— К тебе, — просто ответил старик. — Ты будешь кормить меня. Как раньше… А куда идешь ты?
— К Ябто.
— Зачем?
— Мое гнездо на древе Йонесси пустует. Где оно — знает только Ябто.
— Я тоже был там. Почему не спросишь у меня?
— Ты же забыл…
— Да, забыл. Глаза стариков видят только большие камни, маленькие камешки видят те, кто молод. Так и память. Но я могу вспомнить. Если ты поможешь мне.
— Лучший кусок отдам.
— Я не о куске. Помоги мне, сделай, о чем прошу.
— Сделаю.
— Не говори сразу. Подумай.
— Сделаю. Чего хочешь, старик?
— Забери мой дар себе. Не умирай.
— Говори, как это сделать.
— Вынь мое сердце — ты же видел, как это делают. Сожги. Обмажься пеплом.
Я встал и попятился от него.
— Не сможешь? — старик опустил голову. — Слабый, молодой, мальчик совсем… Но я ведь все равно когда-нибудь умру.
— Ты не бессмертный?
— Бессмертны бесплотные, да и то, наверное, не все. Я не рассказал тебе главного. С тем человеком мы ели щуку, большую — голова занимала половину котла. Когда съели он, смеясь — а мы все время смеялись, считая все шуткой, — показал мне ее хребет вразмах рук. Считай, говорит, сколько здесь позвонков. Я сказал, что не умею считать. Он ответил — это все равно: будешь жить столько поколений, сколько позвонков у этой щуки. Потом встретимся и скажешь: надоело или нет. «А хвост?» — спросил я. «Хвост обсоси и выплюнь». — «А захочу умереть?». — «Вынь сердце, сожги и обмажь кого-нибудь пеплом». И мы повалились на шкуры от хохота. Так было смешно нам. Может, я уже подошел к этому хвосту. А может, сколько-то осталось… Как вынести это?
— Разве нельзя убить тебя, как всякого человека?
— Назначенная участь, глупый мальчик, в том и состоит, что рядом с тобой никогда не окажется человека, который отрежет тебе голову и забросит ее за далекую гору, чтобы не доползла до тела и не приросла обратно. Ябто не смог. Вот и ты не можешь…
* * *
Я услышал голоса людей — меня искали.
Воин Нойнобы и несколько женщин, среди которых была вдова Передней Лапы, бежали по лесу. Путей было много, но они, не гадая, выбрали тот, на котором нашли меня.
— Кто это? — спросила вдова.
— Старик. Не видишь?
— Откуда он здесь?
— Сидел на пне.
— Кто ты? Говори! — закричал воин.
Кукла Человека не отвечал — он закрыл глаза и стал таким, каким я привык его видеть.
— Его бросили родные. Он юрак. Пойдет с нами.
Сказав это, я встал, взял руку старика и поднял его на ноги.
— Сам пойду, — проскрипело мертвое дерево, — только поддерживай.
— Зачем нам эта старая кость?! — крикнула вдова.
— Зачем?! — крикнул воин Нойнобы.
Я ничего не ответил им, я вел Куклу Человека в становище на берегу.
Женщины и воин шли следом.
— Нам своих калек мало? — не унималась вдова. — Брось!
Я ответил ей, что если она не замолчит, я брошу ее, равно как и всех остальных. За спиной я слышал, как женщины — их было четверо — переговариваются о чем-то, и в голосах слышалась беда и злость. Наконец раздался крик вдовы, прилетевший, как плевок в лицо ее молодого жениха.
— Что ты стоишь? Он тебе по локоть. Вяжи его! Ну!
Я скинул руку с плеча — Кукла Человека не упал, я отбежал на несколько шагов и выхватил лук.
Лицо воина Нойнобы застыло на наконечнике моей стрелы.
Его стрела глядела в мое лицо.
— Хорошо же будет, братишка, когда мы друг друга перебьем, — сказал я.
— Я тебя убью, — прошипел воин Нойнобы.
Вдова молчала, ждала исхода, но трое других женщин, услышав наши слова, заголосили. Я увидел, как мой соперник посмотрел на женщину, забравшую его душу и волю, — он не знал, что делать. Лицо вдовы оставалось каменным. Не глядя ни на кого, не сказав ни слова, она сорвалась с места и побежала вниз по склону. Воин опустил оружие и помчался вслед за ней. Потом ушли женщины.
* * *
Когда я привел Куклу Человека на берег, женщины стояли плотным рядом, будто мужчины, готовые встретить неприятеля. Лидянг, моя жена и Йеха были в стороне.
Вдова Передней Лапы стояла впереди. Я не знал, что она сказала людям, но видел, что люди против меня. Она заговорила первой:
— Мы идем пешком, когда другие ходят на лодках, кровавим ноги о камни, чтобы не умереть с голода, а этот собирает падаль по тайге.
— Привел лишний рот! — крикнул кто-то из женщин.
— Какой из него добытчик?
Появление Куклы Человека удивило Лидянга. Он подошел к старику.
— Ты кто?
Кукла Человека молчал, не открывая глаз. Вместо него ответил я.
— Юрак, брошенный родными. Беру его с собой.
— Сам его понесешь?
— Сам.
— Дурак, — сказал мне Лидянг. — Мы еле плетемся, потому что среди нас слепой, который то и дело спотыкается об камни. Теперь еще ты понесешь эти сухие кости? Если будет так — рыба уйдет. Этот старик, наверное, сам ушел умирать. Зачем мешаешь?
Я указал на воина Нойнобы.
— Этот силач мне поможет.
Внезапно тревога спала с лиц женщин, и до меня донеслись негромкие слова, сказанные кем-то, что только дурные люди уводят стариков умирать на пнях и к тому же он настолько слаб, что скоро умрет в пути и тогда не будет ни задержки, ни ссоры.
Все разрушил злой голос вдовы.
— Ничего он не понесет! Ничего! Слышишь, — она схватила жениха за рукав, — ты не прикоснешься к этой падали. Ослушаешься — не смей прикасаться ко мне.
— Это и есть падаль, — покорно сказал воин.
Вдруг закричала женщина — одна из тех, что ходила в лес искать меня. Она была хороша и люто ненавидела Нару.
— Он грозил уйти от нас, если не дадут взять старика, — пусть убирается! — Несколько дней терпения и мы будем есть жирную рыбу! Убирайся, если хочешь. Забирай свою дареную суку и слепого! Оставайся здесь и лови сорогу голыми руками!
Лидянг подбежал, чтобы наказать глупую бабу, но воин Нойнобы сшиб его одним ударом.
И тут выкатилась Девушка Луч и выдала все, что таила.
— Сестры, вы забыли? Нам никак нельзя без Ильгета. Без него Ябто Ненянг не примет нас в свой народ — так он сказал. Не хочет идти — донесем вместо этого старика. Вяжите его! Как оленя, вяжите!
Последние слова она прокричала, глядя на воина Нойнобы. Повторилось то, что было в лесу: мы схватились за луки, я попятился и уткнулся в теплую стену. Нара привела Йеху — он обнял меня и поставил у себя за спиной.
