— И дело это отлагательства не терпит, — добавил Чеслав.
— За поспех и пострадали... — лукаво кивнул в сторону Кудряша, все еще продолжая подшучивать, Хрум.
— Потому как в нашем городище не все ладно, — сурово добавил Чеслав, пытаясь тем самым дать понять Хру- му, что дело у них к нему нешуточное. — Оттого и прибыли издалека к вам.
Отправив сыновей со сладкой добычей вперед, Хрум с остальными мужами пошел неспешно следом, внимательно слушая рассказ Чеслава. Узнав о гибели чужинцев, он строго посмотрел на рассказчика:
— Худо это, ой худо! — И куда только делось обычное его лукавство в глазах, теперь они были озабочены и даже жестки. — Завет предков «Кто с миром пришел к нам, тот другом стал» вы не хуже меня знаете. Такого за кровного родича почитать следует. Под вашей защитой находились чужеземцы. Вашему племени переданы были. С вас и спрос. А как прознают в дружественных нам племенах, что небезопасно с вашими родами знаться гостям, так и отвернутся от вас. Обособлениками станете.
— А то сами не ведаем... — пробурчал Кудряш, зыркнув на Хрума щелочкой заплывшего глаза.
Слова Хрума были хоть и горькими, но вполне справедливыми, и Чеслав понимал это. Он и сам бы стоял за такую правду, завещанную предками, не окажись теперь его племя в беде. Но Хрум ведь пока не знал всего, что произошло в их городище и вокруг него, а потому Чеслав считал укоры его поспешными. И когда он рассказал о других смертях, что стали косить их люд после прихода чужаков, и о предположении волхва Колобора, что они принесли пошесть с собой, Хрум уже не спешил с выводами. Он шел какое-то время молча, потирая проплешину на голове, словно это могло помочь в раздумьях.
— Пошесть, говорите? — неожиданно подал голос Тур, и видно было, что эта новость взволновала его не на шутку. Наверное, потому что именно он привел чужеземцев к ним в городище и теперь чувствовал свою сопричастность к последствиям. — Так ведь у нас никакого мора нет, сами видите. А принесть его они могли только отсель.
— Да и я в пошесть ту не верю, — откровенно признался Чеслав. — Но кто-то же смерть сеет. И началось это с приходом чужинцев. Да и их сгубил кто-то. Вот и пришли к вам разузнать, что за люди они были и кому тропу перейти могли.
— Так ведь и у нас они... — начал было Тур.
Но зычный голос Хрума продолжил вместо него:
— Гостили недолго... А про них что ж поведать? — Теперь отчего-то во всем его облике и речах было желание помочь. — Сказывали, что любопытно им края наши повидать да с людом нашим познаться. Также про то повествовали, что исходили и повидали уже немало, а пришли из далекого далека...
Пока они дошли до городища, Хрум обстоятельно рассказал о пребывании чужаков в его селении, а также о том, что говорили они о своей родимой далекой земле и их обычаях. И несмотря на то, что припомнить ему удалось довольно много, ничего такого, что могло бы хоть малой занозой послужить в раскрытии тайны смерти пришлых, парни не услышали.
Войдя в ворота городища, мужи расстались с главой селения, но с уговором, что, лишь дневной жар пойдет на убыль, гости пожалуют к нему на угощение. А то что ж потом о его, Хрума, гостеприимстве рассказывать будут?
Когда мужчины вернулись к дому Тура, у порога их встретила ватага ребятишек, которая не могла оставить их появление без внимания. Еще бы! Завидев искусанного пчелами Кудряша, они сперва застыли, не признав его, а после, распознав, дружно подняли на смех да потеху.
— Вона рожу разнесло! Гы-гы-гы! На порося схож стал, что мы в лесу давеча словили!
И даже суровое наставление отца не могло сдержать их едких насмешек. Кудряш же, мужественно поборов искушение догнать сорванцов и надрать им уши, молча проследовал в избу. А там хозяйка с дочкой, увидев разукрашенное лицо страдальца, всплеснули руками и тут же засуетились вокруг него, готовя примочки от пчелиных укусов.
Чеслав, наблюдая все это с порога, в дом не вошел. Он ничем не мог помочь другу, да и был тот сейчас в более опытных и заботливых руках.
Его же обуревали более тяжкие заботы и думы. Ведь выходило, что весь их неблизкий поход к соседям оказался напрасным. Ничем приметным или необычным чужаки в городище Хрума не отметились. Ничего такого, что могло бы дать подсказку к тайне их гибели, разузнать не удалось.
«А может, все же было что-то? Да не обратили соседи на это внимания?»
Из избы с ковшом узвара вышел хозяин и предложил его гостю. Чеслав с удовольствием выпил прохладного напитка и, отдавая ковш, со слабой надеждой еще раз поинтересовался:
— А может, упустил чего Хрум в своем рассказе, запамятовал?
Но Тур только молча пожал плечами. Это могло означать лишь одно: к тому, что поведал Хрум, ему добавить нечего. И так немногословный сам по себе, Тур отчего-то стал и вовсе молчаливым. А вскоре, сославшись на хозяйские заботы, куда-то ушел. От предложенной же Чеславом помощи решительно отказался: «Сам справлюсь. А гостям с долгой дороги отдых нужнее».
Едва спала дневная жара, как прибежал один из сыновей Хрума и передал приглашение отца пожаловать к их жилищу. Селение выказывало желанным гостям уважение — таков обычай, заведенный их предками в этих диких лесах. Обычай, крепивший дружбу и добрососедство.
На привечание гостей у дома Хрума собрались, наверное, все жители городища — и стар и млад. Каждому хотелось новостей и небылиц каких-нибудь про житье соседнего племени услышать да на новых людей посмотреть. Особенно же на пришлых молодцев глазели девки — конечно, больше украдкой. Но были и такие, которые, забывая о скромности, глаз не отводили. И даже искусанный пчелами Кудряш не был лишен девичьего внимания. А чего — парни статные да видные. Не одно девичье сердце сильнее биться заставили. Не одного ревнивого парня поволноваться да позлиться принудили. А двое, а то и трое ухарей и вовсе не по-доброму смотрели исподлобья на пришлых. Особенно один, с небольшой ямкой на подбородке.
Чеслав же, повествуя о жизни в своем городище (о смертях, что случились у них в последние времена, рассказывать он не стал), ловил на себе и другие взгляды — быстрые, но очень внимательные и даже, как ему показалось, обеспокоенные — Хрума. А может, было в тех взглядах и еще что-то, что не мог разгадать Чеслав?
С чего бы это? Неужто весть о смерти чужеземцев черным вороном между ними и соседями пролетит да раздор накаркает?
«Обособлениками станете...» — вспомнились Чеславу суровые слова Хрума.
И слова те могли в дурную явь воплотиться. Нет, ему, Чеславу, нужно во что бы то ни стало дознаться, отчего чужинцы сгинули, а вместе с ними и соплеменники в селение к предкам отправились...
Расходились с пиршества уже затемно. Попрощавшись с Хрумом и остальными поселенцами и поблагодарив за угощение, Чеслав вместе с Туром и его семейством отправились к их жилищу. За тяжкими раздумьями молодой охотник только на полдороге заметил, что друг его Кудряш куда-то подевался. Вот только рядом был — и уже нет.
