Чеслав знал, что неподалеку от одного из холмов из земли бьет небольшой, но чистый источник, и теперь подумывал, а не сводить ли туда свою пленницу. Он как раз стоял на том самом холме и смотрел в сторону родника, когда вдруг заметил какое-то движение. Вот что-то светлое мелькнуло среди густого хаоса зелени… Так и есть: там кто-то шел… Лишь на какое-то мгновение фигура шедшего появилась на открытом пространстве, когда он, выйдя из-за дерева, тут же нырнул за частокол других, но и этого Чеславу было достаточно, чтобы распознать в путнике рыжего Борислава. Все мысли о жажде и старухе Леде мигом покинули его, растаяв, как дым на сильном ветру.
Нет, он не стал нестись сломя голову к своему давнему сопернику напрямик. Юноша спустился с холма с той стороны, где Борислав не мог его увидеть, и стал неторопливо двигаться наперерез соплеменнику. Он должен был подкрасться как можно незаметнее и застать лиходея врасплох.
И вот он все ближе и ближе; уже слышно, как неподалеку от него пробирается по лесной чаще Борислав. Чеслав не видел его, но слышал и чувствовал. И вот он совсем близко, меньше чем на расстоянии полета стрелы…
Вдруг Чеслав, не желая того, спугнул ворона, который деловито выискивал какую-то съестную поживу на лесной подстилке. Черный птах перелетел на безопасное, на его взгляд, расстояние, взгромоздился на ветку и заорал во все свое голосистое горло, сообщая округе о присутствии Чеслава. Молодой охотник замер, а про себя пригрозил птице свернуть шею. И, как ни странно, это подействовало. Ворон замолчал и стал внимательно следить со своего насеста за действиями юноши.
Его соперник Борислав, заслышав крики крылатого вещуна, тоже остановился и стал настороженно вглядываться, вертя головой, в лесные дебри. Но, выждав какое-то время и, очевидно, не обнаружив ничего подозрительного, пошел дальше. И теперь уже его продвижение вызвало испуг у ворона, и птица с возмущенными криками поднялась в воздух и отлетела подальше от нарушителей спокойствия. Это дало возможность Чеславу беспрепятственно подобраться поближе к Бориславу и незаметно следовать за ним далее.
Теперь уже Чеслав мог видеть мелькающую среди деревьев и кустов фигуру рыжего. Он обратил внимание, что Борислав был вооружен луком, и подумал, что и ножом тоже. И хотя Чеслав не рассмотрел, был ли у того нож, сомнений насчет этого быть не могло. Шел парень неспешно и осторожно и даже здесь, в лесной глуши, явно опасался, что его кто-нибудь заметит. С чего бы это? Так мог идти только тот, кто вышел на охотничью тропу. И добычей, на которую охотился Борислав, была, скорее всего, Кривая Леда, потому что оказалась чрезмерно любопытной и видела то, чего не должна была видеть.
Но внезапно Борислав изменил направление и пошел в сторону от холмов. Немного спустя Чеслав сообразил, что рыжий направлялся к роднику, о котором и сам он думал совсем недавно. Тоже, видать, жажда одолела. Водички захотелось попить злыдню.
Разгадав его намерения, Чеслав поспешил обойти рыжего и добраться к источнику первым. Именно там он и решил застать противника врасплох. Лучшее место трудно было бы найти.
Довольно утоптанная тропинка вела туда, где из земных недр пробивалась вода. Это многочисленные лесные обитатели протоптали ее, наведываясь к источнику. Сам родник бил из-под небольшого камня, торчащего из земли там, где почва когда-то давно осела, обнажив его и дав выход воде. Сверху, чуть поодаль, раскинулись заросли кустарника волчьих ягод. За ними и спрятался Чеслав.
От родника исходила приятная прохлада, а исторгаемая им вода зазывно журчала, еще больше напоминая Чеславу о жажде. Но он и не подумал напиться, так как совсем скоро должен был появиться рыжий. И это произошло даже быстрее, чем он ожидал.
Подойдя к источнику, Борислав огляделся, положил лук на землю, опустился на колени, нагнулся к живительной влаге и стал жадно пить большими глотками.
Чеслав тихо и незаметно появился из своего укрытия.
— Не удавись!
Борислав как был согнувшись, так и замер. И в тот момент, когда Чеслав уже намеревался схватить его, шарахнулся в сторону и побежал. Чеслав ринулся за ним. И опять, как уже бывало довольно часто в их детстве, а потом и в молодецкой жизни, они вступили в состязание «кто кого», только на сей раз это было слишком серьезно, потому как на кону могла стоять жизнь одного из них.
Они неслись подобно двум молодым самцам косули, петляя между деревьями и перескакивая через неровности и препятствия. Да, не пропали зря старания старого Сокола, сделавшего из них настоящих охотников и защитников племени своего. Борислав бежал, не оглядываясь, не теряя на это драгоценные мгновения. Чеслав не отставал. Его гнали вперед злость и дикое желание отомстить. На ходу Борислав достал свой нож. У Чеслава он давно был в руке…
Он настиг рыжего у поваленных сосен и, толкнув в спину, заставил со всего маху упасть на землю. Но, упав, Борислав успел перекатиться и, выставив для защиты нож, оказался лицом к противнику.
Чеслав подскочил к нему и, ударив по руке ногой, выбил железное жало. Борислав, извернувшись, успел сделать ему подсечку. Теперь и Чеслав оказался на земле, рядом с противником, но оружие свое при этом не утратил. Они тут же яростно кинулись друг к дружке и сцепились, как два репейника. Чеслав попытался дотянуться ножом к горлу ненавистного соплеменника, но тот успел схватить его за запястье. Они несколько раз перекатились по земле, так как каждый старался подмять под себя другого. После отчаянной борьбы, сопровождающейся скрежетом зубов, рычанием, попытками Борислава кусаться и оскорбительными выкриками, Чеславу наконец-то удалось пересилить рыжего и приставить нож к его горлу.
— За что? За что ты убил отца моего и брата? — тихо, сквозь сжатые зубы, а оттого еще более зловеще спросил Чеслав, едва сдерживаясь, чтобы не надавить на клинок сильнее.
Борислав быстро замотал головой и, с трудом переведя дух, подал голос:
— О чем?.. О чем ты?..
— О своих родных!
— Я не убивал!
— Нет?!
Борислав еще более отчаянно замотал головой.
— Пусть Перун меня сразит! К чему мне их жизни?..
Но Чеслав не верил ему. Он знал Борислава как хитрого, а порой и коварного парня, которому ничего не стоило соврать, призвав в свидетели кого угодно, даже всевидящих Великих, а тем более сейчас, когда он почувствовал близкое дыхание смерти.
— Зачем же ты пришел сюда, Бориславка?
Борислав молчал.
— Ну, говори!
Было видно, что Борислав не очень-то хотел делиться своими секретами. А потому Чеслав царапнул ножом его шею, и из пореза выступила кровь. И это подействовало.
— Меня… Зимобор послал. Он… наказал одно дело сделать, — нехотя выдавил из себя юноша.
— Что сделать?
Борислав опять замолчал, закусив губу, и только косился в сторону приставленного к его горлу ножа. Но и Чеслав не думал отступать и готов был вонзить лезвие своего ножа глубже в плоть поверженного. Борислав это понял.
