На другой день он был на берегу Волхова. Вот здесь они скатывались по заснеженному скату. Теперь травянистый покров тянулся почти до самой воды, в одном месте невысокий холмик прерывал ровную поверхность, именно с него взлетали санки и какое-то время парили в воздухе, отчего замирало сердце; это были самые сладостные мгновения катания… И сейчас он чувствовал себя, будто так же взлетел в воздух и витает над землей…
Ждать пришлось недолго. Велижану он увидел издали, когда она сворачивала с тропинки к реке. Не выдержал, побежал навстречу. У нее радостно вспыхнули и засияли глаза, она рванулась к нему и замерла на его груди.
Так простояли они некоторое время, а потом пошли вдоль берега.
– Я так торопилась, что забыла взять карман, – сказала она, растерянно улыбаясь. – А в нем платочек…
Карманами тогда назывались сумочки, они подвешивались к поясам; пришивать к одежде их стали позднее.
– Возьми мой.
Он подал ей платок, она отерла им лицо, сказала:
– Жарко. Скоро лето будем встречать. Начнутся гулянья на лугах…
– Ты придешь?
– А как же! Жду не дождусь!
И – осеклась. Ей хотелось быть вместе с ним, а придется праздновать с Багутой…
– Я буду рядом, – шепнул он ей и поцеловал.
Она прижалась к нему и долго молчала, а потом стала говорить тихо, будто про себя:
– Я с тех самых дней, когда каталась на санках, полюбила тебя. Ждала, когда придешь ко мне на берег, а потом как глупенькая сторожила на улицах. Но вокруг тебя было столько девушек, все были так влюблены в тебя… А потом ты исчез куда-то на многие годы. Ко мне посватался боярин Давгуз, но мне было все равно. Стыдно признаться, но я не жалела его даже тогда, когда он погиб. Не люблю и Багуту, хотя вижу, что он хороший человек, любит и заботится обо мне. Я все время любила тебя, Вадим. И когда вчера подошел ко мне, сказала себе: будь что будет, но я тебя никогда не покину! А ты, Вадим, не скроешься снова куда-нибудь, не оставишь меня?
Он поцеловал ее, ответил:
– Нет, никогда.
– Но как нам быть? Мы не сможем долго скрывать наши встречи. Рано или поздно люди узнают.
– А давай сбежим. Куда угодно. Хоть в леса. Я шесть лет промышлял зверя в Двинских лесах. Еды и одежды там в достатке, так что можно славно жить!
– А ты не шутишь?
– Почему так решила?
– Тебя посадником избрало вече. Такое доверие народа!
– А, вече!.. – пренебрежительно проговорил он. – Заправляет там не народ, а толстосумы. Они будут только рады избавиться от меня. Тотчас своего человека поставят.
– Неужели вправду сможешь ради меня отказаться от такой высокой должности?
– Хоть завтра. Если ты согласна сбежать со мной, то собирайся.
Вадим в этот момент и впрямь был готов уехать из Новгорода. Провал попытки вступить на княжеский престол, нападки на него на вече и внезапная страсть к Велижане повернули ход его мыслей, и он сказал:
– Давай так. Неделю на сборы нам хватит. Ровно через неделю бежим в Двинские леса.
Они продолжали встречаться ежедневно. Он рассказывал ей, что сделано им для побега, она сообщала ему о своих приготовлениях.
Это был 859 год. В конце мая войска викингов под командованием ярла Олега захватили Ладогу. Весть об этом пришла вечером, когда Вадим вернулся со свидания. Побег пришлось отложить на неопределенный срок.
Начались дни деятельной подготовки к походу. Надо было спешить, чтобы противник не успел закрепиться в славенских землях и не сумел найти себе союзников среди других племен. Во главе войск вече вновь поставило Багуту. На него и Вадима легли основные хлопоты. Вадим незаметно, исподтишка вглядывался в его лицо, пытаясь угадать, знает ли он о его встречах с Велижаной. Но оно было сосредоточено и непроницаемо, он относился к нему как обычно, и Вадим успокоился.
В разгар подготовки приснился Вадиму яркий сон, словно все происходило наяву. Будто оказался он в лесу, где когда-то лечился у дочери колдуньи Нимилявы. Девушку он не видел, но чувствовал ее присутствие, она была повсюду, словно растворилась в пронизанном серебристым светом воздухе. Он шел лесом к озеру, которое смутно виднелось среди деревьев. И вдруг, как это часто бывает во сне, озеро исчезло, а на его месте оказалась узкая тропинка, по обе стороны ее темнели бездонные пропасти, от вида которых сердце замирало. И голос Нимилявы, отдаленный, отрешенный, проговорил отчетливо:
– Твой путь только прямо, Вадим. Не сворачивай в сторону, иначе погибнешь в пучине зла!
Сколько снов видел ранее Вадим, но тотчас забывал, едва проснувшись. А тут весь день ходил под впечатлением необычного сновидения, пытаясь понять его смысл. И наконец решил, что сама дочь колдуньи, Нимилява, благословляет его на поход против норманнского ярла, чтобы был он тверд в своих деяниях.
Накануне похода он встретился с Велижаной. Она была вне себя, дрожала всем телом и повторяла:
– Я тебя больше не увижу… Я чувствую, что встречаемся в последний раз!
– Ну что ты, что ты, глупенькая, – уговаривал он ее, все больше пугаясь ее слов. При этом вспоминался ему так некстати привидевшийся сон, но он всеми силами старался не поддаваться тревожному чувству. – Что со мной может случиться? Я буду находиться позади войска, в сражении участвовать не придется. Моя задача – руководить боем, а не биться с мечом в руках!
– Нет, я родилась под несчастливой звездой, и не будет мне удачи! – продолжала твердить она. – Я всю жизнь жаждала настоящей любви, и вот она пришла, но я чувствую, что потеряю ее!
Из Новгорода Вадим отъезжал в подавленном настроении. Одно к одному: и вещий сон, и прощание с Велижаной, и ее страшные слова о вечной разлуке… А тут Багута как назло вертится рядом на своем коне, делится планами предстоящей битвы, вспоминает, какие хитрости применяли славяне в войнах с неприятелем. Может, рассказать ему о своих встречах с его женой, очистить душу перед смертельным сражением? Тогда нетрудно предсказать судьбу его, Вадима: будет он торчать где-нибудь в кустах со стрелой в спине, пущенной Багутой…
Войска приближалась к Ладоге. Багута и Вадим выехали вперед войска, прикидывали, в каком месте дать бой норманнам. Наконец воевода остановился между рекой Волховом и длинной старицей.
– Вот здесь и встретим врага, – убежденно сказал он. – Лучшей позиции не найти.
Вадим огляделся окрест, недоуменно промолвил:
– И чем мы здесь выиграем? У нас в два раза больше сил, поэтому надо выбирать поле пошире, попросторней, чтобы можно было попытаться окружить, ударить неприятелю в бок, в спину. А что тут? Наши силы будут скованы в своих действиях, потому что бить мы сможем только в лоб. Норманны лучше вооружены и легко отразят наши наскоки. Мы обречены на неудачу!
– Вот точно так станет рассуждать и ярл Олег. Он не откажется дать бой на такой позиции, что мне и надо!
