– И завтра не смогу.
– Но, брат…
– Поезжай, коли свободен.
– Но ты тоже не занят, я знаю. А славно было бы на конях покататься втроем!
– Вот и катайтесь. Я-то при чем? – И, повернувшись, Борис пошел прочь.
– Прости его, княжна, – жалобно попросил Глеб. – Я сам не знаю, что с ним такое стряслось, но он никогда таким не был. Я попробую его уговорить.
– Уговори его, Глеб, – попросила Анастасия. – Уговори, миленький!
В другой раз она подкараулила Бориса в конюшне. Пахло навозом и сеном, кони били копытами по дощатым полам, недоверчиво косились на нее дикими темными глазами. Борис похаживал между ними, говорил какие-то ласковые слова. Она залюбовалась, глядя на него: такой сильный, мужественный, цельный человек!
Подошла поближе, окликнула:
– Князь, отвлекись ненамного от коней!
Он оглянулся, стал испуганно глядеть на нее. Покачивая бедрами, Анастасия подошла к нему вплотную, жадным взглядом уставилась ему в лицо. У него красные пятна пошли по щекам, он отвел взгляд.
– Борис, почему ты меня боишься? – спросила она.
– С чего ты взяла?
– Я же вижу.
– И ничего ты не видишь.
– А вот вижу. Что, я такая страшная?
Он помедлил, ответил:
– Да.
– И чем же?
– Брата моего Святополка охмурила, теперь за меня взялась.
– Я его не охмуряла. Он сам ко мне пришел.
– А теперь не нужен стал?
– Сердцу не прикажешь.
– А ты прикажи. Только от меня отстань.
– А если не отстану?
Он снова подумал, сказал:
– Тогда я в Ростов сбегу.
Она некоторое время изумленно смотрела на него, а потом стала хохотать. Хохотала весело, заливисто так, что кони начали беспокойно переступать с ноги на ногу. На глазах ее навернулись слезы.
– Борис, голубчик, не уезжай никуда, – попросила она жалобным голосом. – Чтобы я хоть изредка могла видеть тебя. Мне и этого достаточно.
– Ну а коли достаточно, то уходи. Увидала – чего еще надо?
– Ухожу, ухожу, – вдруг стала она покорной и покладистой. – Только не серчай на меня, хорошо?
Борис что-то буркнул в ответ, и она ушла.
Из-за перегородки вышел Глеб. Оказывается, он стоял рядом и все слышал.
– Брат, почему ты так говорил с Анастасией? – спросил он.
– Как я говорил?
– Грубо.
– Я всегда так веду себя с женщинами.
– Но ты не такой, я знаю.
– Какой же я?
– Ты в душе добрый, мягкий, уступчивый.
– Может быть, ты и прав.
– Чем же тебе Анастасия не угодила?
– Думаю, Святополк с ней намучается.
– С чего ты так решил?
– Бойкая она очень. Так глазами и шныряет.
– Зря ты. Мне показалось, что она тоже очень добрая.
– У тебя все люди добрые и хорошие.
– Разве не так? И еще я заметил, что ты ей понравился.
– Скажешь тоже!
– Правда, правда! Я видел, как она на тебя смотрела! Глаза у нее искрились и переливались…
– Постой, а ты случаем в нее не влюбился?
– Ну что ты, брат! Разве я могу мечтать о такой красавице? Это ты с ней ровня. Вы оба такие красивые!
Борис и сам заметил, что Анастасия слишком большое внимание уделяла ему, и это его испугало. Он вообще боялся женщин и старался избегать их. Он сам не мог понять, чем они его страшили. Он правил большим княжеством, ему подчинялись тысячи воинов, он в первых рядах водил их в смертельный бой, никогда не был трусом, но девушек и женщин обходил стороной, а чтобы никто не заметил, как они ему страшны, говорил с ними свысока, надменно и чуточку грубовато.
На другой день его позвала к себе мать, бывшая византийская принцесса Анна. В сорок лет она сохраняла свою красоту, которую сумела передать сыновьям – статную фигуру, темные волнистые волосы и большие выразительные глаза. Она поцеловала его в лоб, он по-детски ткнулся ей в плечо.
– Здоров ли, сыночек родненький? – спросила она его.
– Здоров, матушка.
– Хорошо ли ночью спалось в своей прежней постельке?
– Спал беззаботным сном.
– Ну вот и хорошо, вот ладно. Садись рядом, поговорить надобно.
Княгиня села в кресло, Борис примостился рядом на скамеечке.
– Вырос ты и возмужал за последние годы, Борис. Любо посмотреть на тебя. На пользу пошло правление в Залесском крае. Только одного не хватает: жену тебе хорошую надобно.
– Ну вот еще, скажешь такое, матушка…
– Надо, надо, и не спорь! Поискала я тебе невесту среди боярских девушек и нашла достойную. Может знаешь, Софию, дочку воеводы Путяты?
– Не приходилось встречать.
– Знаю, не большой ты любитель гулянок и посиделок! – улыбнулась Анна. – А то бы обратил внимание. Красавица писаная и хозяйка примерная…
– Не надо мне красавиц! Гуленые они…
– И-и-и, какие гуляния! Нарожает тебе детишек, куда из терема-дворца? Только успевай сопли малышам подтирать да горшки убирать.
– Мне и одному хорошо, – продолжал упираться Борис.
– Не век одному куковать. Погулял, и хватит. Сосватаем Софиюшку, а потом и свадебку сыграем.
– Это когда же? – с испугом спросил Борис.
– Скоро, совсем скоро. Вот поговорю с отцом твоим, тогда и срок назначим.
– Только не в этот приезд. Вернусь в Ростов, поживу немного, а потом приеду в Киев, тогда и женюсь.
– Нет уж, сыграем сейчас, а то, боюсь, совсем из Ростова не вернешься! – смеясь, проговорила Анна.
V
Прошел по Киеву слушок, что стали встречаться Борис и Анастасия, что оставила она одного брата и перешла к другому. Слушок этот достиг ушей только что вернувшегося из Турова Святополка. Сменился он с лица, направился к Анастасии. Та вышла к нему наряженная в цветастое платье из дорогой византийской ткани, на ногах красные башмачки из мягкой козьей кожи, в черные волосы вплетен розовый цветок.
– И чего я тебе понадобилась ни свет ни заря? – весело спросила она, поигрывая в руке какой-то безделушкой; потом он разглядит, что это был разноцветный шарик.
Безмятежный и беззаботный вид ее вызвал в нем озлобление. Но он подавил его в себе, спросил, стараясь быть вежливым:
– Как твое здоровье?
