Чеслав задумался на какое-то время, решая, как избежать новой опасности, а затем произнес:
— Есть такое место. У него там пристанище на ночевку было. — Он кивнул в сторону чужака, имея в виду схованку в каменной расщелине. — Лучшего места и не придумаешь, я сам его с трудом обнаружил. Да и не так далеко отсель. — А потом менее уверенно продолжил: — Но я-то, может, и доползу туда, а вот этот…
Чужак внимательно слушал их разговор, ловя каждое слово, но при последних словах Чеслава с подчеркнутым безразличием уставился в синее небо. И только прищуренные глаза выдавали его скрытую тревогу.
— Тащить его придется, — заявила Мара.
— Это кому же? — При всей очевидности ответа Чеславу нелегко было согласиться с тем, что ему придется тащить на себе своего врага.
— И тебе тоже, милок, коль не хочешь, чтобы он охотникам нашим достался. Мне, старухе, одной его не потянуть, — сказала, что отрезала, старая знахарка.
Чеслав, конечно же, не хотел потерять чужака, так как собирался выпытать у него об убийстве своих близких. И до сих пор мешало ему только лишь беспамятство пришлого. А теперь, когда он в полном сознании…
И если даже на мгновение допустить, что это не его рук дело, как он сказал Чеславу, когда тот вытащил его из реки… Хотя кто же еще, как не он, чужак, мог пойти на такое злодейство? Кто? И если все же усомниться в том и предположить, что пришлый не убийца, то он мог многое поведать об этих зверствах. Ведь он все это время кружил, вынюхивал в окрестностях городища и, скорее всего, многое видел…
— Тебя кличут-то как? — подступилась старуха к пришлому.
— Вячко, — помедлив, ответил тот.
— Вот что, милок Вячко, злы и люты наши мужики сейчас из-за черных дел, что накрыли наше племя, а потому для них виноват в том любой пришлый. Найдут тебя здесь — изничтожат, сам понимаешь. И хоть тревожить твои раны нынче, что со смертью играть, ну так и ждать ее здесь еще более неразумно. А потому, чтоб укрыться, тебя перетащить надо. Так что придется тебе потерпеть болюшку и подсобить нам.
Старуха кивком подала знак Чеславу, веля ему подойти. Тот встал на ноги и тут же почувствовал, как окружающие его лес и река поплыли перед глазами. Юноша слегка качнулся, но все же устоял на ногах. Пошатываясь, он подошел к лежащему на земле чужаку.
— Поклянись жизнью родичей своих, что не убивал никого из моего племени.
— Я ведь сказал уже… А слову своему я хозяин. — Чужак не отвел своих глаз.
«Как же схожи его глаза с глазами Нежданы!.. Только как вот им поверить? Лживое племя!»
Чеслав, став с одной стороны, а Мара — с другой, подняли чужака с земли, пытаясь поставить на ноги. Как ни старались юноши сдержаться, дабы не показать перед противником свою слабость, но слившийся в общий дуэт стон от потревоженных ран подавить не смогли.
— О, как вы дружно запели, соколики!.. Вот так и побредем потихоньку, помаленьку. По шажочку…
Зазевавшийся на прогалине заяц шарахнулся в сторону от необычного видения. Среди деревьев неспешно двигалось некое странное существо о шести ногах и трех головах…
Это старая Мара и Чеслав тащили обхватившего их за шеи Вячко. Они шли, пошатываясь, словно, объевшись поганых грибов, находились сейчас под действием дурмана.
Мара, несмотря на свой возраст, оказалась еще крепкой старухой. Она как могла подбадривала своих подопечных то словом ласковым, а то и окриком резким.
Юноши же, кусая губы, боролись с болью, терзавшей их тела. Несколько раз Вячко терял сознание, и тогда его голова безвольно качалась при каждом шаге спутников. Но они не останавливались, не давали себе передыху и двигались вперед, так как понимали, что только это сможет уберечь их от опасности быть пойманными.
А вокруг вовсю шли ловы — охота на них.
Уже несколько дней они находились бок о бок в каменной схованке. Вячко после перехода, который забрал с таким трудом восстанавливаемые целительницей силы, все больше спал. Чеслав, раны которого, по словам Мары, заживали что на звере лесном, мучился своим вынужденным бездельем. Он уже почти без труда мог вставать и выходить из их укрытия, но, отойдя на небольшое расстояние, все еще быстро уставал.
Находясь рядом с Вячко, Чеслав несколько раз пробовал завести с ним разговор о его блужданиях в их округе. Но тот упрямо молчал, то ли на самом деле все еще пребывая в болезненном полузабытьи, то ли, хитря и не желая отвечать, старался убедить в том своего врага.
Порой Чеславу казалось, что Вячко время от времени вовсе не спит, а украдкой наблюдает за ним. Юноша не единожды пытался подтвердить свои подозрения, резко оборачиваясь в сторону соперника, но заставал чужака мирно спящим.
И все же как-то, снова почувствовав на себе пристальный, жгущий спину взгляд, Чеслав обернулся и наткнулся на внимательные глаза Вячко.
— Как там… сестра? — услышал он хриплый голос.
Чеслав совсем не ожидал, что чужак заговорит о Неждане. Он сам давно ее не видел и за всей чередой событий только думал о ней, да и то все больше тогда, когда мог расслабиться, погружаясь в сон. Возможно, гоня от себя думы о девушке, он хотел избавиться от прилипшей с недавних пор к нему болезненной мысли, что именно она, Неждана, могла стать причиной тех несчастий, которые свалились на его семью. А скорее даже не она, а его, Чеслава, сумасбродство и желание похитить ее для себя. И все чаще юноша вспоминал предостережение старой Мары о том, что он оказался на зыбкой дорожке, введя похищенную девушку в свой дом.
«Неужели старуха была права? И это появление Нежданы принесло столько несчастий? Нет! Не может того быть. Сердце при виде ее стучит чаще, но нет в том предчувствия беды… Нет!»
А своим предчувствиям он стал доверять все больше, особенно после обряда посвящения, когда его коснулся дух волка.
— Живет в моем доме.
— Обрюхатил уже небось? — Взгляд Вячко не по-доброму вспыхнул.
— То мое дело… — твердо, уже не по-юношески, а по-мужски сказал Чеслав.
Услышал, как у Вячко заскрипели зубы, так он сжал их. Видать, не понравился чужаку ответ.
На какое-то время пришлый замолчал и только тяжелое дыхание выдавало переживаемые им чувства. Затем, наверное успокоившись, он заговорил снова, ослабив тем самым натянувшуюся между ними тетиву молчания.
— После меня у матери все дети либо мертвыми рождались, либо в младенчестве гибли. Уж как ни просили родители Великих, а все напрасно было. Как напасть. А потому, когда Неждана выжила, то волхв наш сказал, что это милость не только родителям, а и всему роду нашему. И что это знак добрый для племени. И для родителей, и для меня сестра, хоть и девка, была радостью и ценностью. Была… пока ты… не выкрал ее…
Чеслав не хотел говорить об этом с чужаком. Он готов был уже сорваться и выйти из каменного убежища, но мысль о том, что Вячко как-никак кровный брат его избранницы и имеет право спросить о сестре, удержала Чеслава на месте.
