У самого опасного места, где контрразведка могла выставить засаду, — строительной конторы, жизнь шла своим чередом. Китайцы-поденщики, сбившись в кружок, с азартом играли в «камень-ножницы». Рука одного игрока, сжатая в кулак, стремительно вылетала вперед, второй выбрасывал растопыренную пятерню, а самый проворный в последний момент раскрывал «бумагу» — раскрытую ладонь. «Ножницы» и «камень» уступали «бумаге». Мелочь, водившаяся в карманах проигравших, переходила к победителю, но там не задерживалась. Позванивая ею, мальчишка-нищий тут же спускался в ресторан за кувшином с шаосинцзю. Дешевое вино подогревало игроков, и игра продолжалась с еще большим азартом.
Очередной вопль игроков потонул в грохоте пронесшейся по улице подводы. Она остановилась у грузового двора строительной конторы и перекрыла въезд. Ее хозяин соскочил на землю и исчез за дверью, а два его работника, чтобы убить время, затеяли игру в карты.
Это не осталось без внимания Малыша Вана и Николая.
— Ребята, гляньте на те две морды. Не нравятся они мне, — поделился он своими наблюдениями.
Гордеев присмотрелся и согласился:
— Да, не больно похожи на работяг.
— И сапожника не видно, — в Николае проснулась тревога.
Дмитрий пока не находил для нее оснований и с улыбкой заметил:
— Наверно, вчера заквасил.
— Пора уж похмелиться.
— А если не на что?
Их пикировка заставила насторожиться Павла. Сонное царство, господствовавшее в мастерской в этот час, было непривычно. Но в следующее мгновение опасения рассеялись. Дверь мастерской открылась, и на пороге появился сапожник. Он проковылял к мостовому ресторану, купил у лотошников луковицу с лепешкой и возвратился к себе. Павел потерял интерес к нему, мастерской и переключился на стройку. Там стало заметно оживленнее. Маленький, верткий, как обезьянка, бригадир напустился на рабочих, и те, взявшись за кирки, принялись крошить фасад дома. Облако пыли поползло по улице и закрыло вход в аптеку.
— Чтоб у них руки отсохли! — в сердцах произнес Павел.
— Другого времени не нашли, — вторил ему Дмитрий.
— Надо перебираться, ребята, — настаивал Николай.
— Давай, — согласился он.
Николай завел машину, на малой скорости проехал вниз по улице, свернул во двор, развернулся и остановился под аркой. С этого места просматривались дверь и окна аптеки, стоянка такси, но выпадала строительная контора.
— Коля, подай чуть вперед, обзора не хватает, — попросил Дмитрий и осекся.
Его и внимание Павла привлек темный «опель». Он остановился у конторы, и из него вышли трое. Высокий, барственного вида старик, с военной выправкой. За ним едва поспевали двое, чем-то напоминающие своими повадками хорошо выдрессированных бульдогов. Все трое скрылись за дверью.
— Этих-то зачем принесло? — задался вопросом Дмитрий.
— Подозрительные типы, — сделал вывод Павел.
— Не по нашу ли душу?
— Дима, не надо накручивать, мало ли какие у них дела.
— Главное, чтобы до нашего им не было дела, — буркнул он и сосредоточился на аптеке.
У ее входа и на улице ничто не выбивалось из привычного ритма, разве что прибавилось народа. Приближалось время обеда — и у рикш, и таксистов прибавилось работы. На стоянке перед харчевней не оставалось свободного места, и припоздавшему такси пришлось парковаться на обочине. Водитель, потягивая дешевую харбинскую сигарету «Каска», обшарил взглядом соседние машины и задержал его на сапожной мастерской. Отвратительный нищий в летних матерчатых туфлях, грязной дабу и засаленной «монголке» приткнулся на крыльце. Он брезгливо поморщился и поднял глаза к небу. На крыше аптеки появились два трубочиста.
На них обратил внимание и Николай.
— Зима на носу, а они трубы чистят? — не без удивления заметил он.
— Странно. Чтобы это значило? — насторожился Дмитрий.
— Но не летом же делать, когда не топят, — более спокойно отреагировал Павел.
— Так-то оно так, но почему без ерша?
— Действительно, — задумался Дмитрий над вопросом Николая.
Ответа он так и не услышал. Дверь аптеки открылась, и на улицу выскочил мальчуган. Долгое ожидание утомило непоседу, он воинственно набросился на рыжего кота, нацелившегося на шумную стайку воробьев, терзавших кусок печеной тыквы.
— Внимание, ребята! — призвал Дмитрий и подобрался.
На пороге аптеки появилась дама, а за ней проглянула благодушная физиономия Люшкова. Чжао творил чудеса, избавив предателя не только от болей, а и вернув свежесть после вчерашнего загула в ресторане «Тройка». Павел напрягся, рука скользнула в карман плаща и проверила пистолет. Холод металла придал уверенности, и он, как пловец перед прыжком в воду, глубоко вдохнул и взялся за ручку дверцы.
— Мы рядом, Паша. Все будет нормально, — заверил его Дмитрий.
— Я пошел, ребята, — глухо обронил он.
— Удачи, Паша! — пожелал Николай и перекрестил его вслед.
Ольшевский ступил на тротуар и не почувствовал под собой ног. Его охватила необыкновенная легкость. Напряжение, несколько мгновений назад владевшее им, исчезло. Все его существо было подчиненно одной цели — дойти до аптеки и там спустить курок. Строительные леса скрыли Люшкова, и ему пришлось сойти на мостовую. Боковым зрением Павел наблюдал за рабочими, копошившимися на строительных лесах, — они не прерывали работы — и прибавил шаг. До предателя оставалось чуть больше тридцати метров. А тот не подозревал о грозящей ему смертельной опасности и беззаботно болтал с брюнеткой.
«Один, два, три», — мысленно отсчитывал шаги Павел и уже никого и ничего не замечал, кроме Люшкова.
— Эй, глаза протри! — раздраженный окрик сбитого им прохожего не остановил его.
— Ах ты, негодяй! А ну, стой! — взвился оскорбленный толстяк…
— Он? Долговязый? — одновременно воскликнули Клещов с Соколовым и приникли к окну.
— Кучерявый. Горбоносый. Каланча пожарная. Припадает на левую ногу, — повторял вслух приметы Клещов.
— Ну, шеф! Ну, голова! — Соколов поразился прозорливости Дулепова.
— А ты как хотел, Савелий?
— Чего ждем, Мефодич? Пора! — рвался тот на улицу.
— Не гони лошадей.
— Люшкова же кокнут!
— Туда ему и дорога.
— Как?
— Приказ шефа. Ждать до последнего, пока все гады из нор не повылазят. Разом прихлопнем! — рычал Клещов и не спускал глаз с Долговязого.
Павел не подозревал, что с каждым шагом кольцо засады все плотнее сжимается вокруг него. Ему оставалось пройти десяток метров и разрядить в Люшкова обойму.
«Пора!» — нашептывал Павлу один внутренний голос.
