Войска шли на юг охотно. Верилось, что этот поход поможет убежать от страшной заразы, царящей на Итиле-Яикских просторах. Свежая вода, свежая трава, свежее мясо джейранов и тарпанов, кобылиц и молодых жеребят. Тумены шли, разбившись на тысячи и сотни, и тем, в чьих рядах не кашляли кровью и не падали замертво, казалось, что спасение уже пришло…
Под рукой Андрея шло около восьми тысяч. Он прекрасно понимал, что этим восьми вновь предстояло первыми лезть на стены и последними быть при дележе добычи, но не это сейчас заботило его. За две луны до выхода в поход Кадан познакомил брата с желтолицым мудрецом из далекого Китая. Мудрец утверждал, что главная опасность при любом море — вши и блохи. Кусая вперемежку больных и здоровых, они заносят в кровь последних отраву первых. А потому лучший способ избежать заразы — часто мыться, пропаривать одежду, а еще лучше — сменить шерсть, хлопок и лен на шелк. Насекомые не любили такую одежду и не селились в ней, утверждал мудрец. Он приводил в пример самого себя, говоря, что помог похоронить сотни умерших от чумы, сам оставаясь совершенно здоровым.
Переодеть в шелковое исподнее весь тумен Андрей никак не мог. Он лишь рассказал всем сотникам о мыслях китайца. А вот совершать омовение тела при первой возможности заставлял беспощадно. Это ли, счастливая ли звезда, светившая русичам последнее время — но черная смерть пока обходила их восемь тысяч стороной. И нукеры все больше и больше доверяли своему нойону.
Андрей тоже думал о том, как проще преодолеть серые стены генуэзцев. В голове его родилось несколько планов, обдумать которые окончательно он мог только на месте. На все требовалось время, как и под Чембало. Вот только позволит ли нетерпеливый и самонадеянный бегберлек использовать это самое время, чтобы потом попытаться взять Кафу малой кровью?
Тяготило его и то, что на этот раз великий хан оставил гвардию Кадана при себе. Джанибека можно было понять: никакой доспех не защищал от черной смерти. Там, где вчера был тумен, через несколько лун могла остаться всего тысяча. Оказаться же слабым и беззащитным он не хотел, памятуя, как принято садиться на трон среди правоверных. Без Кадана трудно было сохранить хоть какую-то независимость от Могул Буги, приходилось улыбаться, соглашаться с недалеким человеком и льстить ему, то есть делать то, за что потом было мучительно стыдно…
Первый же взгляд на акваторию Кафской бухты показал, что генуэзцы были прекрасно осведомлены о намерениях татар и отлично подготовились к ведению боевых действий. Боевые галеры, триеры, торговые биремы стояли рядами, горделиво покачивая подтянутыми к реям разноцветными парусами. Было ясно, что ни в людях, ни в продовольствии гарнизон генуэзского порта-крепости нужды не имел.
Прошедший год ничему не научил Могул Бугу. Дав войскам два дня на отдых после кочевки, он погнал нукеров на стены. Вновь бешеный приступ с лестницами наперевес, вновь рой арбалетных стрел и свинцовых шариков аркебуз, вновь рокот генуэзских пушек, фронтальным огнем валивших с лестниц десятки отважных. Вновь позорный отход…
На военном совете Андрей настойчиво предлагал:
— Давайте не будем спешить! Давайте будем готовить хорошую атаку на дальнюю от моря стену и воротную башню, надежно прикрывшись полевыми укреплениями от возможной атаки с моря. Я предлагаю баллистами разбивать стену и ворота, пока мои парни срубят три штурмовые башни высотою более стены. Мы подгоним их к стенам, уроним широкий трап на заборола, с верхушки башни лучники и арбалетчики прикрывают бег багатуров по штурмовым мостам. В это же время для отвлечения их сил атакуем с лестниц на других направлениях. Ручаюсь — они не выдержат!
— Сколько времени ты хочешь готовить эти свои башни? — недовольно сморщился беглербек.
— Здесь мало хорошего леса в окрестностях. С подвозом — около месяца.
— Ха! Тебе что, неизвестно, что в туменах все больше нукеров умирает от черной смерти? Наше спасение в штурмах днем и ночью! Завтра, послезавтра, каждый день, пока не падут их последние защитники. У них там, за стенами, нет проклятой чумы! У нас она пожирает десятками…
— Так возьми и швырни им парочку трупов через стену, чтобы тоже кровавыми харчками кашлять начали! — в сердцах бросил Андрей, не в силах более слушать «великого полководца». Он никак не мог предполагать, к чему приведет эта неосторожная фраза.
Могул Буги захватил свою длинную клиновидную бороду в кулак и задумался. Лицо его все больше и больше приобретало ехидное выражение. Губы растягивались в довольной улыбке. Наконец он изрек:
— Клянусь Аллахом, Андрей-бей, наконец-то ты высказал умную мысль. Прикажи своим русичам принести к большой баллисте пару трупов из вчерашних. Мы забросим им подарок этой же ночью!
Темные сумерки легли над Кафой, пряча противостоящие стороны друг от друга. Заскрипели ремни возводимого осадного орудия. Теперь вместо камня весом в три таланта в пращу вложили уже зловонный труп. Удар дерева о дерево — и безвестный татарин полетел, смешно дрыгая руками и ногами. Удар о недалекую стену, разорванная на части плоть упала снаружи. Могул Буги довольно потер ладони:
— Ничего, ничего, завысить прицел! Главное — они получат кучу смрада и заразы!
Второй покойник перелетел высоко над стеной и сгинул в сумерках где-то меж тесных улочек города.
— Прикажете еще одного, повелитель? — угодливо поинтересовался командир баллисты.
— Хватит. Если все получилось, как я хотел, через несколько дней они начнут дохнуть как мухи. Мои люди в Кафе дадут об этом знать…
«Бактериологическая атака» удалась, в городе, заполненном людьми, страдающем антисанитарией и нехваткой проточной воды, чума вспыхнула со страшной силой. Ежедневно со стен начали сбрасывать умерших, хоронить которых в скалистой почве города было затруднительно. Смрад, вонь поползли вокруг.
Могул Буги гнал нукеров на новые приступы. Генуэзцы, теряя от мора гораздо больше, чем от боевых действий, тем не менее мужественно отстаивали свои стены. Слухачи беглербека за воротами города сообщали о чудовищном количестве трупов на улицах. Но Кафа стояла!
Андрею все это начинало казаться безумием. Ежедневное рытье могил для своих, постоянная борьба за еще остававшихся в живых, доставка чистой воды, пропарка белья, стирка его и омовение тел — все сплеталось в нескончаемую череду. Он не видел смысла в приказах беглербека, обрекающих уже надломленное морально и физически войско на новые и новые жертвы. Нужно было либо просто ждать, либо отвести войско в горы и распылить его, чтобы избежать лишних контактов. Спустя месяц-другой оставалось лишь спуститься и войти в мертвый город…
В один из вечеров он сидел у своей вежи, глядя на заходящее солнце. Море пылало ало-бордовым пламенем, поглощая светило в себя. Неожиданно это озеро огня нарушилось вереницей длинных деревянных тел: от причалов Кафы начали отходить суда, держа курс в открытое море. Андрей не мог знать, что, осознав безнадежность сложившегося положения, капитан Марко Морозини принял решение вывозить воинов в метрополию. Кафа оставлялась беззащитной. Галеры спешно гребли, словно стремясь как можно скорее удалиться от страшного города и спастись. Но можно ли спастись от судьбы?..
