Однако ни одно из этих бедствий — равно как и его супруга, Екатерина Брагансская — не могло удержать Карла от посещений театра и заставить его отказаться от любовных похождений. «Господь никогда не проклянет мужчину, позволившего себе небольшое удовольствие», — часто шутил он, а его недруги называли его «величайшим врагом целомудрия и брака». Нелл, в то время еще подросток, со своей стороны, сумела преодолеть свое низкое происхождение — отец ее был солдатом, который умер в долговой тюрьме Оксфорда, а мать торговала пивом в публичном доме на улице Друри-лейн и как-то, будучи в изрядном подпитии, свалилась в канаву. Сама Нелл сначала продавала устрицы в Королевском театре, потом апельсины, а к четырнадцати годам уже дебютировала на сцене и стала любовницей внучатого племянника Шекспира — Чарльза Харта. Когда король Карл II встретил ее в 1667 г., Нелл уже завела нового любовника и стала признанной актрисой — сценической соперницей Молл Дэвис, бывшей в то время фавориткой короля.
Карл часто ходил на представления, в которых участвовала Нелл, но, встретив как-то девушку в театре, поразился ее бойкой развязности и полным отсутствием заносчивости. Она относилась к королю и повелителю без тени подобострастия, позволяя себе в его присутствии отпускать скабрезные шутки. Когда в первый раз они вместе вышли поесть, с ними был и тогдашний любовник молодой актрисы. Этот выход закончился анекдотически: Карл хотел было расплатиться за обед, но у него не оказалось денег, и пока Нелл весело подшучивала над его временной нищетой, расплачиваться за всех троих пришлось ее любовнику.
Вскоре после этого Нелл стала одной из любовниц Карла. В каком-то смысле их отношения можно назвать любовным приключением, хотя оба они скорее относились к числу прагматиков, чем романтиков. Они не изводили друг друга бурями страстей и не обременяли себя тратой времени на нескончаемые любовные послания. Вместо этого Карл причислил Нелл к числу своих любовниц, а она решила хранить ему верность, так прокомментировав свое решение: «Я — шлюха единственного мужчины». Она пыталась убедить Карла следовать ее примеру. «Одной шлюхи за раз вам будет вполне достаточно, ваше величество», — убеждала Нелл короля, отказавшись принимать соперницу на праздновании дня его рождения
{41}.
Нелл и Карл, в принципе, придерживались единого мнения относительно положения королевской любовницы. Дом, содержание и щедрые подарки они считали de rigueur
[10]
. Обычно Карл жаловал своих любовниц титулами, а побочных сыновей герцогством, и Нелл надеялась, что эта традиция распространится и на нее. В 1670 г. она родила Чарльза Стюарта, а год спустя на Рождество — Джеймса. Поскольку у супруги Карла, королевы Екатерины, постоянно случались выкидыши и она не могла подарить ему законных наследников, Нелл, как и другие любовницы короля, имела основания рассчитывать на его благосклонное отношение к незаконнорожденным отпрыскам. И он оправдывал ожидания любовниц: пятеро из двадцати шести нынешних герцогов являются его потомками.
Когда Карл попытался немного урезать расходы на содержание Нелл и предложил арендовать для нее дом, она не только отвергла это предложение короля, но и, в знак протеста, решила вернуться в театр и продолжить карьеру актрисы. Точно так же как она отдала Карлу свое сердце, а не сдала его напрокат, говорила Нелл, ей хотелось быть полноправной хозяйкой собственного жилища, а не квартиросъемщицей. Поначалу Карл опечалился, но вскоре поселил ее на улице Пэл-Мэл, в прекрасном доме с садом, который примыкал к его собственному саду, что позволяло любовникам часто встречаться и разговаривать, не привлекая при этом излишнего внимания посторонних.
Эти беседы много значили для Нелл. Она делилась сокровенными мыслями с Карлом — мудрым и более опытным другом, к тому же еще и любовником. «Он был мне другом и позволял высказывать наболевшее, давал дружеские советы, говорил о том, кто мне друг, а кто нет», — с грустью вспоминала она после его кончины
{42}.
Нередко любовники в подробностях обсуждали вопросы, касавшиеся денег. В отличие от других любовниц Карла, Нелл — как и Молл Дэвис, — по-видимому, была женщиной, которая хотела получать лишь то, что ей причиталось по праву, и потому просила выделить ей достаточно скромный годовой доход в размере 500 фунтов стерлингов. Несмотря на то что Карл отказал ей в этой просьбе, она умудрилась за четыре года выудить из королевского кошелька 60 000 фунтов стерлингов. Ей нужны были деньги! Из каких еще источников она могла получить средства на то, чтобы платить за прекрасную карету с шестеркой лошадей, выдавать жалованье восьми слугам, покупать лекарства больной матери, делать пожертвования и расплачиваться за серебряную раму кровати, украшенную великолепной гравировкой? Иногда Нелл посылала приходившие ей счета (за такие вещи, как белые атласные нижние юбки, пеньюары из красного атласа и алые атласные туфельки, расшитые серебром) в казначейство — министерство финансов королевского правительства, где их и оплачивали, возможно засчитывая эти расходы в качестве авансовых платежей или денег, которые, по ее словам, король ей задолжал.
Сколь бы крупными ни казались эти расходы, они были жалкой милостыней по сравнению с суммами, которые выделялись некоторым другим любовницам Карла. Барбара Палмер, позже ставшая графиней Кастлмейн, получала 19 600 фунтов стерлингов ежегодно из доходов казны и огромные деньги из других источников. Луиза де Керуаль, искушенная французская соперница Нелл, в качестве основного содержания ежегодно получала 10 000 фунтов стерлингов из доходов от продажи лицензий на торговлю вином, и лишь за один год ей было выделено 136 668 фунтов стерлингов на постройку нового дворца. Документы за 1676 г. свидетельствуют о том, что Луиза занимала более высокое положение при Карле, чем Нелл: она получила 36 073 фунта стерлингов, в то время как Нелл — 7938.
Но значительно больше, чем деньги, Нелл волновала проблема титулов. Карл даровал герцогское достоинство другим своим любовницам, но отказывался пожаловать дворянство Нелл, по всей видимости, из-за ее незнатного происхождения. Обиду и досаду Нелл вполне можно понять. Когда Карл увидел ее в новом платье и воскликнул, что в нем она выглядит как истинная королева, Нелл не преминула съязвить: «И как истинная шлюха, недостойная быть даже герцогиней!»
{43} Хоть Нелл продолжала оставаться без титула, она во что бы то ни стало хотела добиться от Карла, чтобы ее сыновья получили дворянское достоинство. Стремясь достичь этой цели как можно скорее, она называла сыновей «маленькие ублюдки». Когда Карл ее за это упрекал, Нелл резко ему возражала, говоря, что называть их по-другому у нее нет оснований. Избранная ею стратегия оказалась действенной. Карл уступил, однако возвел «ублюдков» не в герцогское, а в дворянское достоинство, сделав их лордами Боклерк или Бокпер. В 1680 г., спустя четыре года после смерти их младшего сына, о котором Нелл постоянно горевала, Карл даровал герцогское достоинство их оставшемуся в живых сыну Чарльзу, который стал герцогом Сент-Олбанс.
