— Будет время, забеги ко мне, Чеслав. — А после шепотом, с хитрым прищуром добавила: — Нам, смертным, мало про что ведать дано, но есть те, кто все знает. Может, поделятся мудростью своей? И я сон какой нужный, случаем, повидаю... А не обмолвятся, так просто проведаешь отшельницу. Мол, не померла ли еще старая? — рассмеялась Мара и так, смеясь, пошла прочь.
Солнце было уже высоко, а в городище еще не наблюдалось привычного для разгара дня оживления. Славя всю ночь Купалу, люд лесной теперь неспешно отходил от утреннего сна. К таковым принадлежал и Чеслав, который, уже почти проснувшись, все не хотел открывать глаза, пытаясь продлить сладостные мгновения покоя. Глубоко вдохнув, с тихим стоном блаженства он потянулся, вызвав слабое шуршание сухой травы, потому как проснулся на сеновале, куда забрался, придя домой, чтобы не тревожить Болеславу, а после снова расслабился и наконец-то открыл глаза.
Рядом, широко раскинувшись, спал Кудряш, который прибился к дому гораздо позже его. Видно, до самого утра затейник отдавался игрищам, потому как уж больно охоч был до веселых забав. И теперь, обессилев от песен, хороводов и купания, с чувством выполненного долга безмятежно спал глубоким сном.
Осторожно убрав с себя руку друга, которую тот разухабисто откинул во сне, Чеслав слез с сеновала. Яркое солнце, щедро брызнув лучами в глаза, заставило парня зажмуриться, а радостное ржание, раздавшееся совсем рядом, снова прозреть. Ретивый Ветер, подбежав к хозяину, несильно, но ощутимо толкнул его в плечо мордой: мол, веди меня скорее на реку! Чеслав хотел было обойти четвероногого нахала, но не тут-то было! Конь в два шага снова перегородил дорогу и при этом смотрел на него хитрющим взглядом.
Выглянувшая из избы и, как всегда, озабоченная домашними хлопотами Болеслава, завидев парня, спросила:
— А где ж второй? Есть-то собираетесь сегодня или за игрищами совсем охлянуть решили?
Она как раз разминала в ступке зерна на кашу.
— Кудряш еще глаза не продрал. А меня вот злыдень наглый в осаду взял! — кивнул Чеслав на Ветра. — Купаться вести требует.
— Ну так веди, — махнула она деревянной толкушкой в сторону реки. — Он тебя с рассвета поджидает, слоняется вокруг сеновала. А пока сбегаете, гляди, и Кудряш глазища свои дню покажет.
И, улыбнувшись, ушла в избу.
Чеслав покосился на коня:
— Значит, измором взять решил?
Ветер хотел было сунуться мордой хозяину в лицо, но тот успел отвернуться и будто бы нехотя, с напускным недовольством двинулся в сторону ворот.
— Ладно, идем, смола с копытами.
Ветру только того и надо было. Опережая хозяина, он понесся к берегу, только хвост по ветру развевался.
Когда Чеслав пришел на реку, Ветер уже стоял по колено в воде и ждал его. Оставив одежду на берегу, юноша зашел в воду и неожиданно для коня принялся брызгать на него, весело приговаривая:
— Вот тебе, злыдень, купание! Вот тебе, неслух!
Ветер, недовольно фыркая, подался в сторону и, зайдя
в воду поглубже, поплыл. Чеслав бросился за ним:
— Нет, теперь не уйдешь!
Две головы, Чеслава и Ветра, виднелись над поверхностью посреди речного потока. Течение, подхватив их в свои стремительные объятия, быстро отнесло в сторону от того места, где они вошли в воду. Более осторожный Ветер повернул уже к берегу, когда после зарослей камыша взору Чеслава открылась прибрежная прогалина. И на ней кто-то был. Возле самых зарослей, склонившись к воде, сидела девка. Сперва Чеславу показалось, что там расположилась какая-то незнакомая ему хуторянка, но, приглядевшись повнимательнее, он понял, что это была Зоряна, которая полоскала в реке рушники. Чеслав замер на месте, отчего тут же погрузился в воду едва ли не по самую макушку.
«Зоряна... Прошлая ночь... Может, она та, с которой я... И нож, может, из-за нее в меня метнули? Уж на Зоряну-то многие засматриваются да благосклонности ее ищут, и среди них немало отчаянных».
Лучшего случая поговорить с девушкой наедине может в ближайшее время и не представиться, и он что было силы поплыл к берегу. Зоряна, привлеченная всплесками воды, тоже заметила его и поспешно засобиралась.
— Зоряна! Зоряна, постой! — поняв ее намерение, крикнул Чеслав.
Но девушка не обращала внимания на его призывы, даже наоборот — сборы ее ускорились. Побросав рушники в плетеную корзину, она подхватила ее и собралась уже уйти, когда Чеслав, отчаянными рывками достигнув наконец берега, почувствовал под ногами дно.
— Да постой же, шальная!
Но Зоряна даже не обернулась, будто и не звал ее парень, и решительно шагала прочь от воды.
Выскочив на берег, Чеслав сорвал несколько веток с кустов, чтобы прикрыть ими наготу.
— Да остановись, прошу!
Зоряна остановилась, но в его сторону так и не повернулась. Стояла молча, ожидая, пока он подойдет.
— Так... того... — только и вырвалось у юноши, когда он оказался рядом.
Чеслав сам не знал, как заговорить с ней. Если бы она хоть что-то спросила, или сказала, или, как обычно, поддела его колким словцом, то и он бы нашелся, как разговор повести. А ее покорное молчание сбивало его с толку. Наконец Зоряна, очевидно, озадаченная долгим молчанием, с немым вопросом взглянула на него.
— Я... того... хочу спросить, как ты Купалу привечала?
— Как все, так и я, — спокойно ответила Зоряна и снова отвела взор в сторону.
— Не видел тебя у костров что-то...
— Кто хотел видеть, тот узрел...
Чеслава разрывали сомнения. Сто раз в голове сменялось, она или не она была с ним. Но ведь не спросишь же напрямую о таком. В любом случае дурнем покажешься: если то была она, так потому, что не узнал ее, а если была другая, так что ж о том Зоряне открываться? Девка и так на него обиду за Неждану имеет. Ох и морока же у парня с этим женским племенем!
— Ты меня прости... — не найдя других слов, вымучил из себя Чеслав.
— За что?
— За все...
— Да разве мне твое «прости» надо? — обожгла его взглядом девка и пошла прочь.
Чеслав не стал догонять ее.
Добираться до места, где оставил свою одежду, он решил краем берега, дабы не встретить кого-нибудь любопытного дорогой. Особенно баб да девок. Рассказывай после, отчего голяка по берегу бегаешь и куда твои лахи подевались. Будет у языкастых о чем позубоскалить в ближайшие дни!
О Ветре он не особенно беспокоился. Конь, скорее всего, где-то рядом и, выбравшись из реки, уже пасется на бережке. И словно в подтверждение этим мыслям, с той стороны, куда он собирался идти, и в самом деле раздалось призывное ржание верного скакуна.
Где ходом, а где и вплавь, Чеслав благополучно преодолел заросли камыша. Дальше берег поднимался над рекой крутым обрывом, вдоль подножия которого тянулась узкая полоска суши. По этой зыбкой тропе и решил пробраться Чеслав. Он шел, прижимаясь спиной к обрыву и шаг за шагом ощущая, как от этих прикосновений осыпается на землю песок.
