал нехотя:
– Исчезни!
Той будто и не было.
Вадим с трудом перелез через скамейку, склонился к Любонеге, прошептал горячо:
– Всю жизнь мечтал познакомиться…
Она легонько отстранилась от него, наградила ослепительной улыбкой, ответила игриво:
– Так я и поверила!
– Это почему?
– Столько девушек красивых около тебя вьется!..
– Кто сказал?
– Сама видела.
Он взглянул в ее лицо. Вблизи оно было еще красивее, ее взгляд завораживал, подчинял себе, и Вадим готов был охотно выполнить любое ее желание, не думая и не рассуждая. К тому же она была боярыней, а не какой-нибудь там ремесленницей или торговкой! Ему казалось, что она парит где-то высоко в небе, и когда он глядел на нее, у него дух захватывало: он разговаривал с такой знатной красавицей!
– Все, с кем я раньше был знаком, твоего мизинца не стоят! – в пьяном дурмане говорил он. – Мне кажется, что до тебя не было у меня девушек. Ты – первая и единственная!
– Но ты, оказывается, опасный соблазнитель! – притворно удивилась она. – Я боюсь находиться рядом с тобой.
– Почему?
– Уведешь в даль неизвестную и погубишь!
– А тебе не хотелось бы отправиться в какое-нибудь упоительное путешествие?
– С тобой?
