— Он… этот человек, Донован… он сказал, что тебя знает. Где ты с ним познакомилась? — Он старался сохранять невозмутимое лицо, но это лишь подчеркивало его ревнивую подозрительность.
— В Веллингтоне. — Хонор потянулась за кружкой.
Джек уставился на нее.
— Он принес тебе воду?
Она молчала. Так ей не придется лгать, а Джек пусть думает, что хочет. Хонор отпила воды и поставила кружку обратно на тумбочку.
— Но как… как ты вообще познакомилась с таким человеком? — продолжил Джек. — С охотником за рабами?
Хонор закрыла глаза, чтобы укрыться от его пристального взгляда. «Мне нечего скрывать», — напомнила она себе.
— Он брат владелицы шляпного магазина в Веллингтоне.
— Что он здесь делал? Приехал тебя навестить?
— Нет.
— Спрашивал о беглеце? Он… — Джек замолчал и прищурился. — Сюда приходил чернокожий и просил тебя о помощи? И ты ему помогла?
— Нет. — Хонор даже не пришлось лгать, ведь Джек спрашивал о мужчине. — Да и зачем бы кому-то из беглецов приходить на ферму?
— В Огайо стекается много беглых рабов. Здесь у них установленные маршруты, и дома, где их приютят, и люди, которые им помогают и переправляют на Север. Станции на маршрутах постоянно меняются, чтобы ввести в заблуждение охотников за рабами. Все это вместе называют подземной железной дорогой.
Раньше Хонор не слышала этого выражения.
— Большинство беглецов проходит через Оберлин, — добавил Джек. — Но иногда кто-то сбивается с пути и идет в нашу сторону. Наверное, что-то такое произошло, и поэтому Донован явился сюда. Если на ферму придет кто-либо из беглых рабов, не пускай их сюда. Покажи им дорогу на Оберлин.
— А если они голодны? Или им хочется пить? — Хонор не решилась посмотреть на кружку.
Джек пожал плечами:
— Конечно, дай им воды, если нужно. Но больше с ними не связывайся. А то навлечешь на себя — и на всех нас — беду.
Вскоре Хонор заснула. Вернувшись с поля под вечер, Джек опять заглянул к ней.
— Донован поймал чернокожую женщину в лесу Виланда, — сообщил он. — Он проезжал с ней мимо фермы, но ты, наверное, спала.
Он внимательно смотрел на Хонор, и та очень старалась не выдать себя.
— Я доволен, что ее поймали.
Хонор замерла.
— Почему?
Джек присел на краешек кровати.
— Было бы лучше для всех, если бы Донован не рыскал по округе, не беспокоил честных людей и не пугал женщин.
— Ты считаешь, что рабы не должны пытаться сбежать?
— Хонор, ты знаешь, мы не одобряем рабства. Оно противоречит нашим убеждениям, что все люди равны в глазах Божьих, однако…
— Что?
Джек тяжело вздохнул.
— Это сложно объяснить человеку, который приехал из страны, чьи устои никогда не опирались на рабство. Осуждать рабство легко, но надо думать и о последствиях.
— Каких именно?
— Экономических. Если завтра рабство отменят, Америка рухнет.
— Почему?
— Один из главных продуктов страны — хлопок и ткани из хлопка. Его выращивают в южных штатах, на плантациях, где работают рабы. В трех северных штатах из хлопка ткут ткани. Одно зависит от другого. Если не будет рабов, труд на плантациях подорожает, цены на хлопок взлетят, и ткацкие фабрики придется закрыть.
Хонор задумалась над его словами. Но перед глазами все плыло, мысли путались, и она не сумела придумать достойный ответ.
— Я знаю, английские Друзья — принципиальные противники рабства, — продолжил Джек. — И мы тоже его не приветствуем. Но мы, наверное, более практичные люди. Отстаивать свои убеждения на деле гораздо труднее, чем проповедовать принципы равенства и добра. Вот ты шьешь одеяла… Подумай, сколько хлопчатобумажных тканей на них ушло. И большинство этих тканей — даже те, что ты привезла из Англии, — сделаны из хлопка, выращенного рабами. Мы пытаемся по возможности покупать ткани, непричастные к рабскому труду, но это непросто. Потому что их очень мало. — Он провел пальцем по прямоугольнику из зеленого ситца на подписном одеяле Хонор. — Вероятно, эту ткань сделали в Массачусетсе из хлопка с южных плантаций. И что, ты теперь выбросишь одеяло?
Хонор вцепилась руками в край одеяла, словно боялась, что Джек отберет его.
— Ты считаешь, что мы не должны помогать беглым рабам?
— Они нарушают закон, и я не хочу этому попустительствовать. Я их не выдам, но и не стану помогать им. За это могут оштрафовать, посадить под арест… и еще хуже. — Джек стиснул зубы, и его лицо сделалось непроницаемым.
«Он что-то недоговаривает, — подумала Хонор. — Разве у мужа могут быть секреты от жены?»
— Джек…
— Меня просили помочь подоить коров. — Он выбежал из комнаты, не дав Хонор договорить.
Оставшись одна, Хонор расплакалась. Она плакала о чернокожей женщине, которая принесла ей воды и не сумела скрыться от Донована.
* * *
На следующий день, когда Хонор проснулась далеко после полудня, рядом с ней сидела Белл Миллз. Хонор моргнула, удостоверяясь, что это не сон. Хотя это было понятно и так. Ни в каком даже самом бредовом сне ей бы не приснился капор, надетый на Белл: с широкими овальными полями, кружевными кудряшками по бокам и ярко-оранжевой лентой, завязанной бантом под подбородком. Впрочем, капор Белл был ей не к лицу. Он лишь подчеркивал желтизну ее кожи. И хотя сам по себе капор был очень женственным, лицо Белл — с выступающим подбородком и большими глазами навыкате — в таком обрамлении казалось еще более мужеподобным.
— Хонор Брайт, как же так? Ты вышла замуж и мне не сообщила? Я только от брата узнала, а я ненавижу узнавать новости от него. Между прочим, я обиделась. И вовсе не собиралась приезжать к тебе. Но Донован сказал, ты болеешь, и я должна была убедиться, что за тобой здесь ухаживают как надо. В твоей новой семье. И я не вижу, чтобы они проявляли внимание и заботу. Их вообще нигде нет.
— Они убирают овес, — пробормотала Хонор. — Завтра ожидаются грозы, и нужно успеть все собрать.
Белл усмехнулась:
— Душенька, ты послушай себя. Уже заговорила об урожае. А дальше ты мне расскажешь, сколько заготовила банок персикового повидла. — Она положила руку на лоб Хонор, и та удивилась, что у кого-то бывают прохладные руки во время жуткой жары. Жест напомнил ей о маме. Хонор на мгновение закрыла глаза, благодарная Белл за ее человеческую доброту.
— У тебя жар, — объявила та. — Но не смертельный. Жить будешь. Я очень рада, что ты послушалась моего совета и вышла замуж. Неудивительно, что ты выбрала Джека Хеймейкера, с такой-то фермой. Если бы к ней еще не прилагалась свекровь! Я помню, как она смотрела на нас. Милая, что с тобой? Успокойся. Не надо плакать.
