– Необязательно, – заметил Суровцев, – но при приёме в масонскую ложу это учитывалось. Масоны не считали аристократов людьми надёжными.
– Кстати, я до сих пор не знаю, что произошло между вами и масонами такое, что вы удостоились от них смертного приговора.
– Если бы речь шла только о факте приговора, – искренне посетовал Сергей Георгиевич. – У меня есть основания полагать, что он не отменён по сию пору.
– Так чем же вы им так насолили?
– Я передал по службе любопытный список, который мне довелось увидеть в ложе. В списке оказалось семнадцать «братьев» самых высоких градусов посвящения с указанием не только имён и фамилий, но и должностей и постов во всех русских посольствах. И кого там только не было: от первого секретаря посольства в США Набокова до главы дипломатических миссий в Бразилии, Уругвае, Парагвае и Чили Щербацкого! Я уже не говорю о посланниках, советниках, консулах, поверенных в делах во Франции, Италии, Швеции, Швейцарии, Персии, Китае. Даже в Монголии. А фамилии каковы! Бенкендорф, Кандауров, Неклюдов, Лорис-Меликов, Поклёвский-Козел, двое Бахметьевых, Кудашев, Минорский! Как они защищали интересы родины перед правительствами стран, в которых были аккредитованы, можно и не говорить. А уж как они выламывали руки царю и правительству, когда толкали страну сначала на войну, а затем на её продолжение. Вот за то, что этот список стал известен русской контрразведке, и за то, что наши «братья» всех послушаний слушаются отнюдь не голоса совести и долга, меня несколько раз пытались убить. Дважды во время Гражданской войны. И что самое интересное, по разные стороны фронта. И у красных, и у белых…
– Таким образом, вас в России удерживал и этот факт, а не только причастность к золотому запасу…
– Так точно, ваше высокопревосходительство.
– Скажите, теперь вы понимаете истинные причины моего отказа выступить посредником в переговорах с Гитлером?
– Да. Англичане и американцы просто не позволят вам этого сделать.
Маннергейм закивал головой:
– Их коварство не знает границ. И это хороший признак, что Сталин внешне не проявил интереса к золоту Колчака. Будем надеяться, он начинает понимать, что в результате нынешней войны всё золото мира должно оказаться за океаном. А расплачиваться по ленд-лизу золотом – значит обрекать страну на послевоенную зависимость и нужду.
Глава 4
Даёшь!
1920 год. Июнь. Украина
Два года назад пятисоттысячная немецкая армия, ведомая своим надёжным проводником Симоном Петлюрой, прошагала по всей Украине до самого Дона. Здесь Петлюра, что называется из рук в руки, передал германцев ещё одному германофилу – донскому атаману Краснову. Это как же надо было ненавидеть Петлюре «проклятых москалей», чтобы, как коврик под ноги, постелить под кованые немецкие сапоги свою «ридну Украйну»!
Немецкие интересы, подпитываемые украинским хлебом и салом, не находили, казалось бы, никаких препятствий на пути к донецкому углю и кавказской нефти. Но в ноябре 1918 года в Германии грянул свой революционный переворот. Полумиллионная армия захватчиков как пришла, так и ушла. Большевистская мечта о мировой революции, казалось бы, сбывалась на глазах изумлённых современников. Немцы отправились на родину пожинать плоды своего переворота. Не оправдались надежды на «дружественные штыки» и у атамана Краснова. Но у Петлюры изначально было хуже. Гетманскую булаву оккупанты вручили не ему, а бывшему царскому генералу Скоропадскому.
Вместе с недавними захватчиками гетман Скоропадский вскоре и покинул Украину, одинаково боясь и красных, и белых. А у власти уже была националистическая, петлюровская директория, основной целью которой было отделение от России. «В вагоне директория. Под вагоном – территория», – острили в то время. А все эти два года метался по родной земле батька Махно, тщетно формулируя свою украинскую идею, пытаясь на практике объединить анархизм с чаяниями украинского хлебопашца о земле и свободной торговле. Будучи патриотом, батька, не задумываясь, выступал против немцев. Будучи революционером, воевал против белых. Большевики со своей диктатурой пролетариата тоже мало устраивали крестьянского по происхождению и духу батьку. Но большевики для него и тогда были более предпочтительные союзники, чем беспринципный в своих амбициях Петлюра.
Штормовая волна русской революции взлетела до своей самой крайней и высокой точки. И теперь волна обратная разошлась по всему миру, смывая прежние представления, разрушая устоявшиеся понятия и смыслы. Миру становилось совершенно ясно, что последствия этого обратного вала могут оказаться самыми неожиданными и неприятными. Революция в Германии. Революция в Венгрии. Точно испугавшись возможных революций у себя, отправились по домам представители Антанты – французы, англичане и американцы. Прочь из этой непонятной и теперь уже по-новому опасной России! «Мы, на горе всем буржуям, мировой пожар раздуем!» – то ли сам придумал, то ли зарифмовал взгляды на мировую революцию Троцкого Владимир Маяковский. Мировой пожар должен был вот-вот начаться. И вот те на…
К военным потрясениям в годы Гражданской войны советская Россия привыкла. Но польское вторжение 25 апреля 1920 года на территорию бывшей Российской империи явилось одним из самых сильных идеологических потрясений для новой власти.
Как проверенный проводник, Петлюра вёл на Украину теперь поляков, возглавляемых начальником Польши Юзефом Пилсудским. Трудно поверить, но такое звание присвоил Пилсудскому польский сейм. Получившее независимость из рук советского правительства бывшее Королевство Польское пошло войной на своих благодетелей – большевиков. Вдруг выяснилось, что революции – революциями, международная солидарность трудящихся – солидарностью, интернационализм – интернационализмом, а национальных интересов никто не отменял. И агрессор всегда остаётся агрессором.
Обстановка на западных рубежах страны складывалась угрожающая. Севернее Полесья, на смоленском направлении, развернулись три польские армии (4-я, 1-я и 7-я), имевшие 787 000 штыков и сабель.
Им противостояли войска Красной армии Западного фронта. В состав последнего входили 15-я и 16-я армии, имевшие 49 610 бойцов и командиров.
Южнее Полесья, на киевском направлении, развернулись 6-я, 2-я и 3-я польские армии, общий боевой состав которых достигал 65 300 штыков и сабель. Против них оборонялись две армии Юго-Западного фронта (12-я и 14-я), насчитывающие в своих рядах всего 15 654 человека. Кроме того, в состав Юго-Западного фронта входила 13-я армия, которая действовала на побережье Чёрного моря против войск Врангеля. 13-я армия имела свыше 12 700 бойцов и командиров. Но нечего было и думать, чтобы повернуть эту армию против польских войск. Свои недобитые, озлобленные поражениями белогвардейцы в любой момент были готовы перейти в контрнаступление. Трудно утверждать точно, но складывается впечатление, что действия войск Пилсудского и Врангеля были скоординированы. А было под началом Врангеля свыше 25 тысяч активных бойцов. Хороши остатки! Имелись ещё и значительные резервы.
