В 1847 г. Шарлотта Бронте, сдержанная молодая девушка, дочь священника, поразила литературную общественность романом «Джейн Эйр», посвященным другой сдержанной молодой женщине, повествование о романе которой с мужчиной остается одним из наиболее впечатляющих произведений такого рода в мировой литературе. Джейн — необычная героиня, скромная и непритязательная сирота. Будучи воспитанницей школы-приюта для детей из благородных, но бедных семейств, Джейн получила образование, позволявшее ей в качестве домашней учительницы обучать дочерей мелкопоместных дворян. Она стала специалистом в преподавании тех знаний и навыков, которые нужны девушкам, чтобы поразить кандидатов в женихи и их матерей, — танцев, рисования, вышивания, французского языка, каллиграфии. Кроме того, она отличалась принципиальностью, независимо мыслила и была безупречна в моральном отношении.
Покинув школу, Джейн сразу же оказалась в реальном мире недозволенной любви. Найдя по объявлению место гувернантки, она занялась обучением маленькой щебетуньи Адели — воспитанницы сельского джентльмена Эдварда Рочестера. У тридцатипятилетнего Рочестера были густые, нависавшие над глазами брови, мрачное выражение лица и вспыльчивый характер. Его отношение к Джейн постоянно менялось — временами он держался с ней сурово и сдержанно, временами стремился расположить ее к себе, доверяя свои тайны.
В один из таких моментов Рочестер признался ей, что Адель — родная дочь Селины Варане, скончавшейся «французской танцовщицы», к которой он когда-то испытывал пылкую страсть. Он сказал Джейн, что, поскольку, как ему казалось, «галльская сильфида» Селина обожала его, несмотря на его малопривлекательную внешность, он «поселил ее в особняке, снабдил ее целым штатом прислуги, экипажем, дарил ей шелка, бриллианты, кружева и многое другое». Как-то вечером Рочестер неожиданно застал свою подругу с другим любовником — «безмозглым и порочным юнцом». Терзаясь муками ревности, он спрятался за портьерой и слушал их болтовню, полную глупых фривольностей. Когда Селина стала поносить его, ехидно издеваясь над его физическими недостатками, уродством, как она говорила, он мгновенно излечился от «великой страсти», которую к ней питал.
Их роман завершился там же и тогда же. Рочестер вошел к ним, освободил Селину от своего покровительства и предложил ей тут же покинуть особняк. Потом он вызвал ее любовника на дуэль и всадил пулю «в его тощее, хилое плечо». Но что было делать с малышкой Адель, которая, возможно, была дочерью Рочестера? «Я извлек ее из зловонной грязи Парижа и перевез сюда, — рассказывал он Джейн, — чтобы пересадить в здоровую почву английского загородного сада».
В рассказе Рочестера изложены его взгляды на любовниц, которые Джейн разделяла. Любовница — это падшая женщина с ограниченным интеллектом и шаткими моральными устоями. Она вероломна и продажна, непостоянна и нередко бывает чужой там, где живет, а любой мужчина, который общается с ней, подвергает себя риску.
Хотя «немного старомодная и неопытная» восемнадцатилетняя гувернантка, как могло показаться, была не самым подходящим человеком для такого рода откровений, Джейн отнеслась к рассказу Рочестера как к своего рода дани ее благоразумию. Столь же рассудительно она восприняла и известие о сумасшедшей женщине, содержавшейся у него на чердаке. Вскоре Джейн осознала, что всей душой полюбила мистера Рочестера.
Однако мистер Рочестер демонстративно ухаживал за богатой и чванливой красавицей, на которой, как полагала Джейн, он собирался жениться. Тем не менее ему удалось создать ситуацию, побудившую Джейн признаться ему в любви. Считая, что ей следует уехать, она со страстью произнесла: «Неужели вы думаете, что если я бедна, незнатна, некрасива и мала ростом, то у меня нет души и нет сердца?» Услышав эти слова, мистер Рочестер предложил ей руку, сердце и все, чем владеет. Потом сказал: «Я прошу вас пройти рядом со мной через жизнь — быть моим вторым “я”, моим лучшим спутником на земном пути».
Мистер Рочестер заверил ее в том, что никогда не собирался жениться ни на ком другом. Джейн была счастлива, ее расстраивало лишь отсутствие собственных средств. «Я не буду вашей английской Селиной Варане, — сказала она. — Я останусь по-прежнему гувернанткой Адели».
Настал день их свадьбы. Но когда они стояли у алтаря перед священником, который их венчал, никому не известный человек прервал церемонию бракосочетания и объявил, что «мистер Рочестер уже женат и его жена жива».
Мир Джейн разбился вдребезги. Женщина, которую мистер Рочестер прятал на чердаке своего дома, была его законной женой, Бертой Мэзон, сумасшедшей, которая происходила из семьи сумасшедших, насчитывавшей три поколения идиотов и маньяков. Из-за Джейн мистер Рочестер чуть было не стал двоеженцем. Хуже того, этот человек чуть не сделал ее своей любовницей. «Я должна держаться по отношению к нему подобно льду и камню», — сказала себе Джейн.
Мистер Рочестер в отчаянии умолял Джейн поехать с ним на юг Франции, где они стали бы жить как муж и жена. «Никогда не думайте, что я хочу вас соблазнить и заставить сделать ошибку, став моей любовницей», — просил он ее. Чтобы убедить в этом Джейн, Рочестер рассказал ей о двух своих любовницах, которые были преемницами Селины Варен, — «лживой и разнузданной» итальянке Гиацинте и немке Кларе, «ограниченной и тупой мещанке». Это была недостойная жизнь, и ему не хотелось бы к ней возвращаться никогда. «Заводить себе сожительницу, — продолжал Рочестер, — это все равно что покупать раба: и та, и другой часто — по природе и всегда по положению своему — стоят ниже тебя. Теперь я с отвращением вспоминаю о времени, которое провел с Селин, Гиацинтой и Кларой».
Чтобы избежать искушения и не стать английской любовницей мистера Рочестера, Джейн бежала куда глаза глядят. Она скиталась по незнакомым местам без гроша в кармане, мерзла и голодала и, в конце концов, попала к двум набожным сестрам и их фанатично религиозному брату Сент-Джону Риверсу. Выходив Джейн и вернув ее в доброе здравие, сестры с братом обеспечили ей скромное, но достойное существование, устроив девушку на работу в сельскую школу. Иногда Джейн жалела о том, что отказалась быть рабыней своего господина мистера Рочестера и «тешить себя мнимым блаженством где-нибудь под Марселем, упиваясь короткими часами обманчивого счастья».
Незамысловатую жизнь Джейн осложнило предложение руки и сердца, которое сделал ей Сент-Джон, хотевший, чтобы она поехала с ним в Индию, куда он собирался отправиться миссионером. Джейн не любила его и понимала, что он к ней относился исключительно как к помощнице. Принимая нелегкое решение, Джейн узнала, что умер ее дядя, с которым она не была знакома, и оставил ей все свое состояние. Внезапно обретя независимость, Джейн поспешила к мистеру Рочестеру, с которым теперь она могла быть на дружеской ноге, не становясь его любовницей.
Мистер Рочестер к этому времени разорился: его сумасшедшая жена сожгла их дом и сама умерла во время пожара. Обгоревшему и ослепшему, ему удалось выжить, и он по-прежнему так же сильно любил Джейн, как она его. «Джейн, ты станешь моей женой?» — нежно спросил ее он. «Да, сэр», — ответила она, и сердце ее наполнилось радостью и умиротворением.
