Никакого движения. Никакого признака жизни. Однако Марк чувствовал, что за ними следят, ожидают, когда римляне сделают первый шаг. Внезапно Марк испугался, что Брикс и остальные мятежники уже сбежали. Но был только один способ проверить это. Мальчик кивнул:
– Готов.
– Тогда пошли.
Они двинулись вперед в сопровождении двух легионеров с медными горнами. Пройдя некоторое расстояние, они трижды огласили воздух пронзительным звуком горнов и повторяли это через каждые двадцать шагов, давая знать о своем приближении. Фест объяснил, что таков заведенный порядок в тех случаях, когда генерал армии хочет начать переговоры с противником. Это было необходимо для того, чтобы людей, посланных вести переговоры от имени генерала, не приняли за разведчиков, пытающихся проникнуть в ряды врага. При первых сигналах горна Марк вздрогнул, но не оторвал взгляда от скалы. По-прежнему не было заметно никакого движения, а единственным звуком, кроме горна, был хруст снега под ногами.
– Где они? – прошептал Фест. – К этому времени они уже должны были показаться… Если ты пытаешься обмануть Цезаря, мальчик, ты знаешь, что с тобой будет.
Марк старался не думать об ужасной судьбе, которую Цезарь обещал ему, если лагерь окажется пустым. Он нервно сглотнул и зашагал дальше по открытому полю.
– Ты уверен, что в скале есть расщелина? – спросил Фест. – Я ничего не вижу.
– Поверь мне, она там.
Неожиданно от скалы прилетела стрела и с мягким стуком упала в снег в нескольких футах от группы переговорщиков. Они остановились и посмотрели на раскачивающееся перед ними древко стрелы, темное на белом снегу. Фест поднес сложенную рупором ладонь ко рту и крикнул:
– Покажитесь! Мы пришли говорить с Бриксом!
Через несколько мгновений у подножия скалы появился человек. Марк сразу узнал его:
– Мандрак.
– Ты его знаешь? – тихо спросил Фест.
– Да, это заместитель командира.
– Стойте, где стоите, римляне! – крикнул Мандрак. – Еще один шаг – и вас нашпигуют стрелами. Что вам надо?
– Провести переговоры, – ответил Фест. – Я говорю от лица Цезаря.
Мандрак немного постоял, потом обернулся через плечо к скале, словно разговаривая с кем-то невидимым. Затем кивнул и осторожно пошел по открытому пространству. В двадцати шагах от переговорщиков он остановился, обвел их взглядом и увидел Марка.
– Маленький шпион Цезаря все-таки сбежал. И предал нас.
Марк почувствовал, что его сердце на миг остановилось. Прийти сюда было не самым умным поступком. Мандрак мог в любой момент открыть тайну его происхождения.
– Да, я привел сюда римлян, – ответил Марк.
Мандрак холодно улыбнулся:
– Значит, я был прав, когда предупреждал Брикса насчет тебя. Если бы он вернулся в лагерь немного позже, ты был бы мертв и никто бы не узнал тайну лагеря. Но теперь уже ничего не поделаешь. О чем ты и твои друзья-римляне хотите переговорить?
– Мы здесь, чтобы обсудить условия вашей сдачи, – вмешался Фест.
– Так я и думал, – кивнул Мандрак. – Хорошо, мы поговорим. Но не с тобой. С ним. – Он показал на Марка. – Только с ним. Ты и все прочие останетесь здесь.
– Нет. Это я имею право говорить от лица Цезаря, а не мальчик.
Мандрак пожал плечами:
– Или с ним, или ни с кем. И если вы попытаетесь атаковать, вы убедитесь, насколько неприступен наш лагерь. Если Цезарь хочет вести переговоры, мы будем говорить с мальчишкой. Таково наше условие.
Ни Цезарь, ни Фест не предвидели этого. Телохранитель нахмурился, нервно потирая подбородок. Он посмотрел на Марка и тихо спросил:
– Ну? Ты готов выполнить их условие?
Сейчас Марк ничего так сильно не боялся, как оказаться в руках Брикса и его людей. Но если он не будет готов рискнуть своей жизнью, это будет стоить жизни многим людям. Он быстро кивнул, пока не передумал.
– Ладно. Но если заметишь хоть какой-нибудь признак опасности, беги. Я буду ждать здесь и приду на помощь, как только ты поднимешь тревогу.
Марк слабо улыбнулся:
– Спасибо.
– Ну хорошо! – крикнул Фест Мандраку. – Мальчик пойдет с тобой. Но предупреждаю: если с его головы упадет хоть один волос, я убью тебя голыми руками.
Мандрак посмеялся над такой угрозой:
– В любое время, римлянин. Пошли, парень.
Замирая от страха, Марк заставил себя отойти от Феста и пересечь снежное поле. Когда он подошел к Мандраку, они вдвоем направились к скале. Подойдя ближе, Марк увидел, что расщелина в скале заполнена вооруженными мятежниками. Впереди, шагах в десяти от них, стоял Брикс, готовый к бою. На нем были полированные наголенники и нагрудная пластина. Лицо было застывшим, как у статуи.
– Не знаю, что и сказать, Марк, – начал он. – У меня нет слов, чтобы описать глубину твоего предательства. Почему ты это сделал?
– Я уже говорил тебе об этом в твоей хижине. Ваше восстание обречено на провал. У тебя мало обученных людей. Время выбрано неправильно. Если бы люди были лучше подготовлены и их было бы больше, ты мог бы рассчитывать на успех. А теперь ты поведешь их только к поражению и смерти.
– Поэтому ты и был мне нужен, Марк. С сыном Спартака во главе моей армии мы привлекли бы в наши ряды массы рабов. Даже без обучения, простым количеством мы одолели бы Рим, рано или поздно.
– Я так не думаю, – просто ответил Марк. – И твой недавний бой с людьми Цезаря доказал, что я прав. Если бы я поверил, что у тебя есть силы победить Рим, то я по доброй воле присоединился бы к восстанию.
– А вместо этого ты предал нас.
Марк покачал головой:
– Я хотел предотвратить бесполезное кровопролитие.
Брикс горько вздохнул:
– Твоему отцу было бы стыдно за тебя.
– Мой отец умер еще до моего рождения. Я его не знал. Я не Спартак. Я – Марк, и я буду жить своей собственной жизнью, – с гордостью сказал Марк. – Я не принадлежу ни тебе, ни Цезарю. Никто не может мной командовать.
Мандрак шагнул вперед, крепко сжимая рукоять кинжала:
– Я слышал достаточно. Заставить его замолчать, Брикс?
– Нет. Пусть живет. Смерть – слишком большая милость для него. Пусть он несет груз стыда и вины, который заслужил сегодня. Пусть это будет его наградой за предательство.
Мандрак скривил губы и неохотно отпустил рукоять:
– Как пожелаешь.
Брикс опять обратился к Марку:
– Я сохраню твою тайну, поскольку ты отрекся от своего отца, человека, которого я любил как брата. Похоже, ты не его сын. Может быть, со временем ты передумаешь. Надеюсь, ты проживешь достаточно долго, чтобы понять и принять свое предназначение. А до тех пор… – Его голос дрогнул, и он откашлялся. – Чего хочет от нас Цезарь?
