– Конечно.
– Хоть на край света!
– Ты мне так доверяешь?
– Больше, чем себе!
– Почему?
– Ты такой могучий. В тебе чувствуется настоящая мужская сила!
– И только?
– А что бы ты хотел услышать еще?
– Я хоть немного нравлюсь тебе?
Она стукнула его пальчиком по носу.
– Однако ты многого хочешь. Чтобы девушка призналась тебе в любви!
– А все-таки?
– Я уже сказала, что все девушки города от тебя без ума…
Внезапно он почувствовал, как дурманящая волна нахлынула на него, замутила разум, тело покрылось липким потом. Он хрипло произнес:
– Мне что-то дурно. Наверно, от духоты…
Она тотчас поднялась и взяла его за руку:
– Выйдем на вольный воздух, будет легче.
Он послушно пошел за ней.
На крыльце он несколько раз шумно вдохнул воздух, извиняюще улыбнулся:
– Перепил я. Никогда столько не употреблял.
Она молча, с интересом смотрела на него. Спросила:
– До дома дойдешь?
Он искоса взглянул на нее, спросил с пьяной обидой:
– Прогоняешь?
– Ну как ты можешь так говорить? – запротестовала она. – Я просто подумала, что в таком состоянии лучше всего отправиться домой.
– А вот возьму и никуда не пойду, – набычился он. – Посторонись, я в терем пойду. Гулять хочу!
– Ну что ты, что ты, – ласково сказала она и нежно коснулась плеча и погладила его. – Зачем снова в духоту? Немного постоим. Какая ночь – тихая, лунная, одно загляденье!
Он некоторое время тупо смотрел на нее, потом полез обниматься. Она легко вывернулась из-под его рук, погрозила пальчиком:
– Ишь, шалун какой! Мы только-только познакомились, а ты себе такое позволяешь!
Он посопел, что-то соображая, наконец произнес решительно:
– Я, пожалуй, пойду.
Повернулся и двинулся вдоль улицы, слегка пошатываясь.
Любонега вернулась в терем. В коридоре ее встретил отец.
– Ну как? – с придыханием спросил он.
– Да никак! – отмахнулась она. – Боров. Настоящий боров. Сопит, как кузнечные мехи. Когда жрет, громко чавкает. Тоже мне жених!
– Но он посадник! Ты представляешь, какая власть в его руках? Если выйдешь за него замуж, мы в один год обогатимся!
– Он мне противен! Огромный, грубый, наглый мужик. Найду я себе подходящую пару.
– Кого найдешь? Купчишку какого-нибудь или сынка боярина? А этот одним мановением руки может назначить меня старшим мытником на пристани. Вся торговля с иноземными странами будет в моих руках! Представляешь, какой куш можно получить от каждого купца!.. Или послабления на посылку промысловой артели в леса выдаст. Без всякой дани, весь доход нам в кошелек пойдет. Ни с казной, ни с кем другим не надо делиться!
– Я сказала – нет! Нравится он тебе, вот ты с ним и живи, а я не хочу! – в сердцах проговорила Любонега и проскользнула мимо отца в сени, где в разгаре было веселое гулянье.
Наутро Вадим встал с головной болью. Мать суетилась с огуречным рассолом, укоризненно поглядывала в его сторону, но ничего не говорила. Да и что скажешь: сын – хозяин города, и не только города, а всего княжества! Сам себе голова, куда ей до него, хоть и сын он ей. Однако терпела, терпела, но все-таки не выдержала:
– Не пил, как все было хорошо!
Она думала, что Вадим взбрыкнет и станет дерзить, но тот молчал, только усиленно сопел себе под нос. Сквозь помраченность от головной боли вспоминал он вчерашний вечер, Любонегу. Понравилась ему в ней не только красота, но больше того ее независимость, самостоятельность. Девушки сразу подпадали под его мужское обаяние и безропотно подчинялись. А эта не спешила восторгаться его силой и властью. Да, говорила, что он такой видный мужчина, что все им восхищаются. Но сама-то держалась в стороне, особняком. Непостижимая женщина! Вот такую завоевать, на руках бы носил!
Вадиму захотелось увидеть ее вновь. Но где искать? В хороводы она, бывшая замужем, не пойдет, так не принято. Видно, придется снова наведаться в терем боярина. Но под каким предлогом? А мало ли может быть вопросов у посадника к своим подчиненным! Что-нибудь придумаем на ходу!
Встретил его сам боярин, провел в свою горницу. Слуги тотчас нанесли хмельного, угощения. Вадим пил мало, часто посматривал на дверь, надеясь, что появится Любонега. Но ее не было. Боярин перехватил его взгляды, хитро щурился. Разговор клеился с трудом. Вадиму так и не удалось придумать что-то дельное, дольше засиживаться было просто неудобно, и он ушел.
Проводив Вадима, Валомир напустился на дочь:
– Ослушаться родителя! Я тебе приказал выйти к Вадиму, почему не явилась? Я кто тебе, отец или не отец?
– Да зачем? – пыталась схитрить Любонега. – Он же не ко мне приходил, а к тебе. По делу какому-то важному. Разве посадники разгуливают по пустякам? Я бы только помешала вашей беседе…
– Цыц, я тебе говорю! Допрыгаешься у меня! Завтра же отдам замуж за старика! Вон боярин Басарга давно сватается к тебе. Возьму и соглашусь!
– Это за семидесятилетнего? Да я лучше с портным Немиркой в леса убегу! Умыкнет он меня, и ничего не сделаешь! Станем законными мужем и женой! Куда тебе против обычая?
– Ах, вон ты как? Я тебя ремнем!
Любонега убежала. Валомир присел на скамейку, задумался. Конечно, очень хотелось заиметь зятем посадника, через него можно было провернуть немало выгодных сделок. Но в то же время он очень любил дочь, угадывая в ней свой несговорчивый, упрямый характер. Когда-то он так же воспротивился отцу и женился против его воли, и жизнь прожил со своей супругой в любви и согласии. А Вадим, как видно, ей не нравился. Такой видный парень да еще глава города – и не по душе! Вот и пойми их, этих женщин…
Валомир вздохнул и отправился по своим делам. А через неделю вновь явился Вадим. Какай-то пришибленный, с виноватой улыбкой на лице. Уселся за стол, рассеянно ел и пил, говорил невпопад. Но на этот раз Валомир ему был не помощник, он даже не старался поддерживать разговор, заставляя гостя мучиться в долгие минуты молчания, когда тот не знал, о чем вести речь.
Вдруг в горницу вошла Любонега. Поздоровалась и, покачивая бедрами, прошествовала к окну, стала задумчиво смотреть сквозь муть слюды. Вадим тут же встрепенулся, стал рассказывать, какой товар привезли купцы из Рерика, какая большая пошлина поступила от них в казну…
Любонега пальчиком начертила на слюде какой-то замысловатый рисунок, притворно вздохнула, произнесла томным голосом:
– Душно у нас что-то… Папа, разрешишь мне погулять недолго?
