Я опускаю ее на нос. Я иду позади доктора, но не слишком близко от него.
Ма сидит на узкой высокой кровати, одетая в бумажное платье с разрезом на спине. Люди, живущие снаружи, носят очень смешную одежду.
— Им пришлось забрать мои вещи. — Это голос Ма, но из-за маски я не вижу, откуда он выходит.
Извиваясь, я забираюсь к ней на колени.
— Я видел нас с тобой по телевизору.
— Я слышала. Как мы выглядели?
— Очень маленькими.
Я дергаю ее за платье, но оно не поднимается.
— Не сейчас. — Она целует меня в уголок глаза, но мне хочется совсем другого. — Ты говорил…
Я ничего не говорил.
— Что касается вашего запястья, — говорит доктор Кендрик, — то кость, наверное, придется снова сломать.
— Нет! — кричу я.
— Ш-ш-ш, все в порядке, — говорит мне Ма.
— Когда мы это сделаем, твоя мама будет спать, — объясняет доктор Кендрик, глядя на меня. — Хирург вставит туда металлический штырь, чтобы сустав лучше работал.
— Как у Киборга?
— У кого?
— Да, совсем как у Киборга, — говорит Ма, улыбаясь мне.
— Но сейчас самое главное — вылечить зуб, — говорит доктор Кендрик. — Поэтому я пропишу вам курс антибиотиков и сверхсильных анальгетиков.
Я громко зеваю.
— Я знаю, — говорит Ма, — тебе давно уже пора спать.
Доктор Кендрик спрашивает:
— Может быть, я быстренько осмотрю и Джека?
— Я же сказала — не сейчас.
Что это собирается сделать со мной врач?
— Она хотела дать мне игрушку? — шепотом спрашиваю я у Ма.
— В этом нет никакой необходимости, — говорит Ма доктору Кендрик. — Поверьте мне на слово.
— Мы просто следуем обычной процедуре для подобных случаев, — возражает доктор Клей.
— А у вас было много подобных случаев? — Ма сердится, я это хорошо чувствую.
Он качает головой:
— Другие травматические ситуации встречались, но, не буду вас обманывать, ничего похожего на ваш случай еще не бывало! Вот почему мы должны сделать все как полагается и с самого начала обеспечить вам самое лучшее лечение.
— Ни в каком лечении Джек не нуждается. Он нуждается во сне, — сквозь зубы произносит Ма. — Он всегда был у меня на глазах, и с ним ничего не случалось, ничего такого, о чем вы думаете.
Врачи смотрят друг на друга. Доктор Кендрик говорит:
— Я совсем не хотела…
— Все эти годы я очень тщательно следила за его здоровьем.
— Похоже на то, — отзывается доктор Клей.
— Да, следила. — По лицу Ма текут слезы, одна — совсем темная — сбегает по краю ее маски. Почему они заставляют ее плакать? — А сейчас ему нужно только одно… он ведь спит на ходу…
Но я не сплю.
— Я вас прекрасно понимаю, — говорит доктор Клей. — Измерим рост и вес, а она смажет ему ссадины. Договорились?
Подумав немного, Ма кивает.
Я не хочу, чтобы доктор Кендрик до меня дотрагивалась, но с удовольствием встаю на автомат, который показывает мой вес. Один раз я нечаянно прислоняюсь к стене, но Ма ставит меня прямо. Потом я становлюсь у цифр, точно так же, как мы делали у двери, но цифр здесь гораздо больше, и все линии прямые.
— Отлично, парень, — говорит доктор Клей.
Доктор Кендрик все время что-то пишет. Она осматривает с помощью каких-то приборов мои глаза, уши и рот и говорит:
— Зубы просто сверкают.
— Мы чистим после каждой еды.
— Не поняла?
— Говори помедленнее и погромче, — подсказывает мне Ма.
— Мы всегда чистим зубы после еды.
Доктор Кендрик говорит:
— Хотела бы я, чтобы все мои пациенты так заботились о своем здоровье.
Ма помогает мне снять через голову футболку. Маска падает, и я снова надеваю ее. Доктор Кендрик заставляет меня подвигать всеми частями тела. Она говорит, что у меня — отличные бедра, но в некоторых местах надо проверить плотность костной ткани.
— Это что-то вроде рентгена.
Мои ладони и ноги покрыты царапинами, которые появились, когда я выпрыгнул из грузовика и ударился о землю. Все правое колено в запекшейся крови. Когда доктор Кендрик дотрагивается до него, я вздрагиваю.
— Извини, — говорит она.
Я утыкаюсь в мамин живот, сминая ее бумажное платье.
— В дырочку проникнут микробы, и я умру.
— Не бойся, — говорит врач, — я протру ранку специальным раствором, и они все погибнут.
Раствор сильно щиплет. Доктор Кендрик протирает мой укушенный палец на левой руке, откуда собака пила мою кровь. Потом она прикладывает что-то к моему колену. Это похоже на липкую пленку, на которой нарисованы лица Доры и Бутс — они машут мне руками.
— Ой-ой-ой…
— Что, больно?
— Нет, он увидел своих любимцев, — поясняет Ма.
— Ты любишь Дору? — спрашивает доктор Клей. — Моя племянница и племянник тоже ее обожают. — Когда он улыбается, его зубы сверкают, как снег.
Доктор Кендрик туго обклеивает мой палец еще одной пленкой с Дорой и Бутс..
Зуб по-прежнему лежит в моем правом носке, сбоку. Пока я надеваю футболку и закутываюсь в одеяло, врачи о чем-то тихо переговариваются, и доктор Клей спрашивает:
— Ты знаешь, что такое игла, Джек?
Ма стонет.
— Я же вас просила!
— Если мы возьмем у него кровь, то завтра утром в лаборатории сразу же сделают ее полный анализ. Определят, не попала ли какая инфекция, каких питательных веществ не хватает… Такой анализ — необходимое условие приема в нашу больницу, и, что важнее всего, он поможет нам определить, что Джеку нужно прямо сейчас.
Ма смотрит на меня:
— Побудь еще минутку супергероем ради меня и разреши доктору Кендрик уколоть тебя в руку.
— Нет. — Я прячу руки под одеяло.
— Ну пожалуйста.
Но я не соглашаюсь — я уже израсходовал весь свой запас храбрости.
— Мне нужно всего-то вот столько, — говорит врач, показывая мне трубочку.
Но ведь это гораздо больше, чем выпили из меня собака и комар. Глядишь, так и мне ничего не останется.
— Ну, тогда я дам тебе… Что бы ему хотелось получить? — спрашивает доктор Кендрик маму.
— Мне бы хотелось лечь спать.
— Доктор хотела угостить тебя, — объясняет мне Ма. — Ну, скажем, пирожным или еще чем-нибудь вкусненьким.
