Чеслава хоть и хлестнули, что кнутом, обидные слова девы про его неумелость, но он и виду не подал.
— Потому как понять надо, за что их потравили... — Но и сам дерзкую девку щадить не стал. — Сказывают, что люба ты была одному из них. И что здесь, у вас, кто-то на его жизнь зарился.
От тех слов девушка напряглась, что тетива, и даже, кажется, еще больше побелела.
— Не было того! — яростно выпалила она шепотом.
Чеславу показалось, что Желань хотела закрыться от него, спрятаться, да рука ее задрожала. А потому, судорожно отмахнувшись и сдавленно крикнув: «Пустое то!» — она заспешила прочь.
Но Чеслав, не получив ответа и не желая упускать возможность разузнать все до конца, бросился за ней.
— Постой, шалая, я ведь только...
Не прошли они и десятка шагов, как неожиданно где- то рядом раздалось резкое:
— На ловца, как молвят, и зверь бежит.
Еще не успев понять, откуда раздался голос, Чеслав увидел Хрума, который, преградив ему дорогу, внезапно появился из зарослей — тех самых, что ранее пришлось преодолеть им с Кудряшом. Желань, заметив отца, припустила еще быстрее и через мгновение исчезла из виду.
Хрум же, посмотрев ей вслед, перевел лукавый взгляд на Чеслава:
— А я хотел повидать тебя и друга твоего, да в городище не нашел. А сторожа сказала, что в лес подались... Так вот я...
«Ох, не случайно, совсем не случайно появление Хрума здесь!» — в этом Чеслав ни на миг не сомневался. Не случайно кинулся уважаемый муж за ними вслед. Вон и дыхание от спешки еще не успело выровняться — грудь вздымается. Сильно, видать, торопился. И дочку свою отчего-то скрывал от гостей. Да и вообще, как теперь выяснилось, многое таил от них, дружественных соседей. А потому и Чеслав решил с хитрым мужем лукавый хоровод поводить.
— А мы вот решили ноги размять, места ваши поглядеть, угодья, — с чистым, невинным взором сообщил парень. — Да невзначай на девок, собирательниц грибных, вышли... Совсем случаем.
Но как ни старался юноша, было видно, что не поверил ему Хрум. За внешним лукавством его глаз время от времени, словно с мутного дна, всплывали и скрытая досада, и раздражение, а то даже и злоба, и угроза. Такого отговоркой не проведешь. Хоть статью совсем и непоказной, а матер мужик да смекалист. Оттого, наверное, и верховодит в городище.
— Вижу, дочку мою вниманием уважил? — кивнул Хрум в сторону, куда поспешно ушла Желань.
— Дочку? А ведь ты про то, что есть у тебя дочка, и не сказывал. — Чеславу ничего не оставалось, как выказывать мнимую неосведомленность.
И снова Хрум — само добродушие:
— А чего похваляться да напоказ выставлять? Девка спелая, за ней глаз да глаз нужен. Вот, не успела выйти за порог, а ты уж метешься за ней да, что лань, гонишь по лесу.
— Да говорю же: случаем вышли на поляну, она и испугалась.
— А ты за ней? — подначил Хрум.
Тут Чеслав был вполне искренен:
— Да затем только, чтобы успокоить и объяснить, что не Леший я и не примара из болот, не опасен и бояться меня нет причин.
— А тут я ненароком подвернулся и помешал?
Хрум, откровенно веселясь, даже чуть присел и в ладоши хлопнул.
— Помешал.
— Ну, от нее не убудет. Испуг, что вода, стечет, — махнул рукой Хрум и как бы невзначай поинтересовался: — А вы когда к себе в городище собираетесь аль еще куда? Нет, ты не подумай, я вовсе не гоню вас, гостите сколько хотите. Спрашиваю только затем, чтобы к учте в честь вашего ухода подготовиться. Проводить достойно, чтобы по-людски было.
И глава городища принялся прилежно приглаживать свою проплешину.
«Не гонит, а мягко выпроваживает — ловчее и не придумаешь! Чем не кошачья лапа: за мягким ой какие острые когти прячутся!» — подумал Чеслав, а вслух сообщил:
— Засиживаться мы и не собирались.
— Да, гостите, гостите, я ведь только... — тут же загорланил Хрум.
Но Чеслав, будто не слыша, продолжил:
— У самих дел невпроворот. — И, чуть подумав, добавил: — Завтра, может, и выступим. — А после, словно все взвесив, сказал: — А там, как Великим будет угодно...
Против такого Хруму нечего было сказать, Великим все подвластно.
— Ага, ага...
Он стал топтаться на месте и, как показалось Чеславу, шнырять глазами по сторонам, пытаясь высмотреть за кустами и деревьями, далеко ли ушли девки.
А собирательниц грибов и правда не было ни видно, ни слышно. И это, кажется, вполне удовлетворило хитрого мужа.
— Ну, раз решили, так решили, ваше дело, — добродушно улыбнулся Чеславу глава селения. — А я побреду домой. Тоже ведь за хозяйством общинным глаз да глаз нужен. — И еще немного потоптавшись и, похоже, окончательно удостоверившись в отсутствии девок поблизости, решительно добавил: — Пойду.
И только после этого, резво развернувшись, заспешил в сторону городища.
— А зачем искал-то нас? — крикнул Чеслав ему вслед.
Хрум, остановившись, стал чесать плешь.
— Зачем? Да вот хотел места наши показать и охоту с вами затеять. Потешить, значит... Но места вы и так оглядели. А раз в обратный путь нацелились, так какая уж тут охота? — развел руками и, повернувшись, удалился почтенный муж.
Чеслав уже повернулся, чтобы идти к поляне, где оставил друга, как совсем рядом зашелестели кусты и появился Кудряш. Очевидно, заметив маячившего вдалеке Хрума, он с ходу напустился на товарища:
— Я думал, ты с Желанью сверчком заливаешься да нужное нам выведываешь, вот и не спешил прерывать, а ты, оказывается, с Хрумом язык околачиваешь! — И тут же искренне удивился: — И откуда он тут взялся?
— С грибами вырос, — буркнул недовольный сорвавшимся с девушкой разговором Чеслав. — По следу нашему прибежал. Как почуял, что за дочкой его охотимся.
— Вот это нюхальник у мужика! Он мне ой как не понравился, еще когда за ворота нас не пускал да куражился над нами. А потом... пчелы! Ведь из-за него меня искусали едва не до смерти!
Чеслав, не обращая внимания на рассуждения друга, медленно двинулся в сторону селения. Кудряш же, продолжая развивать свою мысль, поплелся за ним, сперва отставая, а затем все больше распаляясь и даже начиная забегать вперед и размахивать руками, выражая таким образом свое возмущение. Они шли довольно долго, когда Чеслав вдруг остановился и задумчиво сказал:
— Придется тебе, Кудряша, нынче животом тяжко маяться.
На лице Кудряша появилось недоумение, смешанное с неподдельным испугом.
— С чего бы это?
Чеслав же, словно и не заметив, какое впечатление произвело его предложение, сосредоточенно продолжил:
