— К ручью? — прошептала Хонор.
— Ручей там. — Он указал рукой в чащу леса. — От холодной воды и грязи опухоль быстро спадет. — Он посмотрел Хонор в лицо. У него был серьезный и ясный, но в то же время испуганный взгляд. — Не подскажешь, куда мне идти? Ночью я шел по Полярной звезде, а днем заблудился.
Хонор помедлила, вспоминая, как Джек советовал поступать в подобных случаях, а потом указала рукой в сторону Оберлина.
— Иди в Оберлин, вон туда. Это недалеко, мили три. Когда придешь в город, спроси у любого из негров, где живет миссис Рид. Она тебе поможет. — Хонор не знала, помогает ли миссис Рид беглым рабам, но рассудила, что та вряд ли прогонит его.
Он молча кивнул и неожиданно улыбнулся, словно они здесь в лесу просто играли в прятки. Хонор так удивилась, что улыбнулась в ответ. Наблюдая за тем, как чернокожий мужчина бежит по лесу — на север, к Оберлину и свободе, — она жалела лишь о том, что у нее с собой не было ничего из еды, чтобы дать ему в дорогу.
Она сделала глубокий вдох и решительно вошла в лес, увлекая за собой Доркас. Хонор ни разу не бывала в лесу с тех пор, как Томас вез ее из Гудзона в Веллингтон. Влажная земля пружинила под ногами, ветки кустов цеплялись за рукава. Хонор с удивлением поняла, что ей не страшно. Лес оказался не таким густым и темным, как она его представляла. И потом, когда у тебя есть какая-то цель, о страхе забываешь.
Они прошли через высокие вязы и выбрались к ручью.
— Тебе надо раздеться, — сказала Хонор. — Я помогу.
Она расстегнула пуговицы и помогла Доркас снять платье и нижние юбки. Из одежды посыпались осы. Некоторые — раздавленные, но были и живые, очень сердитые. Впрочем, Хонор отогнала их. Без одежды Доркас выглядела хрупкой и уязвимой. Она была очень худая. Кости на бедрах выпирают наружу, ключицы — словно куриные крылышки, голова на таком щуплом тельце кажется несообразно большой. Хонор подумала, что Доркас похожа на отбившуюся от стада корову, отощавшую после долгой зимы. На руках, на ногах и на туловище краснели раздувшиеся волдыри от укусов.
— Тебе надо лечь в воду, — произнесла Хонор.
— Она ледяная! — завизжала Доркас, ложась в мелкий ручей.
Хонор опустилась на колени, зачерпнула полную пригоршню грязи и прилепила ее на спину и плечи Доркас. Та снова расплакалась, на сей раз — не от боли, а от стыда.
— Я хочу домой, — простонала она.
— Сейчас пойдем. Потерпи. — Хонор размазала грязь по лицу Доркас и еле сдержала улыбку. Сейчас невестка напомнила ей гравюры, изображавшие аборигенов Австралии.
Чернокожий мужчина сказал правду: холодная вода и грязь сняли отеки. Минут через пять Доркас выбралась из ручья, и Хонор помогла ей одеться. Им обеим не нравилось, что одежду придется испачкать в грязи, но не могла же Доркас идти домой голышом.
По дороге они не сказали друг другу ни слова. Хонор подхватила обе корзинки с ежевикой, которые они бросили на опушке. Над кустами по-прежнему кружили осы. Чернокожего человека и след простыл. Доркас ничего про него не спросила. Возможно, в тогдашнем ее состоянии она вообще не заметила, что он был. Хонор очень на это надеялась.
Когда они вернулись на ферму, Джудит сидела на крыльце. Увидев их издалека, она бросилась им навстречу. Доркас снова расплакалась. Джудит усадила дочь в холодную ванну и смазала все укусы кашицей из размоченной соды. Всего девятнадцать укусов — о чем Доркас объявила Джеку, когда он вернулся домой под вечер. В течение нескольких следующих дней всем, кто приходил на ферму за молоком, приходилось выслушивать волнующий рассказ о том, как Доркас храбро сражалась с полчищем ос. Она уже позабыла и слезы, и боль, и смущение и упивалась своим приключением. Ни разу не упомянула о том, что с ней находилась Хонор. Также после этого случая в лесу все дружелюбие Доркас сошло на нет. Хонор не обижалась. Пусть рассказывает, что хочет. Главное, чтобы не упоминала о чернокожем мужчине, встреченном ими в лесу.
* * *
Когда Хонор в следующий раз встретилась с миссис Рид, та как будто дожидалась ее. Хонор приехала в город вместе с Хеймейкерами, им надо было купить банки для домашних солений. Пока они выбирали банки, Хонор решила зайти в магазин Адама, а потом немного пройтись по скверу у колледжа. И вот там, в сквере, под сенью вязов, чьи листья уже начинали желтеть, Хонор услышала тихий голос у себя за спиной:
— Глупость ты сделала. Так вот прямо взяла и послала его ко мне. И назвала мое имя! Ты еще совсем глупенькое дитя. Зачем лезешь не в свое дело?
Хонор обернулась. Ее взгляд сразу упал на ярко-желтые бутоны и похожие на папоротниковые листья, обернутые вокруг тульи соломенной шляпы. Хонор знала эти цветы. Пижма. Мама заваривала чай из пижмы, когда у кого-то болело горло. Цветы еще источали аромат, словно миссис Рид сорвала их пару минут назад.
Чернокожая женщина поджала губы, сердито глядя на Хонор.
— Не стой на месте, иди вперед, — велела она. — Не хочу, чтобы кто-нибудь заметил, как ты тут стоишь, словно безмозглый мул. Иди за мной. — Миссис Рид двинулась вперед по деревянному настилу, кивая на ходу многочисленным чернокожим прохожим. Хонор последовала за ней, приподняв юбку, чтобы она не зацепилась за гвозди, торчавшие из досок. Она надеялась, что Хеймейкеры еще выбирают банки. Хонор не представляла, как они отнесутся к тому, что она прогуливается по парку в компании миссис Рид.
— Он мог бы спросить обо мне не у того, кого надо. И у меня возникли бы крупные неприятности, — продолжила миссис Рид. — Сочувствующих здесь немало. Но не так много, как тебе кажется. И с виду их не отличишь. Поэтому надо быть осторожнее. В следующий раз говори им, чтобы искали свечу в окне, выходящем на задний двор. В красном доме на Мельничьей улице. Если свеча горит, значит, можно входить. Если сигнал поменяется, я тебе сообщу. — Миссис Рид ускорила шаг, и Хонор с трудом поспевала за ней.
— Больше всего беглецов весной. Зимой слишком холодно, а летом они работают на плантациях, где за ними надзирают хозяева. Но этой осенью у нас ожидается наплыв пассажиров, потому что, похоже, закон о беглых рабах все-таки примут. Те, кто думал, что тут безопасно, теперь подумают дважды и, наверное, переправятся в Канаду. Даже здесь, в Оберлине, цветные живут в постоянном страхе. Но только не я. Я никуда бежать не собираюсь. Отбегала свое.
Донован упоминал о законе о беглых рабах, но тогда Хонор было не до того, чтобы уточнять, что это означает. Она хотела спросить миссис Рид про закон, и почему осенью появится много беглецов, и кто им помогает. Но миссис Рид явно была не из тех, к кому можно пристать с расспросами. Но один вопрос Хонор все-таки задала:
— Что еще я могу сделать?
Миссис Рид покосилась на нее и провела языком по сморщенным губам.
— Раздобудь старый ящик и поставь его кверху дном у себя за курятником. Положи сверху камень, чтобы звери не залезли под ящик. А под ним положи что-нибудь из съестного. Лучше всего хлеб или сушеное мясо. Когда будут яблоки, можно яблоки. Вы делаете персиковые ириски?
