Так Вангол почти за две недели добрался-таки до столицы и первым делом отправился к дому, в котором они снимали когда-то с Макушевым квартиру. Там, на чердаке в выемке дымохода, он спрятал рацию, теперь она была нужна Ванголу как воздух. Быстро разыскать Седого, да и вообще обнаружить его можно было, если выйти на связь, конечно, при условии, что он еще жив и в разведке. Рацию Вангол нашел в целости и сохранности и, дождавшись сеанса связи, вышел в эфир. «Зенит» не отвечал трое суток, Вангол уже подумал, что его идея не сработает. Но на четвертом сеансе рация, упорно молчавшая на прием, вдруг ожила. «Зенит» ответил, ответил знакомым, бархатным голосом Ивана Ивановича Краскова. Но сначала последовала серия проверочных вопросов о том, какого цвета шторы были в кабинете начальника курса или в какую сторону открывались двери в актовом зале на втором этаже первого корпуса. А первый корпус был вообще одноэтажный… Вангол понял, что Красков с самого начала делает вид, что проверяет, и не знает, с кем конкретно из группы «Ветер» он ведет диалог, значит, так нужно, и принял правила игры. Когда услышал требование доложить о составе группы и потерях, Вангол не успел ответить, как Красков сам и назвал оперативные псевдонимы всех погибших членов его группы. Со стороны можно было подумать, что Красков лишь продублировал его ответ. Сами вопросы Краскова, мол: «Как далеко от линии фронта находитесь и почему так долго не выходили на связь?» — давали Ванголу указание о той легенде для него, которую выстраивал майор.
— Два суточных перехода, поломка рации и тяжелое ранение. — Ответы Вангола были кратки.
— Цель выхода на связь?
— Решить вопрос о передаче особой информации, имеющей важный стратегический характер, и доложить о готовности к дальнейшим действиям.
— Считаете целесообразным выход или продолжение выполнения боевых заданий на территории занятой противником?
— После необходимого пополнения группы личным составом и вооружением считаю целесообразным продолжение выполнения разведывательно-диверсионных боевых заданий в тылу противника.
Красков внутренне ликовал. Вангол понял его и делает все верно.
— Каким образом возможна передача информации?
— При личном контакте только с вами или вашим представителем, лично мне известным.
— Имеются кандидатуры?
— Да, лейтенант Владимир Арефьев.
— Хорошо, посмотрим и согласуем кандидатуру дополнительно.
В течение двух суток лейтенант Арефьев был установлен в действующей армии, он комвзвода одного из полков, наступавшего под Калинином Западного фронта, и срочно отозван в Москву в распоряжение РУ Генштаба РККА.
Красков долго и внимательно, не перебивая и ничего не переспрашивая, слушал рассказ Арефьева. Когда Арефьев закончил, Красков, потушив очередную папиросу, с ухмылкой сказал:
— Ну что, сынок, интересную сказку ты мне рассказал…
— Почему сказку, товарищ майор, все так и было на самом деле, это и Вангол, и капитан Макушев подтвердить слово в слово могут.
— Интересно, где сейчас капитан Макушев?
— Воюет, наверное, если живой, вот номер полка, в котором мы были вместе до ранения. Потом, я слышал, он тоже ранен был.
— Хорошо, проверим. Значит, после того, как Вангол по заданию начальника эшелона внедрился к уголовникам, вы его больше не видели?
— Нет.
— Хорошо, лейтенант, располагайтесь, вам покажут, где спать, где столоваться, все разъяснят, ждите, вам предстоит выполнение особого разведзадания за линией фронта.
— Я же не разведчик… — начал было Владимир.
— Это по просьбе Вангола, — прервал его Красков.
— Тогда я согласен, — улыбнулся Владимир и встал, как бы демонстрируя свою готовность к немедленным действиям.
Красков улыбнулся в душе: «Ну пацаны совсем, а?» — и, нахмурившись, сердито приказал:
— Свободен, лейтенант, идите, располагайтесь.
Дежурный, ожидавший за дверью кабинета, проводил Владимира в общежитие разведшколы. Только теперь, лежа в постели, Арефьев попытался понять, правильно ли он поступил, рассказав все этому майору. Красков встретил его в своем кабинете доброжелательно, пожал руку, усадил на стул и спросил:
— Когда и где вы, лейтенант Арефьев, познакомились с Ванголом?
Владимир, обескураженный неожиданным вопросом о Ванголе, не знал, как поступить, он совершенно не умел врать, краска залила его лицо, и он, внутренне сжавшись, просто молчал. Когда пауза затянулась, ее прервал сам майор. Он вытащил из лежавшей перед ним папки ориентировку на Вангола и еще двоих мужчин, как на особо опасных преступников, и положил перед Владимиром:
— Читай, лейтенант.
Владимир взял лист и, чуть шевеля губами, прочитал содержание. Прочитав, легко вздохнул и, вдруг успокоившись, сказал:
— Все, что здесь написано, — ложь.
— Тогда я вас внимательно слушаю, лейтенант, Вангол сообщил мне, что вы обладаете очень важной для меня информацией…
Арефьев повернулся на бок и вздохнул, — судя по тому, что он сейчас в постели, а не на нарах, поступил он правильно. Интересно, этот майор даже не попросил изложить на бумаге все, что он ему рассказал. Почему? Наверное, так надо. Ну а раз так надо, пусть все так и будет, подумал Владимир и спокойно уснул. Его ничуть не беспокоило то, что скоро ему предстоит выполнение какого-то важного задания в тылу врага. Он был уверен, что рядом с ним будет Вангол, а с ним он согласен хоть куда, и даже в разведку…
А вот майору Краскову не спалось. Ему понравился этот лейтенант. Он не врал, это ясно. Все, что он рассказал, можно перепроверить, допросив капитана Макушева, если, разумеется, тот еще жив. Действия Вангола, конечно, были никем не санкционированы, но он, сообразно сложившимся обстоятельствам, преследуя и уничтожая бандитов, действовал в соответствии с последними указаниями партии и правительства. В отношении золота Арефьев ни о чем не сказал, значит, ничего и не знал. О происхождении монет, которые стали основанием для преследования Вангола, и почему он скрывается, может пояснить только сам Вангол. Значит, нужна с ним встреча. Он, видимо, здесь, в Москве, где он может быть — должен знать Арефьев, именно для этого Вангол и дал его Краскову. Для связи с ним. Вот теперь спать, спать, утро будет хорошим…
Утро действительно было хорошим, солнечным. Согласно сводке Совинформбюро, наши войска продолжали громить фашистов, отбрасывая их от столицы, освобождая города и села, и это само по себе воодушевляло и звало в бой. Макушев в который уже раз встал в очередь в кабинет главврача госпиталя, чтобы доказать, что он абсолютно здоров и его просто необходимо отправить на фронт.
— На ловца и зверь бежит, — встретил его в кабинете главврач. — На вас срочный запрос пришел, капитан, вот и документы ваши уже готовы. Оформляйтесь на выписку — и вперед, в Москву.
