– А мы, чтобы убить время, осмотрим котон, который, по слухам, искусно сделан, – ответил Хират за всех, – и вернемся на корабль. У нас нет других дел в Лилибее.
– Хорошо, тогда до встречи на борту «Агригента», – отсалютовал Чайка ливийцам и, сделав жест друзьям следовать за собой, пошел по направлению к казармам, где на одной из башен, по рассказам, был убит человек Магона. Казармы находились на каменистых холмах, чуть в стороне от основного города, который предстояло пересечь.
– Если прогулка предстоит долгая, хорошо бы поесть, – предложил Летис, нехотя вышагивая позади Чайки по выложенной шлифованными камнями главной улице, что вела почти от самого порта до вершины холма, где располагался восстановленный храм Мелькарта.
– Некогда, – отмахнулся Федор, придерживая рукой ножны колошматившей по бедру фалькаты, – мне нельзя задерживаться в этом городе, а до захода солнца я должен кое-что отыскать. Если, конечно, хоть что-нибудь здесь сохранилось с того времени.
Здоровяк обиженно засопел, а сообразительный Урбал проследовал за ним, не задавая лишних вопросов. Если Федор считает нужным разговаривать недомолвками, значит, сам еще не уверен в успехе. Но по большей части интуиция его не подводила. За это Чайка и любил своих друзей – их можно было просить о помощи, не посвящая во все детали, хотя бы в первое время.
Никакого эскорта из отряда морпехов с «Агригента» новоиспеченный командующий эскадрой не взял. Город все же свой, а не римский. Не хотел привлекать лишнего внимания, да из памяти еще не стерся эпизод с охранниками в Тире. Чем меньше человек будет знать о его интересах в Лилибее, тем лучше. С некоторых пор подозрительность к окружавшим его людям у Федора стала расти. Особенно после нескольких нападений и даже убийств «свидетелей», которые просто не могли быть роковой случайностью. Слишком уж вовремя они случались. Вот и сейчас, ему показалось, что от форума, который они миновали несколько минут назад и где еще шла бойкая торговля, за ними увязался какой-то оборванец в лохмотьях.
Несколько раз Федор оглядывался, стараясь проверить свои подозрения, но после того как некоторое время шедшие по одной улице с ними ливийцы свернули в переулок, ведущий в сторону котона, исчез и оборванец. Впрочем, был он или нет, Федор уже не поручился бы, – слишком пестрая толпа запрудила все подходы к форуму. В Лилибей, сразу после освобождения от римлян, вернулась масса торговцев, а вместе с ними и множество слуг, резко увеличивших население прибрежного города. Сейчас, особенно в центре, было не протолкнуться. К счастью, Федор с друзьями вскоре миновали рынок и прилегавшие к нему кварталы с лавками.
Главная улица рассыпалась на множество узких улочек, петлявших вокруг двух– или трехэтажных особнячков, жавшихся к подножию холма. Город все же был построен прежде всего как военная база, главными сооружениями в которой были крепость и порт. Свободного места для жизни на этих скалах было не очень много. А потому городские кварталы росли больше вверх, чем вширь. Впрочем, для финикийских строителей было не в новинку осваивать скалы. Многоэтажные дома Федор видел в Карфагене неоднократно.
Поднявшись на очередной холм, Чайка обернулся и даже остановился, привлеченный зрелищем. Внизу, в гавани, под лучами опускавшегося солнца виднелось множество военных кораблей, изящные корпуса которых до сих пор радовали глаз Федора, так, словно он только недавно их увидел в первый раз. А рядом с побережьем, за крепостной стеной, прямо между вытянутыми зданиями складов, взору открылся небольшой, выложенный камнем, прямоугольник. Это и был котон, внутренняя гавань, в которой, даже будучи осажденными, жители Лилибея могли держать несколько кораблей и ремонтировать их. Котон был очень узким. Сейчас там стояло всего лишь две квинкеремы, да и воды со своего места Федор почему-то не разглядел. Скорее всего, ее уровень поддерживался искусственно, с помощью плотины. А при необходимости воду можно было и вовсе спустить. Чайка слышал о том, что в котоне мастера могли ремонтировать корабли «на сухую», даже не вытаскивая их на берег, благо в нем имелись все необходимые приспособления.
– Что-то я не вижу отсюда наших послов, – поделился соображениями Федор, – они собирались посмотреть на местный котон.
– Наверное, уже отправились на корабль, – вставил слово Летис, останавливаясь рядом и вытирая пот со лба, денек был жаркий, – или в кабак зашли. Я слышал, здесь знатные харчевни есть.
– На обратном пути заглянем, – не выдержал Федор.
– Вот это дело. – Летис даже просиял.
В казармы они прибыли спустя десять минут. Это было приземистое трехэтажное здание из серого обтесанного камня с узкими окнами-бойницами, примыкавшее задней стеной к скале. В нем имелось всего два входа по бокам, которые закрывались массивными дверями. При случае здесь вполне можно было держать оборону. В казармах размещались пехотинцы, имя командира которых Федору было известно от самого Аравада, и не подозревавшего о том, что Чайка так интересуется судьбой убитого приближенного сенатора Магона.
Звали его Метар – у командира двадцатой хилиархии была хорошая память на имена – и служил он здесь с того самого дня, как финикийцы отвоевали город обратно. Направляясь в Лилибей, Федор надеялся, что Метар еще никуда не переведен, ведь сил на острове было не так много. Особенно учитывая предстоящее плавание в Испанию, которое должно было лишить город некоторой части солдат. Впрочем, Лилибея, как припомнил Федор, не было в списке городов, откуда Аравад набирал экспедиционный корпус. Ни на что особенное, впрочем, Чайка и не рассчитывал, ведь прошло уже несколько месяцев. Так, интуиция.
Стоявшие на часах охранники, услышав, кто решил посетить их казармы, без особых задержек послали за своим командиром.
– Так он здесь? – обрадовался Федор, который побаивался просто не застать его на месте и уйти ни с чем, и, обернувшись к Урбалу, добавил: – Повезло.
Вскоре из казармы показался широкоплечий офицер, лет тридцати пяти, с загорелым и даже смуглым лицом. Шлема на нем не было, а панцирь едва не расходился под давлением накаченных мышц, таким крепким казался этот финикиец. Даже Летис с уважением посмотрел на его руки, похоже, способные согнуть саунион.
– Зачем меня ищет Федор Чайка? – громко поинтересовался Метар. – И что понадобилось в этом городе посланцу самого Ганнибала?
– Я здесь лишь по своему желанию, – поспешил отвести подозрения Федор. Слишком уж много слухов могло пойти после этой встречи, но делать было нечего. Он назвал себя, не ожидая, что слава командира двадцатой хилиархии африканцев, который на короткой ноге с самим главнокомандующим, докатилась и сюда.
Метар молчал, изучая троих стоявших перед ним воинов.
– Я слышал, что ты служил здесь, когда из города выбивали римлян, и захватывал эти казармы лично, – перешел к делу Федор, понизив голос и посмотрев на охранников у дверей, которые теперь не могли слышать разговора.
– Да, – не стал отнекиваться Метар, закончив наблюдения, – я служу в Лилибее с того самого дня, как со своими солдатами вышвырнул отсюда римских легионеров и убил последнего.
